Все из детства. 2

 

 Как-то, в зимнее время, приехала к нам бабушка Маша из далекой Вятки. Было мне в ту пору лет пять. У бабушки в деревне остались другие внуки, с которыми она нянчилась с рождения. Ласки мы не увидели и остались для нее чужими.

Родители старались встретить бабушку достойно, чтобы почувствовала, что её любят и уважают, угощали вкусным болгарским компотом из черешни. А нам его давали очень редко, только по праздникам, да и то не всегда. Бабушка наслаждалась компотом одна. Хоть я и не такая большая была, но поняла несправедливость ситуации, обиделась на неё и решила проучить по-своему. Выбрав подходящий момент, когда родители находились на работе, взяла маленький резиновый мячик, бросила в бабушку и... попала. Она, конечно, рассердилась, расшумелась и нажаловалась родителям. Наказывать меня при гостье не стали, но провели воспитательную беседу.

В долгую и снежную зиму метель наметала высокие сугробы возле дедушкиного огорода. После морозов снег слеживался и затвердевал. Тепло одевшись и натянув на валенки штанины, мы шли на улицу. В сугробе выкапывали яму и обустраивали как квартиру. Все убранство в ней вырезали из пластов твердого снега, приносили хлеб и ели в новом домике, а на морозе он всегда очень вкусный. Наигравшись и замерзнув, шли домой. Пока нас не было пришел однажды двоюродный брат младше нас, разломал наш "дом". По следам на снегу, мы как следопыты увидели, что вели они к его дому. Хитростью выманили его и поколотили, он разревелся и наябедничал своей матери, а та накричала на нас.

За это мы не любили брата и при случае наказывали очередной трепкой, и дали ему кличку "Дундя". Если нам попадало за какую-нибудь проказу, мы с сестрой никогда не жаловались родителям, молчали, как партизанки.
Нас называли "бандой", над младшими двоюродными пацанами. Росла я высокой и крупной и ничего не боялась, а двоюродная сестра под стать мне, только чуток поменьше. Брат был меньше и худенький, но позже вырос очень высоким и перегнал нас.

Наша мама, любительница ходить в лес, что находился рядом, с малолетства брала нас за грибами и ягодами. Мы знали какие грибы съедобные, какие ядовитые и непригодные в пищу. Будила она ранним утром, когда так сладок сон. Еще не проходили коровы на пастбище и народ с улицы, и первые грибы были наши. Нехотя шли в лес, но сон проходил и мы с азартом искали грибы. В урожайные и дождливые годы в бору вырастало много маслят и рыжиков. Наверное, с тех времен я очень полюбила лес, увидела его красоту и неповторимость.

Проходило лето и наступала пора опят. Ходили за ними на дедушкин покос, через речку Решётку по переброшенному бревну, осторожно балансируя, стараясь не упасть в воду. Трава давно была скошена и ярко зеленым ковром поднималась небольшая отава. Возле старых березовых пеньков находили опят, росших кучками.
На покосе стоял большой стог сена, увозили его зимой на лошади, когда замерзала река и достаточно укрывало снегом землю. Иногда ставили небольшой стожок на сани и лошадью вытаскивали к дому.

Мы с сестрами подросли и самостоятельно ходили в лес за несколько километров или я шла одна, взяв с собой собаку для охраны. Мама всегда нам наказывала, чтобы остерегались плохих людей.
Летом на открытых полянах поспевала душистая земляника, собираясь ватагой, шли на вырубки. С собой брали простую еду - в стеклянную бутылку наливали молока, затыкали пробкой из скрученной бумаги, вареные яйца и хлеб. Долго собирали ягоды и, проголодавшись, обедали. На природе все казалось необыкновенно вкусным. Ягод набирали немного - с литр, полтора.

Уставшие и довольные, возвращались домой, обсуждая и хвастаясь, кто сколько набрал. Дома землянику заливали холодным молоком, сыпали сахарного песка и ели с белым хлебом. Это было вкусно и сытно. До сих пор помню тот вкус ароматной земляники.
Со временем на земляничных полянах выросли сосенки и ягода перестала плодиться.

Однажды зимним днём я гуляла на улице возле дома и увидела, что к нам идет медсестра. Знала, чем это грозит - она шла ставить прививку, а я очень боялась уколов. Проваливаясь в глубоком снегу, прошла за огород, к ближайшей огромной ели. По веткам, свисающим почти до земли, залезла повыше и затаилась. Сверху хорошо видно тропинку, идущую к дому из поселка. Думала, что подожду, когда медсестра уйдет и слезу с дерева. Через некоторое время вышла мама и стала меня звать домой, но я не откликалась. Наверно, она заметила меня на дереве, стала уговаривать, что угостит конфетами, а врач ушла. Но я не верила и сидела в укрытии.

Сколько времени находилась медсестра, не знаю, но, видно, долго. Мне надоело сидеть на дереве, да и немного замерзла. Решила слезть и пойти домой. Тут-то я и попалась, меня схватили, а я орала и упиралась. Мама зажала меня между ног и оголила попу, с большим трудом медсестра поставили укол. Как только иголку не сломала...

Вскоре научилась кататься на коньках "снежинка", которые прикреплялись на валенки. Лезвие у них было плоское, устойчивое и на несколько размеров. Брала коньки у тети Зои - мне не покупали. Замерзал на реке лед, становился крепкий, ребятня со всей улицы собирались на каток. Мальчишки расчищали снег и играли в хоккей, а когда уходили, катались и мы, малышня. Стоять на коньках научилась быстро, а потом и по льду скользить.

Дед для дочери Зои выдалбливал деревянный конек из широкой доски, перпендикулярно к доске вставлялись ручки, чтобы можно было держаться. Оставлялось место и для ног. В мороз днище поливали водой, оно замерзало и можно кататься. По дороге добирались до горки стоя на коньке и одной ногой отталкиваясь. С горы катились с ветерком, но если наскочишь на бугорок или ямку, то летишь кувырком вниз.
Конек, наверно, из детства деда, когда не хватало деревянных санок. Нам нравилось на нем кататься, хотя у нас были фабричные металлические санки.

Среди сестер я была лидером и, как у старшей, за столом имела свое место. Кухонька маленькая, со столом придвинутым к стене, рядом стоял большой сервант, что папа сделал своими руками. С одной и другой стороны входило только по табуретке. Одна из них была моя, и это не обсуждалось. А если кто из сестер занимал, то изгонялся силой и иногда со слезами младших, но со временем сестры привыкли. Была у меня и личная вилка с чуть отломанной пластиковой ручкой, приметная. Наверно она мне нравилась, что отличалась от других, сестрам не разрешала её брать.

Как-то отключилось электричество, что частенько случалось в зимнее время, и мама зажгла керосиновую лампу. Свет горел слабо, и я с кружкой горячего какао села на свой табурет и... резко приземлилась на пол. Тут же взвыла от разлившегося на меня какао. Может, это сестры убрали табурет или его вообще не было на месте, но запомнила я это на всю жизнь.

 Дом моего детства. Снято в 2009 г.

 
Продолжение следует.