Лин
Кажется, это был один из тех рассветов, который ставит точку над прошлой жизнью, и, хочется тебе этого или нет, всё измениться, как в хорошую, так и в плохую сторону.
Миле очень понравились цветы, который принёс посыльный в то утро, она давно так не улыбалась, наверное, с первой недели знакомства с доктором Линтом. Конечно, брутальный мужчина в хорошей физической форме, с обаятельной улыбкой и светлыми голубыми глазами… Сестра в первый месяц проговорила о нём больше, чем о чём либо, но с каждым днём она закапывалась в себе, и влюблённость сошла на нет, оставив приятный подтекст и большой простор для шуток.
Цветы… ещё одно напоминание о нём…
Потом издательство…
Это было уже слишком…
Вот почему сейчас я стаю под проливным дождём на мосту Ватерлоо, наблюдая за падающими каплями, которые растворяются над Темзой. Металлические перила моста ограждали от падения в тягучий туман. Уже почти лето или конец нетёплой и как всегда ветреной весны, которая очень редко радовала всех солнечными деньками. Ливень как всегда вовремя под моё настроение.
Позади шум машин, несущихся куда-то далеко-далеко, … домой… желающие окунуться в тепло и заботу любимых и родных, или просто прячущиеся от сырости в теплых пледах перед телевизорами… люди…
Свет фонарей мягко искриться в лужах и отблесках мокрого моста. Наверное, я здесь слишком долго, чтобы чувствовать свои замершие пальцы и пытаться хоть как-то спрятаться от капель – всё равно уже промокла. Ещё пару часов – и моё тело осядет в безжизненно неестественной позе на этом же мосту… на этом же месте…
- Может, есть другой способ убить себя или как минимум заболеть? – голос доходил до меня через дымку оставшегося сознания, где-то совсем близко, но и далеко. Зонтик надо мной уже не позволял тяжёлым каплям бить по лицу.
– Не думаю, что это хорошая идея.
Человек обернул меня пледом, который ещё таил такой знакомый и болезненный запах, что я не произвольно дёрнулась в сторону от навязчивого гостя в своё личное пространство, опять подставляясь под болезненные уколы дождя. Всматриваясь в это лицо, я смутно вспоминала, где должна была видеть его. Это не могло быть совпадением.
- Он не знает, что я сейчас здесь, и, надеюсь, не узнает о нашем разговоре, – высокий мужчина в чёрном пальто с вздёрнутым вверх воротником, словно прочёл мои мысли. – Давай я отвезу тебя туда, где сможешь согреться и постараешься не заболеть.
Я продолжала молчать, перебирая мимолётные воспоминания: офис, я заходила в лифт, после разговора с Амиром, он стоял рядом и внимательно смотрел на меня, пока не закрылась дверь. Этот взгляд ещё некоторое время чувствовался и пробивал на новую дрожь сомнения.
- Твои глаза многое могут рассказать о твоих мыслях, но мне было бы комфортнее услышать хоть слово, чтобы быть уверенным, что с тобой всё в порядке, – крошка беспокойства и тот же спокойный голос, натренированный на улаживание конфликтов. Держится он статно, с долей армейской выправки.
- Разве охраннику не нужно докладывать и выполнять поручения своего начальника? – оказалось, говорить сложнее, чем я думала, голос пропадал и на меня начала обрушиваться усталость этих дней под грузом мокрой одежды.
- Я бы предпочёл называть себя Другом. Мистер Монтен и я через много прошли, у меня нет сомнения в его преданности мне, как и моей преданности к нему, – слишком сложно разобрать эмоции в этом, но говорил он правду. – И всё таки, скажите мне адрес.
- Вы и так знаете, наверное, больше обо мне, чем все остальные, – отрешённость – так можно назвать то, что во мне сейчас.
- Тогда пройдёмте в вашу карету, Мисс Поред, – нотка сарказма… как мило.
- Лин. Просто Ли, – предупреждающе взглянула на него. – Я могу испортить машину. Я весь мокрый.
- Ничего страшного. Нет ничего в том, что нельзя исправить,– он раздражает, укутывая в плед.
Машина была припаркована прямо на мосту, в двух метрах от нас. К моему удивлению никто из властей не обратил на это внимание и не оштрафовал за нарушения правил. Видимо, значимость Мистера Монтена распространяется везде, где есть власть и деньги. Салон автомобиля пропитан его запахам с нотками корицы и морского бриза. Больно опять дышать им, вспоминать и забывать. Урчание двигателя пробудило меня от задумчивости, а как же всё это было бы– если бы я была другой. Наверное, я – Золушка, он – Принц, и доброго окончания этой … сказки не будет.
- Он хороший человек, – призадумавшись, мужчина с улыбкой добавил, - Псих, с суицидальными наклонностями и манией величия, префекционалистическим отношении к себе.
Это утверждение вызвало у меня только смешок. Да, он такой.
- У меня ещё остались справки по этому поводу, кажет, я это хотел использовать для шантажа, – ещё один смешок от меня, и искренняя спокойная улыбка от мужчины. – Я Том Раскинс, нам придётся сталкиваться, если Амир накосячит. Я уверен, что накосячит, но надежда есть, что пару недель, а точнее, месяц, вы сможете общаться спокойно, пока я не вернусь.
- Я не в каком роде не хочу и не буду с ним общаться, – эта тема совсем нелёгкая для меня и сразу воспринялась в штыки.
- Лин… я хочу попросить тебя об услуге, которая поможет спасти спокойствие всех окружающих, – опять этот спокойный голос. Разговаривать с психами он умеет. - - Мне нужно уехать на месяц, но если вы не поладите хотя бы до обычного общения без истерик обоих, то будет намного спокойнее всем – как на работе, так и в твоей жизни с сестрой. От сильных переживаний у него могут участиться приступы, и не все могут это контролировать. Панические атаки, приступы агрессии и злости… он сложный человек, которому через многое пришлось пройти.
- Я не собираюсь быть его нянечкой. Разбирайтесь в этом сами, не впутывайте меня. Я хочу забыть всё, что было, и вычеркнуть его из своей жизни навсегда, – сказки не будет.
- Я помогу тебе с этим, у меня много связей, как ты могла заметить. Он не найдёт тебя и сестру, и Хоупи. Доктор Линт не поможет в делах удочерения, а вот мои знакомые выдадут тебе все документы через месяц, если ты согласишься присматривать за Амириальгусом, – деловой подход, как это знакомо.
- Зачем вам это всё? – единственный вопрос, на который хочу знать ответ.
- Ами не стабилен, ему нужен практически круглосуточный присмотр. А я хочу увидеть свою дочь. Перед армией моя девушка забеременела, она сама воспитывала малышку до моего прихода, и вот я вернулся с горячей точки уже совсем не такой, каким был, – холод в его голосе мне подсказывал: ничего хорошего не будет. – Но Нора приняла меня и любила. Первые месяцы всё было хорошо, как мне казалось, а Нора молчала о моё лунатизме, надеялась, что пройдёт. Через год я попал в аварию, лёгкое сотрясение мозга, но этого хватило для спускового крючка в моей голове. Во сне я стал насиловать её, свою любимую. С каждым месяцем всё хуже и хуже. Я переселился в другую комнату, меня запирали на замок, я пристёгивал себя наручниками к кровати. Так было спокойнее, но мои крики… У Алексис должен был быть день рождения через неделю. 6 лет. Уже и в школу пора отдавать. Она такая умная и красивая. Сейчас в школе лучшая на своём потоке. Хотела стать психиатром, чтобы помочь папе вернуться домой, – чувствовалась нарастающая боль с каждым словом, вот и показал свою сущность.
Я не заметила, что мы уже некоторое время находимся на подземной стоянке моего дома. Глядя на отстранённость Тома, понимала, он сейчас там, в своём прошлом.
- В ту ночь была сильная гроза, – он продолжил почти шёпотом, словно боясь, что его услышат. – Сверкали молнии, как вспышки ракет, гремел гром, напоминающий раскаты взрывов, дождь бил по крыше, что череда выстрелов противника и ответных наших… Я сорвался… Поломав себе палец, выбрался из наручников, выбил дверь и двинулся к Норе в комнату. Я начал с нескольких ударов в живот, потом начал душить здоровой рукой. Она задыхалась, но не сдавалась. Достав из-под подушки армейский нож, она полоснула мой живот, и всадила его в ногу. От боли и криков Алексис у двери, я очнулся, не понимая, что происходит. Нора отбежала от меня к малышке, закрывая собой, пыталась выбраться из этого ада… Нора была беременна вторым ребёнком, второй месяц. Я не знал... а она любила и продолжала любить. После этого я 2 года провёл в психушках, меня сделали овощем – чего я и сам хотел, желая забыть всё, что сделал. Там и познакомился с Ами. 5 лет стабилен. Нора позволила мне увидеться с детьми. Алексис уже 13, Мартину скоро 7, я ещё с ним не знаком.
- Я не могу… - прошептала в затянувшуюся тишину.
- Это я не могу оставить Ами без человека, который поможет ему контролировать себя же. И я не могу упустить шанс узнать своих детей. Ами знает, что я должен уехать, но он не знает о нашем разговоре. Пока он не может справиться с этим. Ему не за что цепляться в этом Мире. Он хороший парень, но, как и со мной, было слишком много дерьма. – Точка, которую нужно поставить на моих условиях и во благо окружающих.
- Хорошо. Один месяц – и мы исчезнем. Хоупи будет со мной. А ты будешь со своими детьми, – месяц…
- Спасибо, – радости в его голосе не было, только спокойствие.
Выбравшись из машины, я плотнее завернулась в плед. Ветер вихрями обдувал незащищённую кожу.
Вода очищает, придаёт силы и смывает всё накопившиеся за день, да и за всю жизнь. Стоя под горячими струйками в душевой кабине, уже не было мыслей - Зачем?
Была мысль – Навсегда!