Колькина свобода

               

      - Ты где это опять шлялся? - тётка отвесила Кольке такой тумак, что он отлетел в угол и стоял там, дрожа, ожидая продолжения побоев.
     Тётка била его постоянно: за дело и без дела, просто другой раз, чтобы сорвать свою злость.
     - У коров не чищено. Ты, вообще, работать думаешь, или я тебя, дармоеда, за красивые глаза кормлю? - свирепела она.
     Получив ещё несколько затрещин, мальчишка побрёл исполнять тёткины указания, даже не поужинав. Глотая слёзы он вспоминал, как хорошо они жили с матерью. Она его любила и ни разу не то, чтобы ударила, даже не ругала. Да и не за что было – учился он хорошо, дома помогал, чем мог. Жили они вдвоём – мать была беременна, когда отец умер «от водки», как она говорила. Но Колька его помнил плохо – мал ещё был, когда его не стало. Мать умерла от родов два года назад, тогда ему было девять лет, но оставила после себя хорошую девочку, сестричку Кольке. Тётка, недолго думая, забрала его к себе со словами:
     - Работать не будешь по дому, сдам в детдом!
      А его сестрёнку она даже не стала смотреть. На вопрос в роддоме, будет ли она забирать новорождённую, та ответила:
     - Мне и одного оболтуса хватит!
     Работать Кольке приходилось много. Тётка жила одна, мужики почему-то с ней не уживались. Может из-за того, что была злая и грубая. Ему было не понятно, зачем она держала скотину, которую не любила и постоянно хлестала бедную коровёнку то метлой, то тяпкой, которой Колька выгребал навоз. Ему было жалко корову, и он иногда подкармливал её корочкой хлеба с солью. Как только выдавалась свободная минута, он старался убежать в лес. Здесь можно было посидеть на полянке, послушать птиц, понаблюдать за шустрыми бурундуками или полакомиться ягодой. Лес Колька любил, и даже зимой он бродил по нему на своих видавших виды, стареньких лыжах, ставя петли на рябков, которых тётка  готовила в духовке. Но ему мало что доставалось – она съедала почти всё без остатка.
     - Скажи спасибо, что живёшь у меня, а то был бы в интернате, - приговаривала устрашающе. Колька боялся этого слова «интернат». И не понимал, как там можно жить без родных, которые хоть и издеваются над тобой, но всё-таки кормят, хоть и не так сытно, как хотелось бы.
     Вечерами, лёжа на старой скрипучей кровати, он мечтал о том, как вырастет, заберёт сестрёнку из детдома, и будут они жить вдвоём счастливо, без тётки. Он будет работать, а она будет учиться и встречать его с работы, показывать дневник, хвалиться хорошими отметками. Так, мечтая, он незаметно засыпал со счастливой улыбкой на лице.
     Утро же опять начиналось с брани: тётка, недовольная Колькой уже с утра, сдёргивала с него одеяло и, не покормив, отправляла в школу, наказывая, что нужно делать после уроков. И всё-таки Колька нашёл время и разыскал свою сестрёнку. Её удочерила одна бездетная пара. Они разрешали ему приходить к сестре и играть с ней. Это были самые счастливые минуты в его жизни! Но когда тётка узнала, что он нашёл сестру, она попросту выгнала его из дому:
     - Свободен! Иди куда хочешь!
     А куда было ему идти? Конечно же, он пошёл к сестрёнке. Поиграл с ней немного, потом, нацепив старенькую, не греющую тело куртёшку, побрёл неизвестно куда.
     Ноги сами привели его в лес, на знакомую полянку. Он разгрёб снег под кедром, обнажив подстилку из хвои и уселся, прижавшись к стволу. «Что делать? Куда идти?»- мысли путались в голове, хотелось есть. Ведь у него с утра не было ни крошки во рту. Дремота вскоре начала побеждать, становилось приятно и хорошо, Колька засыпал. Ему снилось, что он, наконец-то, свободен от злой тётки, от непосильной работы. На самом же деле он уже был свободен ото всего: он замерзал свободным.
     Кольку нашли только весной. Тётка, выгнав, больше о нём и не вспоминала. А ведь он так хотел жить, и жить счастливо – этот маленький, но уже хлебнувший столько лиха, мальчишка!