Встречая алые рассветы

               

     Егор остановился на берегу небольшого говорливого ручейка:
  -  Да брат, похудел ты чего-то, а помнится лет тридцать назад, не везде можно было перейти. Теперь, поди, и рыбы то нет, а ведь когда-то хариуса я в тебе полавливал.
     Он опустился на полянку, разулся и с наслаждением опустил натруженные ходьбой ноги в студёные струйки ручья. Егор помнил, как мальчишками они приходили на эту поляну, жгли костёр, пекли картошку в углях. Потом, настроив примитивные удочки, ловили жирных пескарей, которых жарили здесь же, на костре. Кажется, ничего не изменилось с тех пор, только деревья выросли, да кустарники затянули все берега. Да и Егор уже не тот беззаботный пацан, седьмой десяток пошёл, внуки выросли, а всё по-прежнему манит пройти по босоногим своим маршрутам. Вся его жизнь прошла здесь, в окрестностях этого города. Тайга стала ему вторым домом.
     Егор вспомнил, как он, шестилетним парнишкой, впервые влез на небольшой кедр и набил с него ведро шишек. Каким-то образом о его «подвиге» узнал отец, и Егорка, после серьёзного «разговора» с ним, некоторое время не мог садиться на задницу – это была школа воспитания! Подрастая, он уходил всё дальше и дальше в тайгу, ничуть не боясь заблудиться. В этом зелёном царстве ему было интересно всё, Егорка мог часами неподвижно сидеть, наблюдая за трудягами муравьями, время от времени подбрасывая им на тропу то гусеницу, то муху. Восторгался их трудолюбием и слаженностью в работе. На рыбалке порой забывал про поплавок, засмотревшись на серебристую поверхность речушки, на стрекоз, которые словно миниатюрные вертолётики, носились вокруг, вылавливая зазевавшихся мелких насекомых. В прозрачной, как слеза воде резвилась мальва – гольянчики. Егорка опускал в воду ноги и рыбки смешно тыкаясь носиками, щекотали их. Он смеялся, выдёргивал ноги и вновь опускал, за очередной порцией щекотки.
     Весной, едва только начинали появляться первые проталины, и проклёвывалась молодая колба, Егорка уже не мог усидеть дома. Его как магнитом тянуло в тайгу, глотнуть пахнущего прелой листвой и талым снегом воздуха, принести домой букет первоцветов или веточку распустившейся вербы.
     На шестнадцатилетие отец подарил Егору первое ружьё-одностволку. Это была его самая заветная мечта. Теперь он, прихватив ружьишко, уходил уже не на один день в тайгу, изучая окрестности всё дальше и дальше. Бывало, приносил из леса добытых рябчиков или изредка глухаря, но в основном приходил пустой, с массой новых впечатлений. Егор не любил убивать лесных обитателей, ему казалось, что этим самым он нарушает законы гостеприимства.
Ведь он в тайге – гость, а жители леса – хозяева этого зелёного дома, и надо придерживаться неписанных законов тайги. Просто ходи, любуйся красотой, созданной природой, учись у неё мудрости, набирайся знаний, цени её бесценные дары, которые она преподносит тебе в виде разнообразных трав, грибов и ягод. И Егор не уставал учить книгу природы, всё свободное время,  стараясь проводить, блуждая по лесу. Особенно любил он встречать в тайге рассветы. Егор находил место где-нибудь возле ручейка, на сухой полянке. Раскладывал костерок, вешая над ним видавший виды старенький котелок. Потом сидел и наслаждался ароматным чаем из лесных трав. Постепенно надвигались сумерки, где-то вдалеке вспыхивали зарницы, освещая горизонт своими сполохами, на небе появлялись первые звёзды. Затихали птичьи пересвисты, наступала тишина, нарушаемая только потрескиванием костра и редким уханьем филина. Егор ложился на спину и глядел на ночное небо, считал пролетающие спутники, любовался падающими метеоритами. Постепенно, незаметно для себя засыпал.
     Просыпался он ещё затемно, от небольшого озноба. Костёр давно погас, и лёгкий ветерок слегка пошевеливал белый пепел холодного кострища. Изо всех низин медленно потянулся полупрозрачный туман, нанизывая на траву серебристые капельки росы. Над горизонтом появлялась тоненькая светлая полоска. Просыпались ранние птицы, перекликаясь хриплыми ото сна голосами. Начиналось таинство рождения нового дня. Постепенно небо окрашивалось в ало-голубой, пока ещё несмелый цвет, но потом, разгораясь всё ярче и ярче, рассвет окрашивал небосвод и тайгу каким-то фантастическим розово-золотистым светом. Тёмная голубизна неба отодвигалась постепенно на запад, уступая место более светлым тонам. Облака, плывущие над горизонтом, напоминали Егору своим цветом фламинго, которые неспешно летели навстречу восходящему светилу. И сколько бы рассветов не приходилось ему встречать, он не мог налюбоваться этим волшебным зрелищем.
     Наконец медленными, спокойными шагами, выходило и Его Величество Солнце – Властелин и покоритель всего живого на Земле.
     Начинался новый день, дарящий людям свет и продолжение жизни!