Вкус сала

               

     До недавних пор сало для Ваньки было чем-то вроде наркотика. Он любил его в любом виде: будь то копчёное, или просто солёное, с перцем и чесноком, и даже вовсе без ничего и не солёное. Достаточно было того, что это просто сало. Ванька даже получил прозвище «хохол», за своё неравнодушное отношение к этому продукту животных жиров. Все мужики на обед уходили в столовую, а Ванька садился в комнате отдыха, разворачивал тормозок и, глотая от нетерпения слюну, начинал резать сало аппетитными толстыми ломтями, время от времени отправляя  в рот очередную порцию. Мужики сначала всё подшучивали над ним, но потом бросили это пустое занятие, поняв, что сало для Ваньки, превыше всех насмешек и подковырок. Он просто не обращал на них внимания.
     Работа у Ивана была особая, он числился трактористом, но фактически обслуживал только одну единственную технику, это списанный и снятый с вооружения артиллерийский пехотный тягач, или попросту «атээлка», как называли его все работяги. Техника эта была предназначена для одной лишь цели: возить высокое начальство и заядлых участковых рыбаков в отдалённые места на охоту и рыбалку, куда на колёсной тяге не добраться. После каждой такой поездки, начальник давал Ваньке два-три отгула и выписывал небольшую премию. И всем было хорошо: начальство участок не трогали, на все нарушения смотрели сквозь пальцы, и поэтому план постоянно выполнялся, и люди получали хорошую зарплату.
     В одну из таких поездок произошёл случай, заставивший Ваньку пересмотреть своё отношение к любимому продукту. Заканчивался очередной круиз по горной реке, рыбы было наловлено предостаточно, и народ решил, что пора возвращаться домой. Да и продукты уже практически закончились, а хлеба не осталось совсем. Договорились выезжать завтра с утра пораньше – дорога предстояла дальняя, надо было успеть на служебный автобус, идущий до города. С вечера упаковали и увязали все вещи, оставив только немного продуктов, чтобы утром позавтракать. Утром вскипятили чайку, подкрепились, чем Бог послал. И тут Васька, экскаваторщик, заявляет:
   -  Мужики, а у меня вот шмат сала остался, неохота везти назад, да и раскис он от жары (стояла середина июля), может выкинуть, всё равно выглядит несъедобно. Ваньку от такой бесхозяйственности аж подкинуло на месте:
  -  Ты это чего, сало разве можно выкидывать, давай я его прямо сейчас зажую.
  -  Да как же ты без хлеба то будешь трескать этот кусище, в нём килограмма полтора будет!
  -  Не ваше дело, давайте поспорим, что и без хлеба съем!
     Посмеялись мужики над Ванькиной жадностью, но пари заключили, и стали с интересом наблюдать, как хохол будет поглощать это неаппетитное, жирное месиво. А Ванька тем временем не спеша уселся на пенёк, острым ножом порезал сало на небольшие кусочки и стал поочерёдно класть их в рот, причмокивая и облизываясь. Дальше события развивались следующим образом:
Съев чуть больше половины, он начал усиленно икать, что мешало ему продолжать сальный марафон. Кто-то из мужиков расстарался и принёс ему водички из реки. Ванька, не думая о последствиях, отхлебнул с полкружки и икота прекратилась. Поедание продолжилось, но уже не с такой охотой. По его подбородку текли жирные струйки сала наполовину со слюной. Он давился, уже не в силах сдерживать то, что просилось наружу. Наконец последний кусок был насильно затолкан в рот, и Ванька, придерживая его рукой, начал быстро ходить по поляне. Таким образом, он думал утрясти проглоченное добро, чтобы освободить место для того, что осталось во рту. В конце концов, его стошнило,    
да так, что вылетело почти всё съеденное, которое он с таким трудом глотал. Мужики поржали над ним, но всё же решили, что пари он выиграл. Немного погодя, тронулись в дорогу. Через пару часов езды, у Ваньки открылся такой понос, что за рычаги пришлось посадить другого, а любитель запивать тёплое сало холодной водой, устроился в конце кузова, требуя через короткие промежутки времени небольшой остановки для справления нужды.
     С горем пополам доехали до участка, правда, на автобус всё-таки успели. Но Ванька почему-то в город ехать отказался:
  -  Я лучше здесь, в каптёрке переночую, а то ещё не дай Бог испорчу вам настроение в автобусе.
     А сало, Ванька перестал есть совсем, и даже при виде его, старался отвернуться, сдерживая неприятные позывы и противную дрожь в животе.