На приёме в медпункте

Нина Коновалова
На приём фельдшера к одиннадцати утра в медпункте собрались почти все пенсионеры сельского поселения, в основном старушки, доживающие свой век.
  -Что так часто ходите, как городские в клуб по интересам,  думаете лекарство от старости появилось?  Нет такого лекарства,– бурчал на пенсионерок дед Кустов.
   -Зачем тогда сам пришёл, – обрушились на него пенсионерки.
  -Не пришёл, а приехал на велосипеде.
  -Ну и ехал бы мимо, катался, раз ничего не болит.
  -Да я и так раз в год приезжаю, не как вы через день, – беззлобно огрызался дед.
 Перед кабинетом небольшая комната для приёма посетителей. Светло, белоснежные занавески на окнах, на тумбочке старый телевизор, кто-то из дачников отдал на хранение, а то за зиму отсыреет в нетопленной избе, да так и оставил.
 Приём идёт медленно, пенсионеры никуда не спешат, куда уж теперь-то торопиться. Ольга Яковлевна, фельдшер здешнего медпункта, им и психолог, и батюшка, и доктор, все в одном лице. А кто ещё внимательно выслушает про здоровье, про внуков, детей. Это в городе семь минут на приём человека отведено, а в сельском медпункте сколько надо человеку, столько и просидит.
 Сидевшие в очередь перед кабинетом оживились, по телевизору начались выступления кандидатов в губернаторы, пенсионеры эти дебаты очень любят и слушают внимательно, ни одного слова не пропустят, правда,  иногда не всё понимают, а то и просто недослышат, тогда переиначивают на свой лад.
 Один из кандидатов  был серьёзный, напористый и собою очень  видный.
  -Заметно только,  что не очень он  нас любит,- прокомментировала Раиса Ивановна. 
  -Кого это нас?
  -Да нас, старух.
  -А за что нас любить старых-то. Денег и так не хватает в государстве, а тут вынь да положь пенсию каждой старухе раз в  месяц, только на нашу деревню почти сто тысяч надо, мне почтальонша говорила,  да ещё деду Кустову, хоть и на отшибе живёт, но тоже пенсия начислена, хорошо ещё сам за ней на почту приезжает.
  -Думаешь, Ивановна,  если я на отшибе живу, то и без пенсии обойдусь.
  -А зачем тебе пенсия, в магазин ты редко ходишь, одежду старую донашиваешь, вон брюки наверное в молодости купил, такой фасон давно вышел из моды: широченные с манжетами внизу и прищепки с тех времён -деревянные. Теперь таких хороших прищепок уже не продают.
  -Да они как новые, брюки-то, -дед даже засмущался.
 Старухи беззлобно засмеялись.
  -Такие деньжищи, а от нас  государству никакой пользы нет, – подытожила  Раиса.
  -Но раньше- то мы работали, ноги не ходят, руки немеют, - всё от тяжёлого труда.
  -А вам никто не мешал учиться,- вставил  опять дед Кустов.
  -Так, если все выучатся,  да пальцем станут указывать, работать руками будет некому, сам-то, то и дело уроки прогуливал.
  -Да ну вас, слушайте лучше.
Кандидаты менялись в телевизоре один за другим. Выступил и кандидат, ушедший в отставку заранее только для того, чтобы снова участвовать в выборах и наверняка победить. И так выходило по его словам он хорошо работал, что только ему этот пост можно на следующий срок доверить. Вот только жаль, что его трудов никто не заметил, разве что его родные и близкие, вон какой особняк отгрохал.
  -Вот нам бы, бабы, подходил такой кандидат, кто бы сказал ,что в этом году поля наши бурьяном не зарастут. Всё распашем.
  -А кто распашет-то? Инопланетяне? Мужиков- то нет почти в деревнях. Кто покрепче подались в город на заработки,  мы только свои огороды  теперь и сможем посадить, своя  картошка  лучше, рассыпчатая,  как сваришь в чугунке в русской печке, принесёшь из кладовки груздей солёных, ничего вкусней нет.
 Дебаты закончились, начался повтор вчерашнего сериала. Александра Викторовна наконец-то разыскала очки в своей хозяйственной сумке.
  -Ну слава Богу, а то думала, что потеряла очки-то. Я повтор больше люблю смотреть, чем первый раз. Вчера так разнервничалась из-за этого сериала, что не могла уснуть до утра, давление поднялось,  да и как  не нервничать, несправедливо это, неправильно.
  -Что неправильно?
  -Да неправильно, что этот сеньор Хосе бросил Джулию, она же беременная.
  -Ну что делать, беременная, родится дитё, да и расти его себе на радость. У нас что, мало девок так родили, и никакие Хосе, кроме тех же бабок им растить детей не помогают.  Вырастут ребятишки-то, главное надо работать,- опять выступил дед Кустов.
  -Так это нашим девкам надо работать, а Джулия не привыкла. Она вон иногда две серии подряд по комнатам ходит,  а на работу надо каждый день ходить, да в шесть утра вставать, когда по комнатам расхаживать, да и комнат у нас столько нет.
  -Кто по очереди, выглянула фельдшер,- Марья Алексеевна?
 Алексеевна, худенькая, сухонькая старушечка, почти невесомая, но очень проворная, не по возрасту. Сын живёт в Москве,  в деревню ездит нечасто. Правда,  матери нет нет да и высылал посылки. Там и конфеты, и сухая колбаса и консервы. Есть она этого не ест, у неё же диабет, зато потом долго рассказывает, что было в посылке, угощает, для этого скорей всего и явилась на приём в этот раз. Так и есть пришла посылка Марье Алексеевне от сыночка, вот и конфет принесла.
  Про диабет ни слова. А что про него говорить. От разговоров он не пройдёт, а лекарством она в тот раз запаслась. Пошла  довольна,  что поделилась своей радостью.
 Следом за Алексеевной очередь деда Кустова.  В медпункт дед приезжает раз в год,  выберет летом хороший денёк, оденет  белую рубаху, защепит широкие штанины бельевыми прищепками, чтобы не дай бог в велосипедную цепь не попала штанина, а то брюки и правда, почти новые, только и одевает, когда в медпункт ехать, а это почти восемь километров сюда и столько же обратно,  далековато. К фельдшеру дед приезжает жаловаться на ноги, что-то совсем стали плохо ходить,  не так, как в молодости, а то раньше все вырубки обежит, ещё иные только встают, а он уж из леса с полной корзиной выходит.
  Фельдшер ему и мази и таблеток выпишет недорогих, знает, что всё равно пить и мазать не будет, да и всем бы такие ноги в семьдесят пять лет иметь.
  -А зрение как вернуть обратно Яковлевна?
  -А что со зрением, раньше вы на него никогда не жаловались.
  -Так  я его по сосне проверяю, выйду на полевую дорогу, ну та, которая в Петровку ведёт, а там посреди поля сосна, до неё ровно пять километров. 
  -Ну и что сосна?
  -Как что, не вижу я чётко эту сосну, как в тумане, пока километра два к ней не приближусь.
  -Давайте подберём вам очки.
  -Да есть у меня очки, от бабки остались, куда мне этих очков.
 Ольга Яковлевна выглянула в коридор, Егоровна угрюмо сидит на стуле, губы поджала и платочек туго под подбородком затянула, сразу видно чем-то недовольна. Так и есть.
  -Вот в тот раз прописала ты мне таблетки Яковлевна от сердцебиения, так я чуть не умерла, голова  от них закружилась, в глазах застилает. Я их больше пить не буду, а отдала за них двести рублей.
  -Так может не от таблеток Софья Егоровна, я же вам говорила тяжести в таком возрасте вредно.
  -Да какие тяжести, встала, затопила печку, а как рассвело, пошла поколола дров. Дрова этот год такие хорошие купила, одна берёза, лежат как сахар. Я всю жизнь так живу, печка, огород, дрова, от работы у меня голова раньше никогда не болела.
  - Так ведь возраст Софья Егоровна.
  -Нет это всё от таблеток, больше никогда их пить не буду, от них одна польза, раньше срока на тот свет отправишься и сердитая направилась к дверям. Таблетки оставила на столе.
Может правда, не надо было их выписывать. «Экологически чистый организм», что его таблетками травить.  Надо будет деньги ей вернуть, да убедить пройти обследование в городе, так не согласится.
 Иногда, правда, приезжают и в их деревню на консультацию врачи из города. Приедут, займут кабинет главы администрации. Желающие могут задать вопросы  про своё здоровье. Задашь вопрос и получишь, «исчерпывающий» ответ,  приезжайте в область, обследуйтесь. И стоил такой ответ от пятисот до полутора тысяч рублей, дороговато, поэтому задавать лишних вопросов желающих было немного, где таких денег наберёшься, вся надежда на фельдшера.