Они лежат на чердаке и веранде вместе с подшивками газет, журналов и книг, которые ты ещё не готова выкинуть. Некоторые из них в бумажных конвертах, другие остались без одёжки.
Когда мы решили соединить свои судьбы, два совершенно непохожих и почти незнакомых человека, в возрасте почти тридцати лет, у каждого из нас было очень скромное даже по тем временам приданое.
У меня кухонный маленький гарнитур, деревянная кровать-полуторка, стоившая сорок шесть рублей. Она и сейчас жива и в полном порядке.
Письменный стол и книги.
А у него был полированный, раздвигающийся стол, два стула, проигрыватель «Серенада» и грампластинки.
«Серенады» давно нет. Но грампластинки всё время переезжали с нами.
И только сейчас я решилась их посмотреть. Ведь они уж стали нашим прошлым, они из советского времени.
Да, на них надпись:
Министерство культуры СССР.
Всесоюзная фирма грамзаписи Мелодия
Ленинградский завод.
Среди них и Бинг Кросби, записи 40-50 годов, американский актёр и певец.
И Луи Армстронг, американский джазовый трубач, вокалист и руководитель ансамбля, сестры Эндрюс.
И советские мастера баянного искусства, выпуск 19.
И Александр Розенбаум «Казачьи песни», стоимость пластинки 2 рубля 50 копеек.
И Иван Суржиков. Русские народные песни. «То не ветер ветку клонит», «Златые горы», «Шумел камыш». Эти песни и сейчас поют.
Элтон Джон и Дороти Донеган.
Когда пластинка ложилась на дисковод, надо было очень аккуратно поставить иголку на неё.
Бывало, что на иголку, а она была пластмассовая, наматывались случайные, еле видимые волоски. И звук заедало. Надо, чтобы на пластинке не было трещин и царапин, иначе она зашипит, и будет тормозить.
Кто-то из нашего поколения запомнил ансамбль «Поющие гитары», кто-то - «Песняров»…
А я запомнила больше всего «Лайлу», её бьющую и настойчивую мелодию, от которой никуда не уйти.
Она прошла со мной через всю жизнь. Это была мелодия моей первой любви, моего первого танца с парнем из нашей компании. Он жил там, возле пожарной каланчи.
Я не знаю, сохранились ли те дома?
И стоит ли пожарная каланча?
Там ещё была полукругом высокая каменная стена, к которой потом, уже приткнулось злосчастное кафе «Хромая лошадь».
Лет пять тому назад я была с подругой в маленьком скверике напротив того кафе. Нас разделяла дорога. Но я не решилась подойти близко. Даже через годы от этого трагического места веяло горем.
Через музыку с грампластинок мы познавали жизнь.
Пароход белый - беленький,
чёрный дым над трубой,
мы по палубе бегали,
целовались с тобой!
По переулкам бродит лето…
Один раз в год сады цветут…
Как меняется время. Мои внуки растут в мире сотовых телефонов, электронных книг.
А книги, которые мы с таким трудом покупали, были для нас редкостью. Мы толпились в перерывах на семинарах и конференциях, тянулись к книгам и радовались им, как дети.
Неужели и они когда-то исчезнут?
Как исчезли глиняные пластинки и берестяные грамоты…
Безвозвратно ушел мир грампластинок.
Я сложу их в отдельную картонную коробку. Больше они никому не нужны.
А ведь не забыть…
Том Джонс.
Лайла.
И зазвучи эта песня опять в его исполнении,
оживут самые первые и светлые воспоминания юности.
фото автора