Бегу я по песку, что ноги обжигает.
Он не дает свернуть обратно, к морю манит.
Оно такое чисто-голубое,
Нырнуть туда мне хочется по воле...
Но страшно уплывать в такую даль,
Где неизведанны края, где тайна, скрывается не зря.
Там... Далеко..., где кончается море и начинается небо.
Живут люди другие, наверно
Они забыли про печали и разлуки,
Не то что мы—верим каждому, кто распространяет слухи.
Они не забывают, что такое счастье,
А нам грустно от каждого ненастья.
У них там вечное солнце и радость,
Печали забылись, а у нас одна зависть.
Они искренние— все поголовно,
А мы стадо, идем за друг другом ровно.
Все подражают только плохому,
Кто бы что-то сделал по-иному.
Ни разу не замечала ни за кем,
Все только разливают много сплетен.
Этот змеиный язык, все на нем говорят.
А на личико строят из себя милых котят.
Разве можно быть лицемерным настолько,
Чтобы маски менять за секунды и только.
Простят все мои осуждения,
Следует внести коррективы и изменения.
Зачем все следуют за кем-то, все действия повторив?
Давайте устроим всем перерыв.
...Ныряю я в глубину, касаюсь я дна,
Порезала палец об камень, неприятно, да.
Но это не больнее того,
Когда люди говорят что-то на зло.
Это не больнее, чем слезы увидеть.
Не больнее, чем ссоры чьи-то услышать.
Не больнее, чем узнать о вранье близкого тебе человека.
Не больнее, чем потерять, того, кто был тебе так дорог на всем белом свете.
Ужасно, когда так тошнит от предательств,
Противно испытывать чувство боли и уколов обезболивающих.
Кошмарно, когда вокруг только те,
Кто ищет выгоду в тебе.
Неприятное чувство, подводит итог,
Это когда на помощь никто не придет.
Это когда ты будешь от боли кричать,
Но тебя не услышат. Это, по мне, самая большая печаль.