Лёня
– Достал меня этот Бегемот! Всё ему неймётся. Он вроде как от всего прячется, а приключения сами его находят. Там, где он, обязательно кому-то нужна помощь. Жил же я до этого спокойно. А Славка заметно скинул в весе, хотя полнота ему никак не мешала. Странно, на его светлые, рыжеватые волосы, и зеленые глаза клюют женщины.
К острову подошли без проблем. Вместе с ними поднялись на площадку. Вид такой, что дух захватывает, даже завидно, что они отсюда полетят. Показал Славке тропу, думал пройти вместе с ними к плёсу напротив того места, куда подростки вылезли, но они и так там, наверное, продрогли. Надо спешить, а мне еще минут двадцать к ним по шиверам пробиваться. Оставили пару между валунов. Термос, немного еды. Славка с Иветтой пошли по тропе вниз и я тоже вниз, но в обратную сторону. Он прав, если хлопцы травмированы, им здесь не спуститься, быстро просчитал. И со Славкой они на паре не только до лагеря, до противоположного берега не дотянут. Только с Иветтой. Ну, да ладно, это они – лётчики-самолётчики, пусть будет, как решили.
Спустился вниз, поднял центральную консоль «Дротика» в боевое положение, она изменяемая и трансформируемая; подростки «юзали» его как машину, и водитель полу-лежал на спине. А надо, как очень «заряженный» спортивный мотоцикл, и даже больше – как скутер. Ложишься животом на центральную консоль, локти в полузамки, и только короткие движения штурвала; газ - как в мотоцикле, только на баранке. Ноги сзади – как у лягушки, колени тоже в полузамках, а ступни - в индивидуальных нишах, как на родео. Сидишь, словно на взбешенном быке. Если этот бык по фамилии «Дротик» на мирном лужке спокойно пасётся, то, конечно, захочется на спину перевернуться и даже позагорать. А вот если бычку бодаться вздумается или неровности пути ему понравятся, то «крепче за баранку держись, шофер». Ничего, это мы уже проходили. Хорошая машина! Откуда они ее взяли? Может, у родителей спёрли? Оно всегда так случается, когда дети вырастают. Когда дети вырастают – с ними всегда что-то бывает, когда они отлучаются – с ними всегда что-то случается.
Вот и каламбурчик получился: Лёня улыбнулся и сориентировал форштевень судёнышка в центр первого порога. Издалека прицелился, взял глазами недвижимый ориентир впереди на берегу и еще больше прижался животом к консоли: два прыжка хлопками отдались по животу. Лёня добавил газу, до половины повернув на себя акселератор, и лодка послушно прыгнула вверх по длинному некрутому водопаду, как бы повторяя прыжок лосося.
– Тот, кто придумал «Дротик», был крутой парень. Если правильно поймать ритм, этот чечевицеобразный корпус, напоминающий еще наконечник стрелы, сделает прыжок в воздух метров на пять и вперед метров на пятнадцать. Совсем, как скутер, только намного устойчивей. Водозаборников у него два, в задней трети днища, и два сопла – в транце и они максимально раздвинуты, так что его с курса сбить трудно. Что-то там ребята прозевали, не хватило квалификации.
Дальше открывалась длинная стремнина до верха подковы. Быстрая, очень быстрая вода, но ровная, без ступенек. А ну-ка, что это «корытце» может? Добавил газу еще на четверть.
– Ага, скорость течения - километров сорок в час, у «Дротика» – в два раза больше. Но вперед продвигаемся не так уж быстро. Ладно – и так хорошо, запас есть!
Скальные стенки минут пятнадцать сжимали борта, справа и слева оставалось метров по пять-десять. Надо быть внимательным! А вот и вход в излучину верха подковы. Открылась широкая водная гладь, слева по ходу – очередная труба в скалах. Оттуда основной поток.
Еще один гребень, еще, поток. Прыжок, прыжок. Тут словно кто-то веселый расставил камни в шахматном порядке, только успевай после каждого прыжка бросать лодку вбок, мгновенно возвращая нос снова против падающей сверху струи, и снова прыжок.
И так раз двадцать! Перекур: он скинул газ, как рыба, постоял против течения, не продвигаясь вперед, потом снов добавил обороты и еще раз двадцать прыгнул, как в тренажерном зале. Живот уже начал сопротивляться. Стало весело, и он еще увеличил скорость.
Теперь длинная водяная змея в скалах неслась навстречу непрерывной транспортерной лентой, могучей, но уже не опасной. Лицо купалось в брызгах, влага тоненькой струйкой побежала за ворот гидрокомбинезона.
– Может, это пот, а не вода? Но не холодный же!
Лен опять улыбнулся. Вода, которая накрывала лодку, уходила обратно через открытый транец. Палуба плоская, без карманов. Молодец изобретатель! Восторг! «Только ты и лошадь, только ты и вода. Вас трое, и каждый друг против друга. Только умение может заставить одного из противников перейти на твою сторону».
Слева по ходу показалось окно в скалах, туда уходил правый рукав. Сюда и снесло ребят. Лен подошел к самому верхнему краю проёма, прижался к камням и резко сбросил газ. Лодку снесло вниз, еще больше прижало к камням и кормой вперед бросило в пропасть. Транец стал угрожающе опасно уходить вниз. Если сейчас не опустить лодку носом в «заныр», то ее перевернет через голову. Он всем телом подался вперед, притопил нос лодки в поток, и даже качнул всей своей массой корпус так, чтобы носовой отсек ушел под воду. Вал воды накатил на палубу, и лодка приняла горизонтальное положение в вертикально падающем потоке. Дальше – удар днища о нижний плёс. И сразу тонны воды обрушились сверху. Леня, вжавшись в корпус, вместе с лодкой ушел под воду метра на три, не помогла никакая плавучесть, врубил газ и протолкнул, теперь уже субмарину, прямо к отвесной стене, подальше от точки падения основной массы воды. Затем повернул руль вбок, прошел под водой еще метров пять и снова повернул лодку к скале. Наконец он вынырнул из-под воды, когда до каменной стенки оставалось метра три. Но лодка стояла к стенке носом, а к нижнему водопаду кормой.
Мотор даже не чихнул. Лен сбавил газ и, пятясь назад, отошел за счет стока воды на открытый плёс. Между первой шиверой и основным каскадом образовалось озеро спокойной воды. Лен осмотрелся. Память не подвела: под дальним правым берегом, как бы под карнизом, словно в туннеле, сверху скатывался второй водяной поток.
На каяках сверху они проходили его, но вверх на них подняться было нельзя. Они тащили суденышки по тропе к низу острова, обнося водопады. А вот на лодке можно прыгнуть вверх, как это делает таймень и салмон на перекате, поднимаясь на нерест. А вот идти по нему на лодке сверху, значило разбить борта: слишком большая суммарная скорость.
Он правильно выбрал левый водопад. Теперь только вверх под правым карнизом, с большой осторожностью и внимательно. Но это позже.
Он огляделся: есть ли кто живой? Где пацаны? В левом углу, перед основным водопадом осыпь образовала небольшой пляжик, и узкой лентой, полочкой он тянулся ко второму каскаду. Ребят это спасло: счастье, что им далось выбраться на полку. Но сколько времени им пришлось пробыть здесь? Может, сутки? Или больше? Нет, вряд-ли! Они бы дольше не продержались.
Подойдя к краю пляжика, можно было увидеть основной водопад. Метров семьдесят отвесного падения. Трюк для смертников! Всякие попытки пройти его исключены! Так что для ребят спасение было только отсрочкой. Конец, отложенный максимум на сутки.
Если бы они с группой не подошли, если бы сумасшедший Бегемот не вздумал учить участников группы летать, если бы сумасшедшая Иветта не взлетела к облакам, никто об этих двух смельчаках ничего бы и не узнал.
Лёня подошел левым бортом к берегу. Ребята тупо улыбались. Сил подняться у них не было. Сверху и сбоку шиверы летали брызги. Мокрая одежда холодила еще больше. Переохлаждение. Лёня ходом мотора протолкнул лодку чуть выше на каменную отмель, и перетащил парней в лодку. Уложил одного справа, другого слева от себя. Пристегнул страховочные ремни. Сил, двигаться и держаться, у них уже не было. Задним ходом стащил лодку в воду, потом медленно, как паром, перевал на правый берег, туда, откуда начиналась тропа волока каяков. Если бы ребята знали о ней, смогли бы попытаться пере-плыть.
Из-за камней показалась Иветта, за ней – Славка. В самое время.
Иветта
– Сообща вытащили ребят на берег. Жалко было смотреть на это «айскрим», и беспо-мощность. Только радость в глазах, они даже на малейшую физическую эмоцию сил не сохранили.
Я стала раздеваться. Стянула через голову свитер, потом теплую нижнюю рубашку. Славка с Леном уставились на мою острую грудь, как у пятнадцатилетней девочки. Я демонстративно стала стаскивать с себя и джинсы. Роль трусиков выполняли кусочек тря-почки и три веревочки. Пацаны зарделись, и стали согреваться. Это я для них делала, Инъекция помогла. Я натянула на себя рубашку младшего из парней и потребовала у Лёни его заветную бутылочку. Он оттянул ворот гидрокомбинезона и протянул мне плоскую металлическую фляжку. Я вылила содержимое на руку, стала ладошками растирать грудь, сначала младшего парня. Он был совсем плох.
– Только половину, нам еще возвращаться.
Славка тоже стал стягивать с себя одежду. И второго парня переодели. Я и его растерла горячей рукой. Он был покрепче меньшего и уже силился встать на ноги:
– Я Мак. Я Мак.
Видимо, с мозгами у него было не всё в норме. Создавалось впечатление, что он продолжает куда-то лететь или плыть. Он протянул Лёне руку и попытался встать. Это получилось со второй попытки, но его вслед за Кинли уложили и повторили растирание.
– Я тоже замерзаю, двигайтесь, – скомандовала я.
Тонкая мокрая футболка Кинли на голое тело меня совершенно не грела.
Славка взвалил на себя старшего и пошел по тропе вверх, мы с Леней подняли Кинли под руки и двинулись следом. Останавливались, отдыхали, снова растирали ребят. Они смешно задерживали на мне взгляд. Отогревались.
Когда вошли в перелесок, я приказала остановиться, сняла с пояса у Лёни его знаменитый нож, срубила две длинные ветки, связала их вместе мокрой одеждой пацанов, положила между слег Кинли, и Славка с Лёней понесли его дальше. Мак попробовал идти сам, он восстанавливался заметно быстрее своего брата. Потом Я снова поменяла Славку, а он снова взвалил на себя Мака. Он был ходок, как по наставлению по хождению в горах с большим грузом, он старался ставить ноги на всю ступню, в ритм раскачивания очередного шага: так идти – значительно медленнее, но сил хватает на куда большее расстояние.
На полянке, Лен раскрутил рукоятку своего ножа, вытащил кремний и тросовую пилу. Славка набрал из-под валунов сухого мха и надрал бересты. Разожгли костер, в фольге зажарили сосиски и накормили ребят. Отпоили их чаем из термоса. По чуть-чуть, понемногу, не спеша, ребята возвращались к жизни. Главное – мы их вытянули их из ущелья.
Славка развернул пару, проверил мотор, стал одевать на меня систему. Я смотрела ему в глаза, и мне доставляло удовольствие, что Славка боится до меня дотронуться, прикоснуться к моей смуглой коже. А я, как бы нечаянно, дважды потерлась о него соском. Он сделал вид, что не обратил внимания, поднял меня, посадил на валун, подложив под мою голую задницу чехол от пары. Я улыбнулась ему. Теперь и он мне.
– Может, всё-таки, наденешь свитер Мака?
– Нет, он мокрый и противный. Уже недолго, и солнце еще греет. Внизу оденусь.
– Тогда давай быстрее, но чтоб внизу сразу одела штаны и куртку. Тебе еще рейс делать, и ты же все-таки женщина.
Славка с Лёней усадили мне на колени Кинли, подстегнули к системе так, чтобы парень оказался перед мной, но значительно выше.
– Ива, ты не рискуй, – в голосе Славки звучала уже откровенная просьба. – У него, возможно, переломы или мениски полетели. Заходи на посадку строго против ветра, подойди к земле на метр и тяни на себя вниз обе релевантны, резко и до отказа, но главное падай так, чтоб оказаться под ним, как подушка. Но себя береги. Пожалуйста, осторожно!
Я мотнула головой:
– Нечего болтать, поехали!
Они вдвоем снова приподняли и поставили на ноги, уже вместе с Кинли. Славка завел мотор, зашел спереди, подождал устойчивого порыва ветра и резко потянул купол на себя. Успел толкнуть ползунок оборотов до отказа. Ветер наполнил крыло, сделал его круглым, связку потянуло вверх и чуть назад, но винты уже зацепили воздух и толкнули параплан вперед. Да и Славка не дал крылу волю, он побежал спиной назад, в сторону противоположную, куда боковой ветер стал клонить купол. Он разогнал всю эту пирамиду, и купол уверенно встал на ветер. Расстояние от земли стало нарастать – вверх и вперед. Я услышала:
– Долетят! Все будет нормально, – буркнул Славка, поднимаясь с земли: он перекатился через спину, чтоб дать мне пространство для взлёта.
– Долетят. – повторил Лёня. – Он вытащил из гидрашки свою плоскую бутылочку, посмотрел на Бегемота. – И вот что было позже.
– Этого натрем? Или на троих?
– Всё-таки, натрем, – растянул губы Славка!
Они до подбородка задрали на Маке мое белье, очень скупо налили в ладошки по нескольку капель коньяка. Может, останется немного. Представляю: запах стоял до садисткой подлости сногсшибательный! На Аляске и в июне холодно, особенно когда начинает вечереть. Выпить хочется нещадно!
Мак стал быстрее приходить в себя, даже стал что-то рассказывать:
– Мы перевернулись вчера, приблизительно в такое же время. Ночь была жуткая... Лодка папина. Мы живем в Ситке. Папа готовил этот поход несколько лет, но уехал на полгода в Южную Родезию. Мы решили попробовать сами. Матери нашей нет уже три года. Там, на косе, думали, что нам – конец. Я уговаривал брата все-таки прыгнуть с водопада, но тот на ноги не вставал: жаловался, что получил сильный удар в колени. Я решил не бросить брата, стали замерзать вместе.
– Всё, мы его натерли! Ни капельки его торс больше не получит! Тут еще на три глотка, – Лёня посмотрел на друга: Один глоток всё-таки дам ему. Второй тебе, – уже пропел Лёня. – Ну, а третий мой. Я всегда последний. – Он сделал паузу: Только, Слав, не вздумай шельмовать, глоток свой мне не оставляй, честно выпей!
Они следили, как я пошла на посадку. Маленькая голубая точка встала против ветра и опустилась за излучину. Через несколько минут купол снова поднялся над кустарником и быстро стал двигаться к ним, набирая и набирая высоту. Я уже была в куртке и штанах.
– А мы тут губу раскатали, думали опять увидеть тебя в натуральном виде.
– А слюной не захлебнулись? Давайте вешайте на меня эту сосиску, побыстрее, и вперед. Там, внизу, катер спасателей с врачами прибыл.
– Ну, ты как? Живой? – Славка поднял Мака на ноги.
Парень улыбался. В том же порядке они усадили его ко мне на колени.
– Будешь жить! Пошел! – Уже вместе с Лёней они разогнали связку до нужной скорости и отпустили в небо.
– Вечереет, однако, – передернул плечами Лёня, – пора к нашему плавсредству и домой! Это круг. И по камешкам! Однако попрыгаем!
– Попрыгаем.
Славка
«Дротик» – славная машина. Отец Мака и Кинли знал, что покупает и за что платит деньги. Эта лодка – как конь у «Зорро» или «Сивка Бурка». Наверное, даже как «Конек Горбунок: свистни, и перед тобой явится, любое желание исполнит, из всех передряг вытянет.
До заката оставался час, когда они спустились к верхнему плёсу. Шумел каскадами водопад, жизнь здесь была в каждом камешке, но жизнь каменная и водяная. Человеку тут места нет, надо было убираться восвояси.
– Сядь сзади меня, – сказал мне Лен, – и пристегнись карабинами к дугам и еще одним репшнуром закрепись от пояса к центральной консоли. Таким образом, даже если я вылечу, ты останешься между палубой и дугами, и камнями тебя не побьёт. Твоя задача держаться за меня в поясе: всё, что я скажу, – делать вмиг. Тут уже не страшно! Самое опасное, – это то, что может снести вниз. Смотри, сейчас скорость будет «дабл», а, может, и «трик» из-за скорости течения реки. Она здесь – точно не меньше скорости трамвая, и на ходу не очень-то выпрыгнешь. Но тащиться задом – мне скучно! Синхронно повторяй мои отклонения корпуса. Куда пойдет мой корпус, туда бросай вес своего тела. Помнишь, как на кольцевых гонках мотоциклов с колясками: были когда-то такие; или как матрос отклоняет яхту в сторону, противоположную ветру. У нас, по сути, самый трудный участок по синхронизации – вот этот, первый. Видишь, здесь нужно подняться по водному скату, где метров сорок вода идет по одной ровной плите и в конце как-бы гребешок метров десять. Вот на него заскочить будет самое трудное. Перед ним ты полностью загрузи, прямо утопи в воду корму, чтоб заборники воду полностью захватили и реактивный выброс сработал не в сторону, не еще куда-нибудь, а на все сто процентов вертикально вниз. Как ракету, нас толкнёт вверх, и тогда прыгнем. Но и это не всё. Потом будет труба: мы в ней лететь будем. Тут просто ко мне прижмись и не болтайся. Там – по паре метров с каждой стороны, но больше, чем ссадины и ободранные борта, вряд ли еще чем это нам грозит. А вот потом, начнется такая штучка! Как в кулуаре в Аспене. Там по руслу в шахматном порядке камни расставлены. Если я развернусь и буду их задом ковылять, то пройду без проблем, но это часа на два, а ты просил «попрыгать».
– Попрыгаем!
– Тогда так: мы сейчас этот перекат брать будем, как на мотоцикле с коляской. Там от тебя синхронизация понадобится, иначе будешь меня, как этих ребят, где-то внизу искать.
– Лен, я постараюсь!
– Да уж знаю, не поленишься.
– Ну, поехали!
«Дротик» принял в себя бензин из пластиковых бутылок, который паре так и не пона-добился, заворчал, забурчал в воду, пуская пузыри с правого борта.
Первый бросок Славке пришлось сделать, когда Лен разогнал суденышко по плесу и влетел под карниз: иначе в поток было не войти. Тут надо было и скорость не потерять, и в поворот вписаться, и в стенку не влететь. «Дротик» как бы выпрыгнул из воды, а в поток приземлился, нет, приводнился, шлёпнулся боком, уже стоя на левом борту, как на ребре. Водомет снова ухватил воду и постепенно, боком, ложась на киль, пошел по водяному насту, глубиной не более полуметра, вверх. Никакая другая лодка этого бы не сделала, даже скутер имеет большую осадку.
– Топи корму! – прокричал Леня.
Славка отвис назад на трех веревках, и «Дротик» встал вертикально. Потом Славка снова прижался к консоли, и Лёня врубил максимальный газ. Здесь не было ни киношников, ни трюкачей, и страховки тоже никакой не было – никто и ничем им бы не помог, – не киностудия. Но, будто в кино, лодка выпрыгнула из воды и устремилась в полете к самому высокому месту гребня водяного вала. Градус касания должен был быть не меньше и не больше нужного, это как чемпионский прыжок лошади через барьер, который выше лошади и самого всадника. Их рекорд три девяносто, здесь было метров восемь в высоту и метров двенадцать в длину.
Центральная лыжа с заборником, как в мультипликации, коснулась воды, лодка как бы остановилась, скорости сравнялись, и мало-помалу лодка стала карабкаться вверх по потоку, как скалолаз по стенке. Вот скорость лодки прибавилась, вот уже почувствовалось ускорение, и вот два седока уже выпрямились.
Лёня повернул не вниз, а вверх. Он протянул лодку до озера, и из-за поворота открылся умопомрачительный вид на долину Мак-Кинли, национальный парк «Денали». Впереди маячила очаровательнейшая гора-убийца. У Славки отвисла челюсть: «Вот зачем они сюда шли! Помедитируй! Оцени!»
Лёня не спеша сделал широкий поворот, прижался к левой стороне и показал Славке на проём слева, в который уходил рукав реки, чуть не убивший ребят.
– Вот здесь они прозевали! Теперь – предельное внимание и максимальная подвижность! Это тебе не беззащитных баб на ринге тискать.
Они полетели вниз по трубе. Оставалось только держать равновесие, как на спортивном велосипеде: будто ты едешь в центре пелетона, а сам пелетон несется вниз по горной дороге. Одно неверное движение и завал: всё будет у тебя на голове, не найдешь, где руки, где ноги. Наверное, так даже космонавтов не готовят.
– Живой? – переспросил Лёня.
– А как же!
– Дальше самое то! Не зевай, а то будем купаться!
Он бросил руль вправо и кинул лодку в поток за первым камнем. И тут началось! Лодка летела по бурунам со скоростью сто двадцать километров в час, практически не дотрагиваясь до воды. Минимальные точки касания были где-то посредине, между рас-ставленными метров по сорок друг от друга камнями. Корпус лодки в полёте нужно было, как байк, успеть развернуть на внутреннюю грань, войти в воду и прыгнуть в другую сто-рону. Лёня делал в воде то же, что они с Катькой однажды делали в кулуаре в Аспене. Боевой разворот, и «Дротик» остановился как вкопанный.
– Ну!
– Ну-у-у, - протянул Славка в ответ.
Затем опять нырок за камень и дриблинг вниз по второму каскаду. Водопады перед излучиной Леня обошел. Это уже были семечки! Они спустились ниже, уже не набирая скорости. К лагерю подошли совсем медленно, так, будто только что ловили рыбу где-то в тихой воде.
Мака и Кинли увезли на вертолете полчаса назад. Большой катер ушел тоже. Их остались ждать только два полицейских, на таком же, как у них «Дротике».
Полицейские поднялись и пошли навстречу.
– Хау ар ю? Эврисинг гуд? – Как дела! Все хорошо? Вода высокая?
– Средняя.
– Понятно.
Славка пожал плечами. Разговор профессионалов, так же, как там, в Аспене.
Все нормально: жизнь идет, у каждого своя работа.
Рисунок автора.