Запах полыни

               

     Запах полыни…этот терпкий, ни с чем несравнимый запах! Каждый раз, когда Николай его вдыхал, будь то в лесу или на берегу реки, или же в степях Хакасии, где у него было много друзей, в сознании всплывало одно воспоминание из далёкого детства.
… На лето, родители увезли его в деревню, к бабушке. Баба Фима, как её звали, очень обрадовалась приезду внука, ещё бы, ведь она жила одна, муж с войны не вернулся, и о нём ничего не было известно, то ли убит, то ли пропал без вести.
     Детей баба Фима вырастила одна, без мужа, а было их у неё аж пятеро, и все девки! Колька оказался первым внуком, и все мамины сёстры его очень любили, всячески баловали, учили песням, стихам и частушкам. Ему было уже пять лет, когда привезли в деревню. Приглядывать за ним особо-то и не нужно было и он,   
болтаясь по деревне целый день, перезнакомился чуть ли не со всеми соседями.
     Бабушку в селе все знали и уважали и, узнав, чей Колька внук, старались напичкать разными сладостями и вкусностями. Так незаметно пролетело лето. Колька загорел, вытянулся и заметно поправился на деревенских харчах. Вскоре за ним приехал отец. Была уже осень, всё кругом пожелтело, листья вовсю сыпались с деревьев, покрывая землю пышным шуршащим ковром. Колька бродил по ним как по воде, загребая ногами, прислушиваясь к их шелесту и выбирая особо красивые. Уезжать из деревни не хотелось, но отец сказал, что мама по нему очень соскучилась и Колька со слезами согласился. Ехать собрались на следующий день, но как назло машина, единственная в селе, на которой рассчитывали добраться до города, сломалась, а отцу нужно было через день вернуться на работу. Посовещавшись с бабушкой, отец решил идти пешком:
  - За сутки глядишь, доберусь, а может быть и раньше!
  - Смотри мне, внука не застуди – напутствовала его бабушка – возьми одежонки кой-какой старенькой, вон, хоть фуфайку, а то спать захочет – укроешь!
     Отец приладил небольшой мешочек с продуктами, на дорогу, что-то наподобие вещмешка, привязав к нему старые бабушкины чулки вместо лямок, водрузил его на плечи, куда усадил и Кольку. Попрощались с бабушкой, она их перекрестила с напутствием: «храни вас Бог» и они двинулись пешим ходом домой. Порой отец уставал, тогда ссадив Кольку с шеи, командовал:
  - Ну, мужик, пройдись-ка пешком маленько, разомни ноги, а то так и ходить разучишься!
     Колька, разминая затёкшие ноги, сначала не спеша шёл рядом с отцом, потом начинал убегать то влево, то вправо, гоняясь за шустрыми сусликами, вылезшими погреться на нежарком осеннем солнышке. Иногда путешественники садились отдохнуть и перекусить. Отец подстилал одну половину телогрейки Кольке, а на второй раскладывал нехитрую снедь:
  - Давай-ка покушаем сынок, а то до мамки ещё далеко чапать!
    Подкрепившись, они снова трогались в путь, отец садил Кольку на шею и командовал:
  - Давай, песни хоть пой, что ли, а то мне скучно идти, усну ещё чего доброго на ходу.
     И Колька рад был стараться, горланил песни, какие знал, (а он их знал много – тётки научили) на всю степь, которой как ему тогда казалось, не будет конца и края!
     День клонился к вечеру, Солнышко уже щупало ногами горизонт, когда отец, опустив Кольку на землю, скомандовал:
  - Рви сухую полынь, делай себе постель, здесь ночевать будем, тебе надо хорошо выспаться, а поутру снова в путь, идти ещё много!
     Колька с радостью кинулся исполнять «приказ», рвал и носил в кучу терпко пахнущие кусты полыни. Отец развёл небольшой костерок из сухой травы, поджарил на огне сала, что дала в дорогу бабушка. Колька в первый раз тогда попробовал жареное на костре, пахнущее дымком сало. Ему казалось, что ничего лучше он до этого не ел, таким вкусным оно ему показалось!
     Постепенно стемнело. Отец устроил Кольке мягкую травяную постель из собранной полыни и, накрыв телогрейкой, скомандовал:
  - А теперь спи.
    Но не суждено было им в эту ночь поспать. Едва Колька закрыл глаза, как послышался какой-то странный звук, напоминающий вой собаки.
  - Что это? – Подняв голову, поинтересовался он у отца, который, как Кольке показалось, с тревогой смотрел в сторону раздававшихся звуков.
  - Ты спи, спи, давай – успокоил его отец. – Это собака, наверное, заблудилась.
    Но вой не прекращался, а наоборот, разрастался всё с большей силой. В него вплетались всё новые интонации, добавлялись новые голоса. И во всём этом разноголосье, слышалась такая душераздирающая тоска, что у Кольки мурашки побежали по коже. Звук то приближался, то затихал, постоянно меняясь и вибрируя, то переходил на низкие частоты, то поднимаясь почти до визга. Сон у Кольки пропал.
  - Давай ка сынок, собирайся, и потопаем дальше – взволнованно произнёс отец, собирая нехитрые пожитки.
    И они снова пустились в путь.
  - Пап, а как ты знаешь куда идти, темно ведь? – Поинтересовался Колька.
  - Знаю сынок, знаю – я уже ходил этой степью не один раз, так что не бойся, дойдём мы скоро до мамки! – Успокоил его отец.
    В полной темноте прошли они довольно большое расстояние. Воющие звуки, постепенно затихая, остались где-то вдалеке, и отец решил сделать привал, немного отдохнуть. Он опять развёл костерок, положил Кольку к себе на колени, прикрыл телогрейкой, скомандовал:
  - Спи!
    И Колька закрыл глаза, которые уже и без того слипались.
    Сколько времени проспал, он не помнил, но проснулся опять от этого проклятущего воя, уже довольно сильного и близкого. Отец завернул Кольку в телогрейку и наказал:
  - Не вставай, что бы ни случилось! – А сам начал бегать и собирать сухую полынь и поддерживать костёр. Он подкидывал в него небольшие порции травы и, едва они начинали прогорать, кидал новую порцию. Потом бежал собирать ещё. А вой, казалось, уже набрал самую силу, и непонятно было, откуда идут эти звуки, казалось, что всё пространство взбесилось вокруг их костерка в яростных воплях и завываниях!
     Постепенно полынь поблизости кончилась. Отец посадил Кольку на колени и начал кидать в костёр его подстилку. Потом кончилось и это, и он начал жечь телогрейку, отрывая от неё небольшие куски. Колька чувствовал, как тряслись его руки, но не мог осознать тогда, что отец боялся за него! Это он понял уже, потом, будучи взрослым, когда у самого появились дети.
    Начинало светлеть небо. Отец дожигал остатки телогрейки, когда вой начал постепенно стихать, удаляться, а потом и вовсе стих.
  - Ну, сынок, кажется, ночь мы с тобой пережили, а теперь давай кушать и в путь.
    Домой они добрались уже ближе к вечеру. Мать встретила их в слезах:
  - Машина пришла из деревни, они быстро отремонтировались, думали, что вы идёте по дороге, хотели догнать и привезти, но не нашли. Сказали, что вы скорей всего по степи пошли. Боялись они за вас, ведь после войны, в степи развелось много волков. Я вся испереживалась, думала, если к вечеру не придёте, то завтра пойду искать.
    И только тут Колька понял, чего боялся отец и почему у него дрожали руки: ведь это были волки! С тех пор прошло много лет, но каждый раз, когда Николай улавливает этот терпкий запах полыни, на него как ветром навеваются воспоминания из далёкого детства. И про это их путешествие с отцом, ему часто приходится  вспоминать, но не столько из-за волков и их проклятого душераздирающего воя, сколько из-за запаха полыни. Запаха, который всегда будит в нём такое далёкое прошлое!