Раковые шейки 15
16.12.2015
В воскресенье я взяла пятьсот крон из Вероникиних денег и накупила мяса, и овощей, и фруктов, и сладостей. Я целый день только и делала, что готовила, кормила внуков и ела сама. Ела за троих. Мне все было вкусно с ними. За неделю в Томайеровой клинике я похудела на два килограмма.
У нас с балкона видно главную башню главного здания Томайеровки с башенными часами на все четыре стороны, которые каждые пятнадцать минут отбивают одну склянку, каждые тридцать минут две склянки, без четверти - три, и каждый час - четыре. Очень удобно думать о вечности. И это несмотря на частый вой сирен скорой.
Я ведь почему в понедельник разоралась?!
Потому что пани нимфа, осмотрев с утра мою попу, сказала роковое:
- Стало хуже.
- Как будто я не твержу, что мне эта мазь не помогает.
- Я пришлю Вам нашего кожника, - сказала она и ушла.
Кожник приходил вчера и выписал мне другую мазь, в дополнение к первой, мазать поочередно, каждые два-три часа. Я вдохновилась. Потом мы поехали на процедуры - компания из пятерых пациентов, одна из которых пани Валерия, моя единственная соседка по палате (нынче к нам не подселили ни одной дуры), а другой - гора мяса, которую надо привозить на возике к дверям скорой и увозить на возике. А глаза у этой горы мяса осмысленные. И страшно взглянуть в них. А потом пришла нимфа и сказала:
- После обеда сестричка Вас намажет новой мазью.
- Спасибо, я могу сама.
- Покажет, как это правильно надо делать, - с нажимом сказала нимфа, - А потом сама.
И я чуть было не упустила ее с главным вопросом, мучившим меня:
- У меня осталась всего одна процедура до 25-ти. Это означает, что завтра я смогу уйти домой?
- Вашим врачом Вам назначено 25+5 процедур.
- Только не говорите мне, что я останусь торчать здесь аж до Щедрого вечера, - я уже чуть не плакала.
- В среду у Вас последняя, 25-я фракция, а в четверг, слышите?, в четверг придет "Велка Визита"(большая комиссия) специально на Вашу попу, и тогда мы решим.
И все равно я плакала. Мне даже кажется, я не почувствовала никакого эффекта от новой мази (я знаю, бедненькая, как Вы терпите, но я легонько, чувствуете, легонько, тонким слоем, едва заметным прикосновением), а потом пришла Наташа:
- Мам, не лукавь, ты с самого начала знала, что тебе назначено 25+5, - сказала дочь, - мы же обе, вместе с врачом считали, получилось семь недель. Первая - в клинике, и пятая - в клинике, а между ними три и после пятой две - ножками.
- В том-то и дело, что ножками, - стала я подозрительно гундосить, - после пятой - это завтра, это значит, что теоретически я могла бы уже в субботу выти на работу.
- Практически же тебя подвела твоя попа, - заключила дочь, - Кто же из космонавтов знал, что она у тебя такая фифа?
- Три тысячи, оставшихся от моих "гробовых" отдай Давиду.
- Так я и знала. Ладно, так и быть, заплачу за тебя электричество и Интернет сама.
- Приплюсуй их к тем двум, которые я обещала тебе на день рождения.
- Разберемся потом, - пожала плечами дочь, - Сейчас не об этом нужно думать, мама, а о попе.
- Я о ней и так думаю ежесекундно. Я тоже не знала, что она у меня такая фифа.
А к вечеру позвонила Люся:
- Как там у тебя?
- Горит все, Люся, горит не переставая, закатила истерику вчера, новую мазь прописали, еще не почувствовала, один раз намазали, и вот, вечером, сама попробую. Уже знаю, как.
- Правильно, ты им там почаще истерики закатывай, а то они лишний раз не пошевелятся.
- Нет, Люся, они все, все очень хорошие!
- Правда?
- Святая. Как будто ходят и каждый день в глаза смерти смотрят.
- Тьфу на тебя.
- Но ведь это так и есть.
- Отставить. Ты звони мне почаще. Я трубку не буду брать, я буду перезванивать. Или вот что - хочешь я тебе кредит в телефон набью?
- Была бы очень рада, - сказала я.
- А то я к тебе не могу приехать. Сама работаю. Мы с Иркой взяли станек на Карловой улице (Карлова улица это вам не кабанья тропа, это самая настоящая королевская дорога), на Рождественские торги. Пока что-то только хайдакаемся, бумагу переводим.
Вечером позвонила Маришка, фактически, она звонит через день, и разузнав последние новости, тоже сказала:
- Правильно разоралась. Врачи не потому "не шевелятся", что не хотят помочь, а потому, что подчас не знают, что пациенту нужна помощь. Пациент молчит.
- В общем, я немного лучше. С надеждой.
- Ты, главное, не раскисай.
- Что ты, передо мной теперь стоит задача номер один - вылечить попу к приходу комиссии, за один день.
- Легко выполнимая задача, - сказала подруга.