К ночному огню слетались букашки отовсюду, и сгорали в нём без следа и остатка,-
беспечные, беззаботные, беззащитные.
И была в их лёгкой стае одна многознающая хитрица, что не полетела со всеми,
провидица неизбежного и охранительница очевидного. Она складывала серебряные
крылья и отважно падала вниз, и тихонько сидела где-то там на земле в
безопасном месте, и взывала к бессонным собратьям из убежища, из опустелой
червяковой норы, из холода: - Вы летите к мучительной и трижды позорной смерти!
И они, те, кто парил, смело кричали ей сверху вниз, из блеска звёзд в объятия
земли, и тонкими голосами повторяли снова и снова: - Мы хотим заглянуть в очи
повелителю этого жаркого света! - и осторожная букашка продолжала:
- Остановитесь, глупые, бесстрашные, неразумные, вы разобьётесь об его
огненное чело и исчезнете! И они слышали её, и мудрые среди тех летунов
шептали: - Огонь безжалостен лишь к глупцам, - и трусы успокаивали себя:
- Огонь беспощаден лишь к бесстрашию, - и тупые бормотали: - Огонь превосходит
лишь наше разумение, - и все они не прекращали полёт, и все они отвечали хором:
- Он превращает в свет всякого вошедшего к нему. Мы исчезнем в свете! - и все
они растворялись в огне с налёта и без сожалений. И вот, она, - та, что
страшилась ужасного испепеления и пророчила бесславную гибель, и ещё прорицала
позорное поражение, наконец, оставалась в радостном спасении, и пребывала в
надёжном уединении, и утешалась безвредной темнотой до самого рассвета. И он,
входя, ещё полуобъятый сном и ослеплённый утренним сиянием, вручал её,
ускользнувшую от огня пленницу собственных усилий, рыщущему голоду какой-то жабы.
И всё.
11.12.2015г.