Любите ли вы фуршеты? Нет, я спрашиваю – любите ли вы фуршеты так, как люблю их я, то есть со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная до впечатлений изящного? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить фуршеты больше всего на свете, кроме блага и истины?..
Я не о тех дешевых фуршетах, когда еда на столах заканчивается через пятнадцать минут после приглашения прифуршетиться, и не о тех, когда вам предлагают только порезанные кружочками апельсины из супермаркета и гистологические срезы голландского сыра. Я о тех знаменитых посольских приемах, куда иногда захаживаю, потому как когда-то попала в списки оных посольств в качестве представителя творческой интеллигенции, и до сих пор в них (в списках то бишь) счастливо пребываю.
Какое неистовое блаженство находиться в рядах избранных, поглядывать украдкой на себя в сверкающие зеркала (все ли в порядке), наблюдать за окружающими во время протокольных речей, предваряющих пиршество по случаю, и волноваться – хватит ли еды на сотни твоих собратьев…
Знакомых лиц предостаточно. Вот сосредоточенные дамы в блестках, актрисы или поэтессы (ездили с гастролями по области, не успели переодеться), вот серьезные государственные мужи в пиджачных парах, беспрестанно поглядывающие на часы (мы здесь исключительно по службе, только на официальную часть), вот представители духовенства, стоящие рядом независимо от вероисповедания. Ничего не могу сказать дурного – держатся достойно, общительны и приветливы, уходят рано.
Вот директор известного не-скажу-какого музея – маленький и круглый, каждый раз с новой юной спутницей, находящейся в полуобморочном состоянии от близости к небожителям (подруги сдохнут от зависти). Вот кучка хронически недовольных в вышиванках (Африка голодает, а они жируют).
Представители художественной богемы, знающие различие между инсталляцией и перфомансом, приходят традиционно позже. После протокольной части. Они такие милые в кедах на босу ногу и растянутых свитерах. И честные (чисто пожрать). Бросают рюкзаки куда-нибудь в угол и молча поглощают. А поглощать есть что.
О, эти ломящиеся от яств скатерти-самобранки! О, многометровые столы с разноградусным алкоголем! О, барные стойки с десертами, разноцветью которых позавидовали бы импрессионисты! О, нескончаемая вереница безмолвных официантов с бокалами и блюдами!..
Фуршет. Как много в этом звуке… Вот прозвучали последние слова выступающего, провозглашен тост (за процветание, содружество, мир во всем мире et cetera), и огромный зал приходит в движение. И вот ты уже часть гигантского флешмоба, где все продумано и предусмотрено. Не спеша, словно нехотя, разбредаются гости по периметру, здороваясь и одновременно приближаясь к столам. Все безупречно вежливы и услужливы. Нечаянное соприкосновение рукавами над блюдом с красной рыбой («Простите, я помешал. Берите, пожалуйста». «Нет-нет, что вы. Только после вас») может стать началом увлекательного диалога о последних политических событиях.
Проходит какой-то час, и все вокруг волшебно меняется. Из-за разноголосого шума уже не слышно струнного квартета. Всё движется, волнуется, жует и пьет. Все громче смеются дамы (не успели переодеться). Парни в вышиванках (Африка голодает) активно и вполне дружелюбно общаются с государственными мужами (мы только на официальную часть). Директор не-скажу-какого-музея продолжает представлять гостям юную прелестницу (подруги сдохнут). Приходит богема (чисто пожрать). Откуда-то появляются длинноногие девушки в откровенных мини и без сумочек (куда только они кладут номерки из гардероба?). Постепенно забывается повод, по которому собственно…
Средь общего шума слух выхватывает обрывки фраз: «А как вы к фаршированной рыбке относитесь?», «О, смотрите, шашлык принесли», «А вы уже пробовали мидии в соусе? Это нечто!».
Фуршет, фуршет… Ну как не полюбить это остроумное изобретение человечества, способное соединить несоединимое, примирить непримиримое, отвлечь, расслабить, дать возможность возрадоваться.
А теперь о грустном. Только попробуйте представить себе мое состояние на этом празднике жизни. Совсем недавно я перенесла серьезную хирургическую операцию, сижу на строжайшей диете, и из всего предложенного ассортимента мне можно только обыкновенную воду без газа!
И вот стою я в центре зала, такая красивая, умная, трезвая и одинокая. А кто на фуршете подойдет к женщине со стаканом воды в руке? Такой человек априори должен вызывать подозрение. Но вот, кажется, и меня заметили.
Ко мне подплывает краснощекая (явно не на диете), улыбающаяся дама – «Прелестно выглядите! Что-нибудь новенькое написали? Кстати, нет ли у вас с собой случайно вашей книжки. Очень бы хотелось получить с автографом». Демонстративно отставляю стакан с водой, достаю из подмышки миниатюрный клатч, в который с трудом помещаются кошелек с телефоном, и заглядываю туда. «К сожалению, всё раздала. Увы». «Вы ходите на банкет с такой маленькой сумочкой?! А куда же вы положите апельсины?». Мы понимающе хихикаем и расходимся, довольные каждая своей шуткой. В жизни не подарю ей книжку!
А теперь вновь вернемся к господину Белинскому. Перечитывая его знаменитую статью, все больше убеждаюсь, что вовсе не о театре он писал. Он писал о фуршете. Стоит только поменять слова, и все станет на свои места. Итак, к финалу!
На фуршете вы живете не своею жизнью, страдаете не своими скорбями, радуетесь не своим блаженством, трепещете не за свою опасность; здесь ваше холодное я исчезает в пламенном эфире любви... Но возможно ли описать все очарования фуршета, всю его магическую силу над душою человеческою?. . О, ступайте, ступайте на фуршет (коль вас пригласили, конечно), живите и умрите там, если можете!..
Аллилуйя!
P.S.
Одно но. Кажется, я больше не люблю фуршеты. Да и с театром в последнее время отношения напряженные. Особенно с премьерными спектаклями. Там почти то же самое. Все с нетерпением ждут антракта, чтобы себя показать и других посмотреть. В общем, отметиться. И происходящее на сцене, как и диеты, тут уже вообще ни при чем...