Наша овчарка Бард знал, что мы уезжаем. Глаза были грустные, хвост уныло свисал и почти не вилял, даже за своим любимым мячиком бегать он не хотел. Стоило мне присесть на камень, как он тут же усаживался рядом, приваливаясь ко мне теплым боком, поднимал морду и печально глядел мне в глаза. Если честно, у меня от его взгляда наворачивались слезы, и я чувствовал себя предателем.
Мы уезжали в Израиль. В страну, о которой почти ничего не знали. Ни традиций, ни языка, ни ее законов. Не знали где мы там будем жить, разрешат ли хозяева впустить в квартиру еще и такую большую собаку. Да и перенесет ли наш лохматый друг тропический климат? А чем мы его кормить там будем, если у нас ни денег, ни работы, ни дома там нет?
На "военном домашнем совете" было решено отдать Барда в хорошие руки.
Его хотел забрать муж сестры моей жены, но та категорически запретила даже думать о такой огромной собаке в доме. Короче, пришлось расклеивать объявления "Отдадим в хорошие руки немецкую овчарку с прекрасной родословной, победителя многих выставок, имеющего медали ...". С неделю было тихо. В середине 90-х людям себя было не на что прокормить, не то что собаку.
Но, наконец, появились покупатели. По телефону мы договорились встретиться, чтобы они могли посмотреть собаку. Приехали покупатели вечером. Это были трое хорошо одетых мужчины, с неприятным выражением глаз как мне показалось. Но мало ли, что может показаться. Я их встретил на троллейбусной остановке, без Барда, и по дороге домой стал расспрашивать о том, зачем им нужен пес, любят ли они собак. Оказалось, что пёс им нужен для охраны какого-то объекта, то ли склада, то ли завода. У них, по их словам, уже работало шесть других собак в зоне вокруг объекта. Но как узнать, хороши ли будут новые хозяева?
Они попросили показать Барда, и я поднялся в квартиру за ним. Когда мы с Бардом спустились вниз, обычно добрый и спокойный пёс вдруг осатанел. Он стал бросаться на "покупателей", и лаял так яростно, как никогда в жизни не лаял ни на кого. Впервые в жизни он перестал реагировать на мои команды и я еле удерживал его. Сильно струхнувшие "покупатели" заявили, что собака, дескать, бракованная, и им не подходит.
Сказать что я был этому рад, значит ничего не сказать. Я был безумно рад! Пес сам определил, что это плохие люди и он к ним не пойдет.
***
Время шло, отъезд приближался, а вопрос с Бардом так и не решался.
***
Мы гуляли на "поле собачников", которое по диагонали пересекала тропинка. Многие люди сокращали себе путь, проходя этой тропинкой. Если человек или группа людей не были пьяны, Бард относился к ним безразлично. Пьяных же злобно облаивал, но не трогал.
По тропинке шел мужчина с двумя девочками. Младшая вдруг свернула с тропинки и побежала к Барду, за ней то же самое сделала старшенькая. Я испугался за детише и бросился к Барду. Мало ли что могло случиться. Ведь он мог воспринять это как угрозу.
Мы с девочками добежали до Барда почти одновременно. Я успел схватить его за ошейник, а дети, ничуть не испугавшись огромного пса, стали гладить его. А потом младшая девочка вдруг обняла его за шею. Вторая обхватила его с другой стороны Такие вольности обычно позволялись только мне и моим дочкам, остальным же были категорически запрещены. Но Бард неожиданно завилял хвостом, а затем сделал и вовсе нечто необычное. Он стал лизать руки детей, а потом лизнул и в личико одну, а затем вторую. Девчушки стали смеяться от удовольствия. В это время подоспел перепугавшийся отец. Увидев неожиданную картину он просто остолбенел:
- Ваша собака не укусит?
- Нет, вы же видите он хвостом виляет, на морде улыбка... - и я выпустил из рук ошейник.
Но это было еще не все. Бард вдруг упал в траву на спину, подставив девочкам незащищенный живот, а те попадали на него. Через несколько минут осмелел и отец. Он тоже подошел к счастливой троице и даже осмелился погладить огромную и страшную овчарку.
Мы разговорились. Оказалось, что его девочки отстают в развитии. Они только кажутся восьми и десятилетними, а на самом деле младшенькой, Анечке, уже одиннадцать, а старшей, Раечке, скоро исполнится тринадцать лет. Мама их не захотела воспитывать и ушла из семьи.
В обычной школе они не учатся, потому что школьники дразнят их, издеваются. Да и учителя не жалуют, потому что девочки очень отстают от сверстников по знаниям. Пришлось отдать их в спец. интернат. Но отдать их на полную неделю отец отказался. Он купил мотоцикл и стал отвозить Аню и Раю в интернат и обратно.
Мы долго гуляли вместе и договорились назавтра снова встретиться, чтобы девочки погуляли с собакой. Оказалось, что они живут в соседнем с нашим доме. Отныне девчушки дежурили у окна, чтобы не прозевать когда я с Бардом выйду из подъезда.
Мы сдружились с Борисом, и он пригласил меня с Бардом к ним домой. За рюмочкой вкусной вишневой наливки я открыл ему тайну, что мы скоро уезжаем в Израиль. Это было тайной, потому что участились случаи ограбления и избиения евреев, уезжающих в Израиль. Рассказал что с Бардом у нас проблема. И вдруг он сказал:
- А оставьте его переночевать у нас.
- Боюсь, он не останется, и неизвестно как себя поведет.
- Ну все-же давайте попробуем. Я вас очень прошу!
- Ладно, только если что, отвечать будете вы!
Мы позвали девочек и они вместе с Бардом выскочили как чертики из своей комнаты.
- Анечка, Раечка, хотите, чтобы Бард остался ночевать у нас?
Ответом был радостный, торжествующий визг. Но как мне уйти, ведь Бард рванется за мной? Борис взял в руки поводок, а девчонки стали с двух сторон и ухватились за ошейник. Я приказал Барду: "сидеть!", а когда он сел, стал говорить ему, что сегодня он останется с девочками ночевать, что будет их охранять, как будто пёс мог понимать человеческую речь. Но весь вид его серьезной морды и его глаза говорили о том, что он действительно понимает. Ну, разве что не кивал, соглашаясь со мной. Наконец я поднялся и медленно пошел к двери, ожидая, что он сейчас рванется за мной, опрокинув девочек и их папу. Но Бард продолжал сидеть, а девочки гладили его по голове.
Оглянувшись и проглотив ком в горле, сказал: "Досвиданья" - и вышел на лестничную клетку, плотно прикрыв за собой дверь. По лицу текли горячие слезы. Прислонился к стене и стал вслушиваться, что же творится там за дверью. Бард не лаял, слышался только голос Бориса, но что он говорил, я не разобрал. Потом послышались голоса девочек, их смех, а потом топот ножек девочек и лап собаки. Наконец все стихло. По-видимому троица снова ушла в комнату девочек.
Наутро теперь уже я сидел у окна, ожидая когда же они выйдут гулять.
Так прошло еще несколько дней и ночей. Мы гуляли вместе. Днем Бард был у нас, а на ночь его снова забирали девочки. Он их беспрекословно слушался и послушно шел рядом.
Через несколько дней Борис сказал:
- У нас есть своя дача и мы собираемся на недельку поехать туда. Вы разрешите нам взять с собой Барда? Ему там будет раздолье!
- Конечно, я не против.
- Вот только сможет ли он поехать в коляске мотоцикла? Надо бы попробовать.
Через полчаса Борис приехал на мотоцикле с коляской. Остановился, заглушил мотор, и я подвел Барда к мотоциклу. С его собачьей точки зрения это было воняющее бензином непонятное чудовище, и, естественно, Бард его облаял. Чудовище в ответ молчало. Тогда пёс стал обходить его и "пристально" обнюхивать. Я показал ему на коляску и скомандовал "вперед". Он поставил передние лапы на бортик коляски, но залезать туда не хотел ни в какую. Проблема, однако.
И тут Анечка (хоть и младшая, она всегда верховодила) залезла в коляску и позвала - Бардик, иди ко мне! - и Бард запрыгнул в коляску.
Борис оседлал мотоцикл и завел взревевший мотор. Пёс вырвался из рук девочки и выпрыгнул из коляски. Пришлось заглушить мотор и попробовать все сначала. Так повторялось из раза в раз, и каждый раз без успеха.
Тогда все вылезли из мотоцикла, оставив мотор включенным. Девочки затеяли игру с Бардом рядом с ревущим мотоциклом. Они обегали мотоцикл и звали Барда с другой стороны, поощряя его перепрыгнуть мотоцикл. Бард запросто перепрыгивал двухметровый барьер, но низкий мотоцикл был непреодолимой преградой. Он обегал его, а девочки удирали от него на другую сторону. В конце концов все устали. Рая и Аня уселась в коляску, а я сел на заднее седло мотоцикла. Бард постоял рядом, и вдруг запрыгнул к девчонкам в коляску.
Еще минут пять мы просто сидели в работающем мотоцикле. Потом к нам присоединился Борис. И мотоцикл потихонечку тронулся с места. Бард встревожился и вскочил, но девчонки обняли его и стали что-то кричать ему в ухо, перекрикивая двигатель. Собака успокоилась и снова села.
Борис прибавил скорости, и вскоре мы уже неслись по шоссе, обгоняя машины. Видели бы вы, с какой гордостью Бард смотрел на обгоняемые машины!
Целую неделю он провел в "приемной семье" у них на даче.
В нашей квартире все было продано, да и сама квартира тоже. Бард уже постоянно жил у девочек. Борис хвастался, что он здорово влияет на их развитие. Что они стали более общительные, стали более внятно разговаривать. Раньше их было довольно трудно понять, и только друг друга они прекрасно понимали.
Я гулял с ними. Приближалось время отъезда, и я грустил все сильнее и сильнее. Я не знал как переживу окончательную разлуку с Бардом.
Однажды, моя жена Анечка приехала в пустую квартиру и позвала меня:
- Жень, закрой глаза. - Я закрыл.
- Протяни руки вперед ладошками вверх. - Я протянул. Почувствовал как мне в ладони вкладывают что-то пушистое и теплое.
- Держи крепко и можешь открыть глаза.
У меня на ладонях лежал крошечный черный комочек. Это Анечка, поняв, что я могу не перенести разлуку с любимым псом, принесла ему замену - щенка-девочку малого пуделя. Мама щенка была собакой моего племянника и его жены. И Аня за условную сумму в несколько украинских купонов, такова добрая примета, купила у них щенка.
Недавно в видеосалоне мы посмотрели фильм о девочке, которую звали Кудряшка Сью. Поскольку щенок был очень кучерявым, такое имя подходило ему на все сто процентов. Так у нас появилась Кудряшка Сью. Малышка заполнила пустоту в моем сердце. Правда, Кудряшка, как-то быстро отпало от имени и осталось только Сью, Сьюшенька.
Разлука с Бардом была конечно очень тяжелой и горькой. Но я ее описывать не стану, потому что боюсь расплакаться.
Сьюшенька выехала с нами в Израиль. Выехала с приключениями. На таможне нас чуть не задержали, но моя младшая, Светик, своим ревом сумела разжалобить сердце суровой таможенницы. Свою роль сыграли и "совершенно случайно" оказавшихся между проездных документов сотня зелененьких.
Но это уже другая история.
Feb. 16th, 2014