В первый раз я её испытала года в 4, когда обожгла указательный палец о синий чайник. И далее понеслось: рубцы, порезы, синяки, ссадины, головная боль, шрамы, неловкость рук и разлитый на платье в белый горох чёрный, горячий чай. Я падала зимой на катке, неудачно съезжала с горки, лечила подорожником разбитые коленки, как следствие догонялок во дворе. Боль физическая. Боль, вызывающая слёзы в детских глазах от ноющих царапин.
Дальше был первый класс. Я плакала на своей первой школьной линейке. Отчего я ревела? Не знаю. Моя мама - чуткая и сентиментальная женщина. Она растрогалась от того, что её ребёнок стоит в белых бантах, которые больше его головы, не менее огромным букетом цветов и с неуклюжим ранцем. И я, смотря на слёзы своей матери, тоже заплакала. Навзрыд. Мне было больно от того, что мама плачет. Сейчас, смотря на фотографии, мне смешно. Тогда мне было не до смеха и я воспринимала простецкую жизненную ситуацию, определённый жизненный этап, как нечто серьёзное и опасное, хотя всё должно было быть с точностью наоборот.
Когда я была в 5 классе моя бабушка тяжело заболела. Мои родители уделяли всё внимание ей и отчаянно боролись за её жизнь. Я не понимала, что такое инсульт, почему это слово так часто произносят мои родственники, почему вокруг речь идёт только о лекарствах, сдачи крови, медицине. Помню, что просилась в её больничную палату, но меня не брали, потому что я была слишком маленькой. А потом её не стало. В один день, когда я пришла после школы, когда в квартире пахло рыбным супом, когда окна кухни запотели от всей стряпни, когда мамино лицо посмотрело на меня каким-то иным взглядом, когда её руки погладили меня по голове и протянули заварное пирожное с белым кремом(что само по себе было первым признаком, что что-то идёт не так, потому что сначала - первое, а потом уже сладости), мама сказала, что бабушка умерла. Тогда я узнала во всей своей "красоте" душевную боль. Мне было сложно понять, что я не увижу её больше, что она не будет читать мне сказки, заплетать косички и печь со мной пирожки. Помню похороны, еловые ветки, кладбище. Помню слёзы отца, железного, казалось мне, человека. Это был самый чёрный день в моей жизни. Я поняла, что душевная боль намного убийственней для человека, нежели физическая.
Боль преследует нас везде. Её испытывал каждый, но никто не знает, когда она появится вновь. Мне кажется, что боль делает из человека существо, способное бороться с переживаниями и трудностями. Боль закаляет сталь.
Ты помнишь свой дрожащий голос, помнишь учащённое сердцебиение, помнишь мир, который вот-вот крошится у тебя в ладонях, а ты ничего не можешь сделать.
Помнишь, как болит что-то в груди от грустного фильма. Помнишь крик за секунду до того, как ты вывихнула ногу. Помнишь, как в твоей душе что-то жужжит и тянет от военной хроники, от чувств, которые ты раньше испытывала, а сейчас - ты остывший сосуд и тебе печально, что всё вот так. Помнишь слёзы от несправедливости, об ушедших друзьях, о потерянных вещах, о смерти домашнего питомца. Помнишь обещания на платформах, махавшие вслед руки, ожидания на вокзалах.
Видишь ли, боль везде. От неё не оградиться. Она должна быть в нашей жизни, но избыток её - убивает.
Всё, что ты можешь сделать - это не причинить боль другому. Намеренно или случайно. Как угодно. И тогда всё будет иначе. Я желаю тебе этого. Друг ты мой или враг, знакомый или незнакомец, случайный читатель или постоянный - я желаю тебе этого.
Пусть самой страшной из всех твоих болей, которые ты когда-либо испытывал, - будет ожог указательного пальца о синий чайник.