Старые письма...

               
ПИСЬМА В ПРОШЛОЕ

(письмо двенадцатое)


           Я вспомнила о старых письмах. Почему-то вспомнила сегодня, когда «отъезжала» на работе.

           Сейчас приползла с работы.  Опять эти невыносимые огненные круги перед глазами. Не смогла даже дойти домой. Лежала у Ленки в кабинете, на её функциональной кровати. А раньше хоть ползком, но приходила домой. Пролежала часа три, пока стало немного лучше. Девчонки опять довели домой. Так часто стали накрывать кризы. Что-то невозможное твориться с атмосферой. Отголоски японского землетрясения, наверное. Вернее, это землетрясение отголосок чего-то. Возмущается земля, бедная. И голова моя тоже возмущается. Сейчас немного стало легче. Поэтому сажусь за комп «общаться» с тобой, любовь моя.

           Мне так не хватает этого «теперешнего» общения. Кажется, что я ,когда не пишу тебе или не разговариваю с тобой, а делаю другие дела, то как-то обкрадываю и тебя и себя. Отбираю у нас наше драгоценное время.

           Раньше,  месяца два назад, я совсем не хотела идти домой. Это продолжалось четыре месяца. С того дня, как ты ушёл. Тогда я старалась больше времени  проводить на улице. Мне казалось, что там ты слышишь меня лучше. И я бродила и бродила по улице, и всё время разговаривала с тобой, родненький мой. Шла по улице и разговаривала. Даже когда шла из одного корпуса училища в другой. Только выходила на улицу и сразу говорила, говорила, говорила… . Сейчас представляю, что обо мне могли подумать окружающие. Притом, разговаривала-то я всегда с рыданиями. А сейчас я уже не плачу. И не говорю на улице. Ну, разве что, иногда. А дома мне хочется тебе писать и писать. А это значит, говорить и говорить с тобой. А надо же ещё что-то делать. Сейчас эта научная работа! Надо же доделать. Помнишь, как ты злился, когда я занималась училищными делами? Как я ещё умудрилась подготовить открытый урок, и один и второй? Да, ещё какой! Не понимал ты меня. Не варился ты в моей кастрюле. С разных мы огородов, радость моя. Тебе не дано было меня понять. А так хотелось бы, чтобы ты хоть раз побывал в моей шкуре. Только денёчек, и всё. И хватило бы тебе переваривать на всю жизнь. Да, жизни-то теперь нет. Там теперь другое времяпровождение… .
 
           А меня теперь волнует только один вопрос – как освободить время для нашего общения. Когда же этот долгожданный отпуск?!

           Я хочу общаться с тобой постоянно. Вот теперь придумала такой способ – писать письма. В чём  преимущества этого «общения»? Я после того как написала, ещё много раз перечитываю. Иногда что-то добавляю. Бывает же, что что-то забыла сказать в первый раз и вспомнила потом. Очень удобно. А потом, если даже и повторилась, то это не беда. Иногда полезно. Я тебе и раньше повторяла много раз одно и то же. И ничего. Главное, чтобы понял. А теперь я буду читать тебе эти письма много-много раз. Это надо и тебе , и мне, родненький мой.

           Ты не знаешь, но я с детства любила и писать письма и читать. Я почти никакие письма, начиная с детства, не выбрасываю. Они у меня все хранятся. Я так люблю перечитывать старые письма. Это сейчас мы не пишем писем, а только звоним. А плохо. По этой причине у меня совсем нет твоих писем. Нет, одно есть. Ты его писал, когда ездил на соревнования, в 9-м классе. Со своим тогдашним другом. Весёлое такое письмо, детское. Но я его храню. И перечитываю.
 
           Я все письма храню. Вот такая у меня нехорошая привычка. А ты об этом не знал. Да, ты много чего обо мне не знал. Вот теперь и узнавай. И как ты не нашёл их? Вот начитался бы, солнце моё.. Был бы ещё один повод для ревности. Да. ревновать ты умел…

          Помнишь, когда ты нашёл мои стихи? Те, которые я посвящала не тебе? Какой скандал ты устроил. А ведь они писались до тебя. Когда тебя не было в моей жизни совсем. Совсем-совсем, понимаешь?! У тебя была своя жизнь, а у меня – своя. Получается, что я должна была все свои поступки совершать, опасаясь того, что ты когда-то приедешь и войдёшь в мою жизнь. Не просто, а как полноправный хозяин. Мне иногда казалось, что я живу на востоке, а ты – хан, султан или ещё кто-то там… . А тебе так не казалось, любовь моя?

          Я очень расстраивалась по этому поводу. Как-то ты забрал у меня всё моё личное пространство. Причём, не постепенно, а сразу. Ты хотел контролировать меня каждую минуту, каждый миг. Я даже раздеться не могла нормально. Помнишь, если я прикрывалась, то обязательно следовала фраза:
          - А что ты там прячешь?!

          А если я стеснялась? Ты об этом не подумал? Просто стеснялась. Я до тебя вообще была такая закомплексованная. Я говорила, родной мой, тебе это не раз. Не забыл? Я так стеснялась своего тела. Хотя, ты знаешь, раньше у меня была шикарная фигура. И стесняться было нечего. А потом, когда ты приехал и сделал из меня настоящую женщину, и я стала такая … .Ну, в общем, при теле. Неужели я не могла стесняться? А ты этого не понимал.

          Хотя, я благодарна тебе за то, что ты меня как-то раскрепостил. И моё тело, даже такое, мне нравится. Хотя я вижу все недостатки. Но оно моё. А раньше было и твоё. И оно тебе так нравилось. А мне нравилось, что оно тебе нравится.
Вот сейчас написала это и совсем не заплакала. Я удивляюсь себе. Что со мной происходит? Неужели так действует общение с психологом. И это всего один раз, один. Не плачу совсем. Это хорошо или плохо, родненький мой? Как ты считаешь?
Мне стало лучше, а тебе? Хотя всегда говорят, что мы не должны здесь плакать, чтобы душам там было хорошо. Так как тебе там, ненаглядный мой? Как там твоей душе? Радуешься ли ты за меня? Тебе должно быть спокойнее, я думаю. Но, если вспомнить, как ты хотел, чтобы тебе принадлежало не только моё тело, но и душа, вся целиком, без остатка, то тебе должно быть так неприятно, что я не переживаю сейчас, не плачу. Но я же не забываю о тебе. Я всё время хочу говорить с тобой. Теперь вот в письмах.

          Плохо, что у меня нет твоих писем. Плохо, что никогда не писал мне их. Мы с тобой говорили только по телефону, помнишь, солнце моё? Начиная с твоего отъезда в Самару. Говорили по нескольку часов. Плохо, что человечество придумало эти мобильные телефоны. Я теперь не могу прослушать эти записи. А так, если бы ты писал мне письма… Представляешь, сколько раз я бы могла их перечитывать? Да, плюс телефонов – в любую минуту могу слышать, а письма идут так долго. Но они остаются навечно. И у меня их очень много. Пачки. И я могу их перечитывать сколько хочу. Но твоих-то нет. Нет…И голос твой я никогда не услышу… .

          Правда, у меня есть запись свадьбы твоей родственницы, где мы были сватами. Как хорошо, что осталась эта память. Ты там такой весёлый. И, главное – совсем трезвый. Я тебя там так люблю. Хотя, ты знаешь, как я отношусь к твоим родственникам, но там ты - и всё остальное не имеет никакого значения… .
А я сейчас всё перечитываю письма от наших одноклассников. И в каждом из этих писем стараюсь найти хоть одно слово о тебе. Кое-где нахожу. А ты был тогда такой далёкий. Но сейчас каждая мелочь имеет для меня огромное значение.

          Ну, почему у меня нет твоих писем, родненький мой?! Я представляю, какие бы они были классные! Если бы сейчас воспроизвести все наши разговоры. Я их помню, но мне так хочется их услышать опять.

          Мне никто никогда не писал откровенных писем. Это я, идиотка, всегда писала, что думала. Слишком реалистично, как выразилась одна моя знакомая. И стихи мои слишком откровенные. Их мог оценить только ты. Но опять же, не словами, а действиями. А все остальные, только сухим «Спасибо». А ты бы на мои откровения, а я бы на твои – такое написали. И ни на кого не оглядываясь. Потому что нам тогда было так хорошо от одной мысли, что мы вдвоём. От одной только мысли… .
Вспомнила, как ты рассказывал, что писал письмо тогда, после того глупого поступка… . Наташке читал его и советовался, как быть. Но я совсем не помню это твоё письмо. Абсолютно. Память стёрла всё. Я же тогда была совсем на другой волне. И слышала только себя…

          16.03.2011г