Требовалось срочно думать, что делать дальше. Но думать в состоянии шока без водки не получалось. В чайхане купил поллитровку и три вчерашних чебурека. Сделал пару глотков из горлышка, не закусывая. Успокоился. Первым делом надо было отсюда исчезнуть. И побыстрее. Подошел к гиду пышных форм. Её растрепанная прическа напоминала Пизанскую башню. От нее пахло страхом. Убедить её можно было только наглостью, которой я не ощущал.
- Собирайте туристов в автобус. Даю Вам пять минут, - тон мой, я надеялся, не терпел возражений.
Вышло неубедительно. Гид заартачилась:
- А Вы кто такой, чтобы командовать? Ажангельды говорит, мы должны ждать полицию и дать показания.
- Если полиции понадобятся ваши показания, она вас сама найдет. Поехали, - и показал, не раскрывая, удостоверение Бекдурды.
Оно произвело ожидаемый эффект. Вездесущность МНБ потрясла толстуху до глубины души и лишила воли к сопротивлению. Туристы начали запихиваться в автобус. Из офиса примчался Ажангельды. Я перехватил его в нескольких метрах от автобуса. Оттащил за рукав в сторону. Дал поверещать. Показал удостоверение и тезисно разъяснил насущные задачи текущего момента в контексте нарастающего обострения международной напряженности:
- Полицию не вызывать. Только МНБ. В ходе спецоперации погиб наш офицер. Передайте сотрудникам МНБ его удостоверение и вот, бумажник. Чем меньше народу здесь останется, тем лучше. Я поеду с туристами. По дороге решу, как с ними поступить. Сотрудникам, которые приедут по вызову, обо мне ни слова. Я из Москвы. В Ашхабаде сам доложу, кому положено знать. Если проболтаешься, я тебя растворю. Хочешь раствориться? Верю, верю, прекрати брызгаться слюнями. Вопросы есть?
- Нн-ет, - жалобно промычал всемогущий начальник пещерной конторы.
- Тогда выполняй. Бегом! - рявкнул я.
Окончательно сбитый с толку Ажангельды испарился. Автобус уже в панике набирал скорость. Я едва успел вскочить на подножку и, ухватившись за поручень, вбросить себя в салон:
- По дороге никаких остановок. Всем оставаться на местах.
Автобус помчался к трассе, перелетая с ухаба на ухаб. Я прошел в конец салона. Вежливо попросил нескольких осевших там туристов пересесть на свободные места впереди. В моем распоряжении оказалась санитарная зона в четыре ряда. Чтобы настроиться на нужную волну, отхлебнул водки. Не торопясь закусил чебуреком.
Вариант первый. Все это было подстроено. Чтобы нейтрализовать меня. Задержать по подозрению в убийстве Бекдурды и тем самым полностью вывести из игры. Вероятно, сам он не подозревал о ловушке. Подцепили его вслепую, а тут и я попался. В этом случае те платежки, которые он мне передал, чистой воды деза. Топить его всерьез, а не понарошку, выглядело довольно радикально. Может, МНБ решило заодно и от него отделаться. Может, он чего лишнего узнал или где-то наследил. А тут раз, и концы в воду, и карасик на крючке. Так бывает.
При этом раскладе самое позднее через час поставят автобусу хвост и на окраине Ашхабада перекроют трассу. Рыпаться бесполезно. Ну, слезу я сейчас, и что, в пески уходить? Без воды я там и трех дней не продержусь, но меня быстрее найдут. Подымут пару вертолетов, и дело с концом. На попутках добраться до Туркменбаши и уйти по Каспию? Туда ведет одна-единственная трасса. Установят блок-пост, муха не пролетит. Но даже если каким-то чудом доберусь до берега, что же мне, до Апшерона вплавь? Бегать от туркменской контрразведки выглядело в моем представлении совершенно бесперспективным занятием.
Хлебнул еще. Пожевал чебурек. Водка была чистый сучок, но требуемый эффект давала быстро. В голове жужжал улей разбуженных мыслей. Вариант второй. Бекдурды убрали, потому что он действительно узнал что-то исключительно важное. Можно сказать, критически опасное для противника. Из-за пустяка сотрудника туркменского МНБ убивать не станут. Со всех точек зрения, опасное предприятие. И эта критически важная информация находится в платежках. В этом варианте они бесценны. Но тогда я тут вообще не при чем. Следили за Бекдурды, и при первой возможности ликвидировали. Как узнали о его поездке в Ков-ата, трудно сказать. Но объяснение могло быть самое простое. Он позвонил в офис и сказал, что будет после обеда. В офисе работает крот наркомафии, который доложил старшему кроту в МНБ. Наркодилеры народ решительный. Раз опасен, в расход.
По этому сценарию мне ничего особенно не угрожало. По крайней мере, сегодня. Надо было только сработать на опережение, но это я умел. Такая версия причин происшедших событий мне пришлась по душе. В неё очень хотелось поверить. Допил водку, доел чебурек. Голова успокоилась, нервы устаканились. Автобус въехал в Ашхабад. Я прошел вперед, попросил водителя меня высадить. Экскурсовода предупредил:
- О том, что произошло, забудьте. Несчастный случай. Если понадобится, Вас найдут, но это вряд ли. Продолжайте следовать программе тура.
Поймал "бомбилу" и через пятнадцать минут был в офисе. День окончательно разгулялся, солнышко приятно пригревало. По ощущениям, градусов пятнадцать тепла. В лифте меня вдруг осенило. Понял, что привлекло мое внимание к тем двум парням, с которыми я встретился рано утром, спускаясь с холма. У них были лица киргизов. Что-что, а узнавать их среди других азиатов я научился.
Прямиком прошел к администратору офиса, Джумагулы. Тот говорил по телефону. Я терпеливо ждал.
- А я не знал, что Вы приезжаете, - повесив трубку, Джумагулы выглядел растерянным. - У нас вот Бекдурды куда-то пропал.
- Его убили.
- То есть как? Почему? - голос Джумагулы надломился.
- А я откуда знаю? Между прочим, у сотрудников спецслужб работа довольно опасная. Мне поступила информация что ему грозит опасность. Вот и прилетел, чтобы предупредить. Но опоздал... Мне нужно посмотреть тендерные досье на строительные контракты за прошлый и этот год.
- Это как-то связано...
- Ну, почему все должно быть связано? С Бекдурды вопрос, к сожалению, закрыт. Компетентные органы разберутся. Вам проявлять к этой теме интерес я категорически не советую. А то загремите под горячую руку. Если начнут задавать вопросы, отвечайте, что не в курсе и с покойником никаких бесед не вели. Давайте папки. Контролировать проведение тендеров и определение победителей входит в мои прямые служебные обязанности. Раз уж я здесь.
Пока Джумагулы ходил в архив, сел за свободный компьютер и отсканировал платежки на чистую флешку. Руки зудели посмотреть, что за информацию я получил от СВР, но я заставил себя сосредоточить все внимание на платежках.
Получателями наших платежей выступали три туркменские фирмы, "Чахин", "Баллы" и " Элитоганлар". Характер работ - строительство и реконструкция объектов пограничной инфраструктуры. Сумма контрактов - 91530, 97458, и 96221 евро. Раз меньше ста тысяч, то по правилам Евросоюза проводятся только местные тендеры. "Чахин" заплатила 853 тысячи манат фирме "Кейнык", 758 тысяч манат - фирме "Бирикетли". В сумме 386 тысяч евро. За что конкретно, непонятно, платежка на туркменском. "Баллы" проплатила 487 тысяч манат фирме "Байлы яз". Это 116 тысяч евро. "Элитоганлар" перевела 852 тысячи манат на счет "Бирикетли" и 638 тысяч манат - "Байлы яз". Итого 357 тысяч евро. Пойдем дальше. "Кейнык" выплатила 73 тысячи, 65 тысяч, и 84 тысячи манат трем киргизам. В общей сложности 53 тысячи евро. "Бирикетли" оплатила услуги киргизских фирм "Алтын Джарасум" на сумму в 135 тысяч долларов, и "Хафрият" - 117 тысяч долларов. Обе зарегистрированы в Балыкчи. "Байлы яз" перечислила 87 тысяч долларов фирме "Сомун", 93 тысячи - "Хафрият".
И что из этого следует? Да ничего. Ну, выигрывали туркменские фирмы по тендерам контракты Евросоюза. Ну, оплачивали услуги других туркменских фирм. Ну, платили за что-то деньги киргизам, физлицам налом, юрлицам банковскими переводами. Причем суммы заметно выше объемов наших контрактов. К чему тут можно придраться? Надо сначала доказать, что все эти фирмы работают на ошский наркотрест. Пустое.
Джумагулы, наконец, вернулся, бухнул передо мной пухлые тендерные папки и предусмотрительно испарился. Всего восемь тендеров. О трех мне уже известно. Из пяти оставшихся "Чахин" выиграла еще один, на 92573 евро. В остальных победили фирмы, не упоминавшиеся в бумагах Бекдурды. Общая сумма выплат по восьми контрактам составила примерно 760000 евро. На всякий случай отсканировал на флешку все тендерные контракты и проплаты тр;ншей.
Вернулся Джумагулы. Он договорился о встрече с руководством Погранслужбы.
- Иначе нехорошо получится, - застенчиво опустив глаза, объяснил он свою несогласованную со мной инициативу: - Они же знают, что Вы приехали, наверняка из аэропорта доложили. Подумают, зачем приехал, почему к нам не зашел? Такой важный, да?
Джумагулы был прав. Вечером посидели узким кругом в "семиножке", это такая башня с площадкой обозрения и рестораном с потрясающим видом на центр города. Сначала помянули Бекдурды. Потом начали квасить. Туркменская контрразведка пьет ведрами. Когда поблизости запахло парфюмом, я, пошатываясь, едва сумел унести ватные ноги. Коллеги не смогли меня догнать только потому, что вообще на ногах не держались, из-за стола подняться не могли и вынужденно ограничились оскорбительной бранью мне вслед.
На следующий день нас с Джумагулы принял незнакомый мне начальник управления внешних связей, исполненный профессиональной важности и личного достоинства. Выглядел я бледно и старался дышать в сторону. Поправить с утра здоровье не удалось. Терпеть эту пытку не было никаких сил. Дело могло запросто кончиться тем, что меня стали бы весь день водить из кабинета в кабинета, как слона на веревочке. Надо было срочно рвать когти. Сосредоточившись, я сумел внятно выразить желание посетить построенные объекты. Прекрасно видя мои мучения, начальник снисходительно объяснил, что моя виза конкретно исключала возможность посещения приграничных районов, где эти объекты, в основном, и находились. Потом он задумался, словно в его памяти всплыла картина из собственного недавнего прошлого, и решил проявить милосердие к падшему партнеру:
- Можете съездить в центр служебного собаководства. Там недавно завершили программу широкой реконструкции с привлечением средств Евросоюза. Он находится около города Мары. Красивый город, заодно памятники истории и культуры посетите.
Мары, так Мары. Мне же отчитываться надо будет. Покойный Бекдурды про Мары сказал, что там у киргизского криминала прочные позиции. Выйдя из здания погранслужбы, мы перебежали проспект Махтумкули в направлении находящегося на другой стороне парка. Джумагулы помчался за лекарством, а я присел на скамеечку в укромном месте и попытался отвлечься медитацией. Солнце опять грело, вокруг меня беззаботно купались в пыли воробьи. Администратор дай Бог ему здоровья, обернулся пулей. У самого трубы горели будь здоров, но держался он молодцом. Чекушки на двоих нам вполне хватило, чтобы поправиться. Тем более, что Джумагулы поскромничал. Он подбросил меня в аэропорт, до которого оказалось рукой подать, и по особой брони купил мне билет на ближайший рейс в Мары. Попал я очень удачно, всего через полчаса сидел в Боинге-737 "Туркменских авиалиний" и ещё через 45 минут приземлился в Мары. Погранслужба сработала образцово. В аэропорту меня встретил "уазик" с шофером. По дороге к собакам я попросил остановиться у кафе на окраине и раздавил ещё одну четвертинку теперь уже без спешки и во вполне культурных условиях, под свежайщую лепешку с румяной хрустящей корочкой, которую я щедро мазал желтым сливочным маслом, а сверху посыпал крупной солью. На объект я прибыл в лучшем виде, чуть перескочив нулевую отметку.
Продолжение - http://www.proza.ru/2015/12/22/1913