Сегодня он был так же молчалив, как и в тот день, когда мозолистая рука акушера подняла его на свет и пошлепала по попке,- он не издал ни единого звука. Андрюша сидел тихо и внимал каждое слово Вити Буряка. Как он подписался на это, он уже и сам не помнил. Его никогда не звали во двор, но сегодня он понадобился. Всегда ведь хотелось почувствовать себя нужным, пусть даже и в какой-нибудь афере. Он бы в жизни не занялся такой чепухой, да и не приходилось ему воровать прежде. Но сегодня его позвали. И если он пойдет, может завтра его и на площадку позовут.
Андрюша всю жизнь был Андрюшей. За свои тринадцать лет он ни разу не припомнил бы, когда его назвали Андрей. Робкий, холенный, с прилизанной челкой, аккуратно выглаженный и заправленный.Весь он был такой: ну прямо Андрюша.
Сережа Кудрев узнал, что в маленьком магазине, который через дорогу от их дома, дверь со двора на ночь не закрывают. Единственной преградой остается только забор в два с половиной метра высотой. Но что это за преграда для четырех мальчишек, которые все детство безнаказанно обрывают черешни. Деньги из кассы после каждой смены уносят с собой. Алкоголь прячут за плотной ширмой. Но всякой мелочи там останется, чтобы поживиться.
Витя огласил свой незадачливый план. Он был таков:
- Вечером я разобью фонарь, что стоит на углу этого магазина.- Оглядываясь по сторонам, проговорил Витя и приблизил голову ко всем сидящим,- а ночью мы вчетвером притянем несколько поддонов на неосвещенный угол, под разбитый фонарь. Два поддона, по которым будем перелазить обратно, мы перебросим на задний двор. А по оставшимся двум сразу переберемся через забор.
После того как все они пересекут забор, условились, что те втроем: Буряк, Кудрев и Дима Зимин,- зайдут через заднюю дверь в магазин, а Андрюша собственно останется у порога. На случай, если заскрипят ворота. Ведь раз за ночь на осмотр выходит хозяин с ярким белым фонариком. По подсчетам Кудрина целую неделю он выходил в промежутке с двух до трех часов ночи. Вот они и условились на четыре часа.
Как бы ни был примитивен план, всё пошло ровно по нему. Фонарь не горел, мелкие осколки стекла поблескивали от света луны. Два поддона через забор. Быстрая переправа. Трое подростков скрылись за незапертой дверью. Андрюша остался один на цементированном основании.
Он пристально вглядывался в железные ворота на другом конце двора и был даже рад, что ему досталась такая задача. Андрюше нравилось, что ему не приходилось воровать, но при этом он был участником коллектива, частью механизма, связующим болтиком. Тело наполнялось трепетом волнительного ожидания.
За дверью в глубине магазина был слышен спор ребят. Особенно голос Вити Буряка. Он видимо был чем-то не доволен. После в противостояние оживились Кудрев и Зимин. Голоса набирали громкость и превратились в крик. Топот, вздохи, по всей видимости, кто-то за кем-то бежал, а после что-то массивное упало и разбилось с громким дребезгом. И за этим послышался смех Вити. «Неужели витрина?»,- судорожно подумал Андрюша. Весь волнительный трепет куда-то пропал. Он посмотрел в темный коридор открытой двери. И собрался прикрикнуть туда, что нужно быть осторожнее. Что нужно быть тише, ведь тут на улице все слышно. Однако, будто холодный мокрый уж проскользнул по его спине, всё тело покрылось мурашками. И в голове лишь пронеслось: «Ребята потише, пожалуйста, потише». Но ребята совсем не слышали его мыслей. И в магазине начался погром. Что-то падало, разбивалось и всё это сопровождалось громким смехом.
В Андрюшенной голове шум преувеличивался в сто крат. Ему казалось, что возможно даже проснулась его мама. Ведь у нее такой беспокойный сон. Хотя она и спит в двух кварталах отсюда. «Нас же поймают, точно словят. Что же я скажу отцу? Или как я буду смотреть в глаза пастору? Ведь если нас поймают, весь город будет об этом знать. И какая кому разница, что я ничего не воровал, а просто стоял возле двери».
Он осматривал забор и приготовленные два поддона для отступления. Но ребята совсем не спешили. «Может, лучше уйти? Не звали во двор, так и не будут звать. Только мать во мне разочаруется». В теле все тряслось. Андрюша думал об этом важном первом движении. Главное сдвинуться, а дальше ноги сами приведут его домой. Но это самое первое движение никак не удавалось совершить.
Ветер немного раскачивал цепь на воротах. И при каждом скрипе Андрюше казалось, что кто-то медленно открывает ворота. Сердце замирало. И он немного прикрывал глаза. Перепонки надувались, ожидая крика хозяина. Но ничего не происходило. «Ребята тише, пожалуйста, тише»,- проговаривал он про себя.
И снова он посмотрел на забор. И на два спасительных поддона. «Что же так долго можно делать там?».
И вдруг через щель ворот пробежала белая полоска света. Цепь на воротах зазвенела громче. Ему не поверилось. Хоть он и ожидал этого. Но совсем не был готов. Всё лицо сжалось в грецкий орех. Он сделал шаг в темный коридор и еле слышным голосом, сжав глотку, кое-как прокричал: «Якорь, якорь!»,- как они и условились в случае появления хозяина. В магазине стало тихо. По плану отступления они должны были быстро выбежать и вместе перебраться на другую сторону забора. Но ничего не происходило. Андрюша волнительно смотрел на распутывающуюся цепь. В магазине снова громко разбилось стекло, осколки оглушительно со звоном упали на пол. «Где же они, где же…?». Цепь засуетилась. Хозяин начал спешно разматывать ее.
Последний шанс, он смотрел на поддоны, еще можно успеть. Но тело растрясло и стало ватным. Казалось, что сил не хватит. Хотелось расплакаться. «Где же вы?». Он, не сдвигая ног с прежнего места, стоял и смотрел на ворота. А сердце захлебывалось. Андрюша тихонько всхлипывал. Он на секунду представил свою комнату. И вспомнил, что он в это время обычно лежит в теплой кровати. И там тихо и спокойно. Слезы выступили на глаза.
Ворота разорвались, и хозяин с ярким светом фонарика и воплями побежал на Андрюшу. Андрюша только сильно сжал глаза. В голове эхом отбивалось: «Стой! Стой!», хотя он никуда и не убегал. Обжигающий удар по спине. И словно электрические разряды пробежали по всему телу. А после цепкая рука капканом вцепилась ему в плечо и куда-то потащила.
Целую неделю продолжались разбирательство с хозяином магазина. Родители покрыли все повреждения и дали сверху, чтобы не придавать огласки. С Андрюшей провели разъяснительный разговор. Андрюша оправдывался со слезами на глазах. И немного приврал, что ребята его заставили пойти с ними. Но все равно до конца лета его отправили к бабушке в деревню. К самой строгой женщине, которую знал Андрюша.
И только к началу школьного года его привезли домой. К этому времени во дворе уже сложили легенды о его смелости. О том, как он храбро смотрел в лицо хозяину, когда тот на него бежал. О том, что в тот день в его голове не возникло и мысли о побеге. Что его слово крепче кремня. И встречали его как воина, сражавшегося за правое дело. В школе ему жали руку даже хулиганы на два года старше его. С тех пор его называли Андрей. И на площадку теперь его звали каждый день.
_
Через семь лет состоялось заседание суда. По решению которого Андрея Костюковича приговорили к пяти годам лишения свободы. За соучастие в ограблении квартиры.
Большое дело.
https vk. com igorrubtsow