Ответ Клары. (Отрывок).
Святая и чистая дружба,
одари мой рассудок сладостными и несбыточными надеждами, ты ведь сильна!
Заставь нежное сострадание, внушенное тобою, утаить от меня самой же –
бЕды, против которых ты уже бессильна!
Но зачем лить столько слёз?
Дорогая, милая подруга, я пишу всерьёз!
К чему такое раскаяние – оно превышает твой проступок, что совершила!
К чему это презрение к себе, которого ты не заслужила!
Разве минутная слабость затмевает все твои жертвы, что налетели,
а смертельная опасность, которой ты подвергла себя, не доказательство твоей добродетели?
Ты только и думаешь о своём поражении, а забываешь, сколько ему предшествовало нелёгких побед.
Ты боролась больше, чем те, что устояли, – значит, и больше заслуживаешь уважения, а не бед!
Если нет тебе никаких оправданий, подумай всё же о том, что служит тебе извинением!
Я имею некоторое понятие о чувстве, которое зовётся любовью. И я поддалась бы увлечениям.
Но любви, подобной твоей, она – как зов мечты,
я не могла бы так противиться, как ты.
Я ненавижу дурные принципы –
ещё более, чем дурные поступки, которые возникают неожиданно, как ядовитые грибы.
Если б ошибка ещё не свершилась, безнравственно было бы высказывать такие мысли, а тебе – внимать им,
мы обе поистине были бы грешницами, но тогда вместе с ним.
Ведь ещё осталось множество чудесных качеств в тебе,
и сохранить их может одно лишь твоё уважение к самой себе;
непомерные же чувство стыда и самоунижение неминуемо их разрушат, могут вообще уничтожить,
только вера в свои достоинства поможет тебе эти достоинства сохранить.
Берегись же, не впадай в опасное уныние, – ведь оно унизит тебя ещё больше, чем твоя слабость. Ты послушай:
Неужели истинная любовь развращает душу?!
Пусть же ошибка, порожденная любовью, не лишает тебя благородной и пылкой преданности, ведь Ты любовь вверяла –
всему чистому и прекрасному, которая всегда тебя окрыляла.
Видно ли пятно на Солнце?
Сколько ещё добродетелей осталось у тебя взамен утраченной! Они все остались на твоём лице!
Разве ты стала менее кротка, искренна, скромна, услужлива, – одним словом, менее достойна всеобщего уважения?
Разве честь, человеколюбие, дружба, чистая любовь стали менее дороги твоему сердцу? Нет! И это знает не только я!
Разве менее будешь ты чтить добродетель, пускай и утраченную тобой?
Дорогая, любезная Юлия, твоя Клара и жалеет, и боготворит тебя, друг мой.
Она знает, чувствует, что твоя душа способна ко всему доброму, ты ведь вся благопристойна.
Ах, поверь, ещё многое нужно было бы тебе утратить, чтобы другая девица, пускай и более благоразумная, стала б тебя достойна.
Пускай наша нежная дружба, сильная, как море,
а не холодный рассудок усладит твоё горе.
––––––––
Жан-Жак Руссо. Юлия, или Новая Элоиза. Письмо XXX
Ответ.
Святая и чистая дружба, одари мой рассудок сладостными и несбыточными надеждами, заставь нежное сострадание, внушенное тобою, утаить от меня самой же беды, против которых ты уже бессильна!
Но зачем лить столько слез, дорогая, милая подруга? К чему такое раскаяние — оно превышает твой проступок! К чему это презрение к себе, которого ты не заслужила! Разве минутная слабость затмевает все твои жертвы, а смертельная опасность, которой ты подвергла себя, не доказательство твоей добродетели? Ты только и думаешь о своем поражении, а забываешь, сколько ему предшествовало нелегких побед. Ты боролась больше, чем те, что устояли, — значит, и больше заслуживаешь уважения! Если нет тебе никаких оправданий, подумай все же о том, что служит тебе извинением! Я имею некоторое понятие о чувстве, которое зовется любовью. И я не поддалась бы увлечению. Но любви, подобной твоей, я не могла бы так противиться, как ты.
Я ненавижу дурные принципы еще более, чем дурные поступки. Если б ошибка еще не свершилась, безнравственно было бы высказывать такие мысли, а тебе — внимать им, мы обе поистине были бы грешницами.
Ведь в тебе еще осталось множество чудесных качеств, и сохранить их может одно лишь твое уважение к самой себе; непомерное же чувство стыда и самоунижение неминуемо их разрушат, — только вера в свои достоинства поможет тебе эти достоинства сохранить.
Берегись же, не впадай в опасное уныние, — ведь оно унизит тебя еще больше, чем твоя слабость. Ужели истинная любовь развращает душу? Пусть же ошибка, порожденная любовью, не лишает тебя благородной и пылкой преданности всему чистому и прекрасному, которая всегда тебя окрыляла.
Видно ли пятно на солнце? Сколько еще добродетелей осталось у тебя, взамен утраченной! Разве ты стала менее кротка, искренна, скромна, услужлива, — одним словом, менее достойна всеобщего уважения? Разве честь, человеколюбие, дружба, чистая любовь стали менее дороги твоему сердцу? Разве менее будешь ты чтить добродетель, пускай и утраченную тобой? Нет, дорогая, любезная Юлия, твоя Клара и жалеет, и боготворит тебя. Она знает, чувствует, что твоя душа способна ко всему доброму. Ах, поверь, еще многое нужно было бы тебе утратить, чтобы другая девица, пускай и более благоразумная, стала тебя достойна.
Пускай наша нежная дружба, а не холодный рассудок усладит твое горе.