Хильдегарда Уоллес. Она несколько раз прочитала свое имя в паспорте, прежде чем подать его офицеру полиции, который представился как Уилл Кэмпбелл. Дальше пришла его очередь читать ее имя и сравнивать внешность.
- Хильдегарда? – он закрыл паспорт и вернул ей.
- Называйте меня Хильда, пожалуйста! – она с мольбой взглянула на полицейского и убрала паспорт в сумку.
- Что произошло, Хильда? – спросил он. – Что вы видели?
- Мертвое тело моего брата, - она опустила глаза. – Я сразу увидела его, как только вошла в номер. Он лежал в луже крови и его глаза уставились в одну точку. Он был мертв.
- Ему кто-то желал зла?
Хильда подняла глаза и внимательно посмотрела на офицера.
- Никто. Мы приехали сюда пять дней назад. Бобби собирался устроиться на заправку, а я официанткой в кафе при кинотеатре.
Правда, же в том, что Роберту Уоллесу желали зла все, кого он обманул на пару с Хильдой. Все мужчины, которые знакомились с красивой и юной Хильдой, угощали выпивкой, флиртовали и целовали, пока не появлялся разъяренный Бобби и не сообщал, что Хильда несовершеннолетняя, и все приставания к ней он снял на камеру. И он доставал из кармана паспорт Хильды, по которому ей было шестнадцать лет. Хильда не знакомилась с кем попало, она выбирала мужчин, для которых важна репутация и непогрешимость в глазах общества и семьи. Она не ошибалась с выбором никогда, они тоже. Им нравилась девочка-подросток с умными глазами и взрослыми мыслями, с соблазнительным телом. Тесная белая блузка с вырезом маняще обтягивала грудь, серая плиссированная мини юбка подчеркивала длинные стройные ноги. И выглядела девушка весьма юной, но уверяла, что ей есть двадцать один год.
Появление Бобби с паспортом и камерой фальшиво разоблачало Хильду. Она краснела и плакала, со злобой глядя на брата. Мужчины платили за то, чтобы Бобби уничтожил запись и забрал отсюда свою распутную несовершеннолетнюю сестру.
Позже в номере отеля они праздновали победу, и Хильдегарда целовала свой фальшивый паспорт.
Они так жили, зарабатывая на неустойчивых моральных принципах.
Они оба считали, что не делают ничего плохого, все в этом мире зарабатывают на неустойчивых моральных принципах друг друга, на потребительском праве, коему посвящены целые главы в законодательных документах. Нам дали право потреблять и это право равное у всех. И у богатых и у бедных.
Бобби и Хильда уже давно зарабатывали подобным образом, для подстраховки устраиваясь на работу в придорожные забегаловки и автомойки. Они ездили из города в город, чтобы не светиться в одном месте, чтобы не привыкнуть к тем, кто принимает их с добротой.
В каждом городе Хильда посещала книжный магазин и читала там книги, пока Бобби искал подходящее для них жилье. Она научилась читать быстро, чтобы прочитать книгу в магазине за несколько посещений. Это стало ее собственной системой образования, читать книги, получать знания. Покупать книгу она не хотела, это вещь и она имеет свой вес, а у них жизнь в дороге. Для таких вещей как книги нужен дом, к тому же книгу можно забыть в мотеле или в кафе. Она не хотела ничего забывать.
Их мама не очень то любила детей, она любила больше собак и всячески это доказывала, отдав все силы приюту для собак, она ухаживала за ними, брала на передержки, искала хозяев.
Однажды Бобби сказал: «Мы для нее хуже бродячих собак».
Потом она умерла, от туберкулеза. До последних минут думала о собаках. На тот момент у них в доме обитало две дворняги, которые жили в ожидании хозяев. Роберт их застрелил после похорон.
Они забрали сбережения, кое какие вещи и отправились в путь на старом пикапе.
Хильда не спрашивала, зачем он застрелил собак. Она сама хотела это сделать, но Бобби так спешил избавиться от них, что не спросил мнения сестры.
«Мы бродячие собаки», - сказала тогда Хильда, усаживаясь в пикап.
«Нет, мы не собаки. Мы кошки, будем гулять, где хотим, и никогда не будем есть из рук».
И началась их жизнь-путешествие, жизнь-обман, иллюзия, дающая заработок. Хильде на самом деле было двадцать три, но она выглядела молодо, а одежда, похожая на школьную форму, и чистое без косметики лицо превращало ее в девочку-школьницу. Она угадывала, кого хочет видеть перед собой мужчина: умную малолетнюю стерву или же святую наивность, которая верит каждому слову.
Ее устраивала эта игра. Она знала, что Боб рядом, и он ее защитит.
И теперь он убит. А напротив ее сидит полицейский по имени Уилл Кэмпбелл.
Фальшивый паспорт, в котором она значилась, как шестнадцатилетняя Кристина Линдеманн был уничтожен. Она уничтожила свою фальшивую личность, состоящую из имени психованной машины из романа Стивена Кинга и фамилии фронтмена Rammstein сразу же как обнаружила тело брата.
Здравый смысл преобладал, и она удивилась своей хладнокровности, сжигая и смывая пепел от бумаги. Потом она вышла в комнату, чтобы оплакать Бобби, вызвать скорую и полицию.
Она знала, Бобби ею гордится. Он знает, что она не пропадет. Сама же Хильда была в этом не уверена.
- Хильда, - к ней снова обращался Уилл. – Вы ничего странного не замечали?
- Вы о чем?
- Кто-нибудь звонил Бобби? Угрожал?
Она отрицательно помотала головой и заплакала.
- Я ничего не знаю, - всхлипывала она. – Ничего. Я знаю, что мой брат мертв. Он мертв. И я осталась совсем одна. Вам было страшно? – она смотрела в глаза Уиллу и он, не выдержав ее взгляда, отвернулся.
- Когда можно будет кремировать Бобби? – тихо спросила она. – Мне страшно жить без него. Я хочу носить с собой его пепел пока не найду пристанище и место, где смогу его развеять. Он не заслужил такого.
Она кивнула на пропитанный кровью ковер. Уилл понимающе кивнул.
- Я все узнаю и сообщу вам. Вам предоставят другой номер. Этот является местом преступления.
Хильда кивнула.
***
Пепел поместился в небольшой пакетик, а пакетик в тканевый мешочек лилового цвета. Хильда убрала его в сумку, а сумку закинула на соседнее сиденье пикапа.
Пора уезжать из этого злосчастного города.
Вчера она проревела весь день, пока не уснула. Она смотрела на фотографию брата и спрашивала, что ей делать дальше? Что произошло с ним? Кто с ним это сделал? Фотография скорбно молчала.
Хильда понимала, что, несмотря на все трудности, а иногда и ссоры, они были отличной семьей и командой, и прожили довольно интересную жизнь. Для Хильды навсегда этот отрезок жизни останется чем-то фантастическим и нереальным.
А теперь пора жить дальше. Роберт не хотел бы, чтобы Хильда осталась в этом городе, он хотел бы, чтобы она жила дальше и по возможности лучше.
Как-то раз он сказал, что Хильде лучше бы выйти замуж и жить нормальной жизнью, не подставляя себя.
Проблема в том, что они оба не знали, что такое нормальная жизнь.
Проблемные люди, изгои, мусор, низы общества, асоциальные элементы – все это в разной степени можно было применить к ним, если бы они не хотели выглядеть обычными.
Кристина Линдеманн или Хильдегарда Уоллес, думала она, выезжая из городка, название которого не запомнила, а прочитать на выезде не удосужилась.
Ей не нравилось свое имя. Она считала его ужасным. Кристина Линдеманн ей нравилось больше. Но оно фальшивое. И его больше нет. А возиться с подделыванием паспорта она больше не хотела.
Она не знала, кто убил Роберта и за что, но она предполагала, что это могло быть связано с их игрой.
И вот теперь она одна. Совсем. Ни семьи, ни друзей.
Хильда представила себя одной в масштабах штата, потом страны, затем Вселенной. Хильдегарда Уоллес ничтожно мала, абсолютно одинока и ее почти что нет.
Каким бы дерьмовым и бесперспективным не был твой мир, ты паникуешь, когда он рушится. Они оба не заслужили этого. Не заслужили вот так вот.
Можно орать про то, что общество прогнило и пора менять систему и все прочее. Их можно назвать любым неприличным словом, для кого-то они преступники, для кого-то проститутка и сутенер. Моральные нормы и высокодуховность в последнее время лезут изо всех щелей, как новая попсовая песенка. Тут то и приходит понимание того, что ты это просто ты, не лучше и не хуже других, но и не такой как все.
Промыванием мозгов занимается не правительство, а домохозяйки, открывшие для себя йогу и вегетарианство.
Хильда съехала на обочину и остановила машину. Она развернула карту и стала читать названия городов. Чтобы куда-то попасть мало просто ехать, нужно знать, куда ты едешь.
Она хотела туда, где можно быть Хильдегардой. Жить со своим дурацким именем. Развеять прах Роберта Уоллеса.
Она водила пальцем по карте, обрисовывала границы штатов. Карта напомнила ей одеяла печворк. У Хильды они ассоциировались с уютом и кошками.
Наконец Хильда достала навигатор и проложила маршрут до Нью-Йорка.
***
Город мечты никого не встречает с распростертыми объятиями, но принимает всех. Огни города, как маяк светят тем, кто вот-вот врежется в скалы.
Хильда подъехала к кафешке при въезде в город. Она устала и проголодалась, и чувствовала, что не готова ехать дальше пока не перекусит.
В кафе было не многолюдно и ее это обрадовало. Сделав заказ, она села за столик и засунула руку в сумку, чтобы проверить на месте ли мешочек с пеплом. Он придавал ей странную уверенность в себе, будто все еще у нее есть брат.
Официантка, похожая на разжиревшую Дженнифер Лопез поставила перед Хильдой тарелку со стейком и стакан пива. Поблагодарив ее, Хильда принялась за еду, наслаждаясь каждым куском. За эти два дня она забыла, что еда может иметь вкус.
- Мисс, вы едите мясо? – спросил ее парень, сидящий за соседним столиком.
Хильда с недоумением взглянула на него.
- И что? – был бы с ней рядом Бобби, никто не посмел бы упрекнуть ее в куске мяса и вообще что-либо сказать.
- Если вы хотите изменить свою карму, вам стоит перестать есть кого-либо. Пока вы едите живое, едят и вас, - сообщил он со смирением священника.
- Мистер, вы едите пирог?
- Да.
- Когда готовили тесто для него, то убили три или четыре куриных эмбриона. Вы должны его выкинуть. Иначе кто-то съест вашего эмбриона, - она снова вернулась к еде, но аппетит уже пропал.
- Хотя нет, - она снова посмотрела на парня. – Яйца не совсем эмбрионы, это скорей всего месячные курицы. Хотя я не уверена, я пропустила этот урок биологии.
- У вас что-то случилось? Но вы можете все изменить.
- Я работала недопроституткой, моего брата убили, я одна во всем мире и я приехала в Нью-Йорк и сейчас ем свой стейк и не хочу выслушивать проповеди неофита от недобуддизма.
- Вы потеряны, вам стоит найти себя, посмотреть на все под другим углом. Мир прогнил и погряз в потреблении.
- А то я не знаю, я изучила эту гниль изнутри. И что ты такой умный здесь сидишь? Может тебя стоит посылать на переговоры с террористами? А знаешь, что еще лучше? Займись своей убогой никчемной жизнью, дрочи на покой озерной воды и не лезь в чужие дела.
Хильда взяла сумку и вышла из-за стола. Она зло взглянула на свой недоеденный стейк и перевела взгляд на вегана.
- Тебя когда-нибудь убьет клуб любителей мяса.
Она быстро пошла к выходу. Оказавшись на улице, она выругалась и достала сигареты. Закурив, Хильда почувствовала тепло. Бумага слабо потрескивала после каждой затяжки, пепел падал и кружил в воздухе.
Скрипнула дверь, и кто-то вышел на крыльцо. Хильда выпрямила спину, готовая принять вызов и пойти в бой, если это потребуется.
- Мисс, возьмите! – Хильда обернулась, сзади стояла официантка, она протягивала пластиковый контейнер и бутылку пива. – Ваш стейк и пиво. Извините за то, что…
Она замялась.
- Спасибо, все нормально.
Она взяла контейнер и бутылку, и пошла к машине.
Время есть, впереди вся ночь. Впереди ее пристанище. Она больше не хочет быть бездомной кошкой. Кошкам тоже нужен дом, кошки любят тепло.
Она ехала по улицам Нью-Йорка, прокручивая в голове события минувшего года. Они с Бобби много где побывали, и многих развели на деньги. Эти деньги уходили на еду, ночлег, бензин. На обеспечение элементарных и самых минимальных потребностей.
Жизнь в дороге заманчива и прекрасна, но всегда приходит время остановиться.
То, о чем говорил ей парень в кафе, не было для нее новостью. Она прекрасно понимала, что человек сам в ответе за свою судьбу. И не важно в кого он верит и чем занимается, не важно разделяет он общественное мнение или нет.
Нью-Йорку наплевать откуда ты. Огромный город, в котором можно потеряться, чтобы найти себя.
***
Снова утро в мотеле.
Хильда лежала на кровати, чувствуя легкую скорбь. Она любила брата, и ей не хватало его. Особенно сейчас.
Она погладила мешочек с прахом и тяжело вздохнула. Хильда понимала, что может лежать так долго, пока не впадет в состояние полного оцепенения. А что потом? Так и останется в этом состоянии навсегда, только из-за того, что коллективное бессознательное говорит о том, что она должна скорбеть и страдать долго.
Их жизнь была аферой, обманом. Сейчас новый этап для них обоих.
И нужно вовремя прощаться с прошлым и с людьми. Это важно, не упустить момент, иначе будет поздно.
Хильда встала и позвонила по объявлению о сдаче квартиры в Бруклине. Удача оказалась на ее стороне, квартира еще не сдана и она может ее посмотреть.
- Хильдегарда? – переспросила женщина, сдающая квартиру.
- Хильда, так лучше.
- Напрасно, интересное имя, - улыбнулась она.
Она показала квартиру Хильде, а через полчаса они уже подписывали договор аренды.
Хильде пришлось отдать все свои сбережения, плату арендодатель просила вперед. После ухода хозяйки, Хильда села на пол посередине комнаты и вытряхнула все содержимое сумки. Она отсортировала вещи: пригодятся и на выброс. После чего в сумке остались лишь паспорт, кошелек, телефон, помада и мешочек с прахом.
Куча ненужного хлама была выброшена. Все старые счета, чеки, какие-то визитки, путеводители, обложка с Хэллоу Китти от фальшивого паспорта - все было выброшено.
Эмпайр Стейт Билдинг поражал своей высотой. Она смотрела на него стоя на краю тротуара, задрав голову, щурясь от бликов солнца на стекле.
Вот то самое место, где хотел бы быть Бобби. На вершине столицы мира.
В скоростном лифте закладывало уши, Хильда прижала сумку к груди и закрыла глаза. Когда лифт открылся, она вышла из него, чуть покачиваясь.
Вот я и приехала, подумала она, выходя на крышу. Внизу существовал крошечный мир, и Хильда снова осознала, что она одна и к тому же боится высоты. Но она должна сделать то, зачем сюда пришла.
Она достала из сумки мешочек с прахом и неуверенной походкой подошла к краю крыши. Несмотря на ограждения, край вершины мира пугал ее.
Развязав мешочек, она протянула его за ограждение и просто смотрела, как прах уносит ветер.
«Мы теперь живем в Нью-Йорке! Спасибо за все. Я люблю тебя!» - сказала она.
Ритуал проведен. Как будто проведена черта. Людям нужны ритуалы, чтобы принять то или иное событие. Чтобы упростить и усложнить одновременно.
Телефонный звонок вырывался из недр сумки проигрышем AC/DC «Highway to hell». Хильда достала трубку, на дисплее светился незнакомый номер. Она и сама не знала, почему ответила, возможно, одиночество стало давить.
- Да?
- Хильда?
- Да. Кто вы? – осторожно спросила она.
- Уилл Кэмпбелл, полицейский.
- Да, помню. Вы поймали, того, кто убил Бобби?
- Нет, нет. Пока ничего не нашли. Я звоню узнать, как вы? Вы были напуганы и спросили меня, было ли мне страшно. Я тогда не ответил. Но да, мне бывает очень страшно. Например, сейчас я боюсь за вас.
- Спасибо, со мной все хорошо. Я в Нью-Йорке.
- И что вы будете делать?
- Просто жить. Это не так просто, поверьте.
- Я понимаю, о чем вы.
- Это хорошо. Звоните мне хотя бы иногда, чтобы я могла просто жить. А также посылать кому-то открытки на праздники. Ведь так еще делают? Я просто никогда никому не посылала открытки.
- Да, конечно, Хильда. Я буду вам звонить. И вы позвоните, когда устроитесь.
- Хорошо. Никогда бы не подумала, что буду рада звонку от полицейского. Пока.
- Я с добрыми намерениями, Хильда. Может это станет моим адом, но мне почему-то не все равно. Пока, Хильда.
Она сохранила номер полицейского и убрала телефон в карман. Когда-то эти звонки прекратятся, но пока они нужны им обоим. Аппарат по поддержке жизни.
Хильдегарда Уоллес. Она несколько раз прочитала свое имя в правом верхнем углу страницы. То, что было написано ниже, она не стала перечитывать. Рассказ «Не моральные ценности Кристины Линденманн».
Она решила написать об их с Бобби жизни под видом выдуманного Хилдегардой Уоллес рассказа. Еще один способ попрощаться с прошлым, отпустить его так, чтобы помнить и не стыдится. Реальность перестает быть убогой, если превратить ее в фантазию, а она станет частью искусства.
Реальность и вымысел идут рука об руку. Они как брат и сестра, а больше у них никого нет.
Так или иначе, но Хильда впервые чувствовала, что у нее есть будущее, в большом городе, где она живет в съемной квартире и ждет звонков от копа из штата Висконсин, название города она так не вспомнила.