Группа особого назначения советских военных специалистов была сформирована ранней весной 1987 года по просьбе иракской стороны для тактической и специальной подготовки танковых и мотопехотных подразделений и частей Республиканской гвардии, которые планировались для выполнения самых ответственных задач на важнейших участках фронта — война с Ираном шла уже седьмой год, но ни одна из сторон не могла добиться решающего успеха. Если говорить конкретнее — была поставлена задача подготовить группировку войск для освобождения полуострова Фао, где более 5 лет плотно сидели иранские войска, организовавшие мощную оборону, считавшуюся неприступной.
Срок был жесткий - 10 месяцев. Помимо прибывающих частей, на курсах постоянно были группы офицеров из других бригад РГ, которые быстренько набирались передового опыта и внедряли его среди своих подчиненных. Подготовку курировал лично командующий РГ генерал-майор Айяд Фтейих ар-Рави**, а командир бронетанковой дивизии РГ «Хаммурапи» бригадный генерал Султан Хашим Ахмед приезжал на полигон чуть не через день.
В состав группы вошли полковники Азизов*** и Бекетов (преподаватели тактики из Алма-Атинского ВОКУ и Чирчикского танкового училиша), а также майор Александр Шалманов из спорткомитета Одесского военного округа — мастер спорта по нескольким видам, от волейбола до спортивной ходьбы. Командовать группой назначили подполковника Валерия Сергеева, старшего преподавателя тактики курсов «Выстрел». Для обеспечения актов коммуникации с местной стороной в группу были назначены три переводчика — старшим я (майор, выпускник лучшей в мире школы - ВИИЯ) и два двухгодичника, окончившие Бакинский иняз – азербайджанец Мустафа и русский Геннадий, лейтенанты.
Арабы поначалу удивились, что подполковник командует полковниками, и даже стали позволять себе намеки, что в Советской Армии не имеют представления о субординации. Прекратить подобные разговоры удалось быстро и просто – по местному ТВ тогда часто показывали подполковника Камаля (зятя Саддама), к которому стояли в очередь, дабы поцеловать в плечо, генералы. «Так Валерий брат или сват?» - осторожно интересовались у меня иракские офицеры. «Валерий – это ого-го!» отвечал я им, и последующие события это подтвердили.
Хабиры* по указанию Сергеева распределились быстро и просто – полковник из Чирчика занимался с танкистами, ВОКУвец – с мотопехотой. Шалманов терзал личный состав физподготовкой, а Валерий осуществлял общее руководство, разрабатывал планы занятий, их контролировал и сам активно проводил, привнося в обучение новые элементы. Надобно сказать, что боевая подготовка проводилась с использованием только боевых патронов, снарядов и гранат. Никаких учебных, имитационных, холостых, винтовочных полигонов и вкладных стволов не применялось в принципе – это было условие местной стороны, которая не ограничивала расход даже ПТУР (каждый из которых был равен по стоимости автомобилю) и штатных 125-мм снарядов к пушке Т-72. Для занятий был предоставлен полигон в районе Сувейры в провинции Васит, юго-восточнее Багдада – огромный участок ровной, как стол, пустыни, где можно было палить из всех видов оружия во все стороны на максимальную дальность.
Осознав важность поставленной задачи и проникшись, Валера Сергеев решил удивить всех «изюминкой». Поскольку я, как старший переводчик, состоял при старшем группы, я на себе испытал в полной мере все тонкости процедуры - Валера исповедовал старый армейский принцип «Делай, как я!» и распространял его действие на всех, кто оказывался в радиусе его полномочий.
Первый батальон уже прибыл и расположился в непролазной грязи в палаточном городке, его командир доложил о готовности Сергееву и тот немедленно решил проверить уровень боевой подготовки бойцов. Батальон подняли по тревоге и вывели в поле, то есть метров на 300 от палаток в направлении, наобум указанном Валерой. Выбранный им взвод развернулся по фронту и по команде открыл огонь из всего штатного вооружения. Никто никуда не целился, паля в белый свет, как в копейку, но шуму было много. «Так дело не пойдет» - резонно заметил Валера и велел позвать гранатометчиков. Через 5 минут появились пять замызганных в грязи с головы до пят бойцов с РПГ-7 в руках.
По команде поднесли поднесли два ящика с выстрелами, в добротной деревянной укупорке, но с маркировкой, выполненной арабской вязью. Пока я читал надписи на одном ящике, Валера со словами «Нас не надуришь! Учебные подсунули?» уже достал из второго ящика выстрел, быстро снял целлофан, открутил конус головной части и, бегло осмотрев конус изнутри, стал с недоверием царапать и стучать ногтем по колпачку взрывателя. У стоявшего рядом с ним иракского майора, который потерял на фронте руку и был назначен начальником нашего полигона, на голове стала сама собой приподниматься каска.
«Настоящая..» - сказал Валера голосом, в котором удивление смешалось с удовлетворением. «Сделано в Иордании» - доложил я. «На, стрельни!» - вручил мне гранату Валера и выдернул из рук бойца РПГ. «Не могу, я левша» - отвечал я, зная, что прицел там установлен слева и мне никак не исхитриться так вывернуть шею. «Стрелять, я сказал!» - повысил голос военный педагог и указал цель – старый разбитый БТР-157 примерно в 400 м, который заранее притащили в качестве мишени, помимо десятка трофейных танков и БМП.
Я зарядил гранатомет, отошел чуть в сторону, зажмурился и выстрелил в указанной директории. Граната попала в землю метров через 150, в воздухе комарино пискнул пролетевший осколок.
«Наберут в армию кого попало, мучайся потом!» - махнул рукой Валера в полном молчании окружающих. Я благоразумно не стал переводить данное утверждение, но внутри меня все клокотало – задета честь офицера, выпускника Военного института, да еще на глазах местного населения, хоть и облаченного в военную форму. Солнце уже садилось, и чудом уцелевшая на БТР фара-искатель дала блик. «Дай сюда!» выхватил я СВД у оказавшегося рядом местного снайпера. Дослав патрон в патронник, я быстро прицелился стоя и нажал на спуск. Издалека донеслось «дзинь» и блик исчез. Раздались аплодисменты. Статус кво.
«Коньком» в программе обучения наступательным действиям пехоты на открытой пустынной местности стало метание ручных гранат. Не знаю, описаны ли такие действия в наставлениях, как сейчас принято говорить – передовых армий мира, но лично у меня данная акция до сих пор вызывает сомнения. Впрочем, по-порядку.
Как известно, Александр Васильевич Суворов говаривал: «Пуля дура – штык молодец!». П/п-к Сергеев развил науку побеждать тезисом «А граната – делу венец, бросил – супостату пипец!».
Начинали с метания одиночным бойцом, из-за укрытия. В качестве укрытия использовали стенку из наваленных друг на друга мешков с песком, высотой метра полтора и примерно такой же ширины. В первый день занятий к стенке по одному вызывались местные бойцы, где Валера с моей помощью показывал, как выдергивать чеку и как бросать. Через полчаса и Валере, и мне надоело толкаться за мешками и долдонить одно и то же , потому мы с ним уже не прятались, а лишь проводили краткий инструктаж. К обеду стало ясно, что такими темпами мы будем готовить группировку до возвращения Царя Соломона, что не вязалось с согласованными и уже утвержденными планами.
На следующий день метать гранаты стали в составе отделения и без стенки. Меры безопасности – бросил, присел, голову в каске (или каску с головой?) склонил вперед, автомат к коленям, на груди – разгрузка с 4 магазинами. Бронежилетов не было ни у кого. Валера столько приседать не привык, я – тем более, да и каски мы не надевали - недаром майор Шалманов любил повторять арабам, что «руссиш официрен даст ист нихт хрен собачий! Ферштейн?». При этом он делал такое страшное выражение лица, что даже прошедшие фронт и реальные бои, горевшие в танке иракские офицеры съеживались и на всякий случай согласно кивали.
Через неделю перешли к метанию в составе роты – в чистом поле на линию броска выходили под сотню бойцов. По отмашке Валеры, который важно ходил перед строем в сдвинутом назад черном берете, они выдергивали предохранители и с помощью Аллаха бросали эти кругленькие штучки зеленого цвета. После чего вся рота самостоятельно принимала позу орла – под треск разрывающихся гранат в поле гордо возвышались две фигуры – Валера и я. Так продолжалось еще дней десять, гранаты подвозили грузовиками...
И вот настал тот час.... Меня отправили в Багдад (часа полтора езды на машине) за почтой, которая доставлялась в Ирак из Москвы рейсовым «Аэрофлотом» раз в месяц. Меня заменил Гена, поскольку у пана-спортсмена был запланирован марш-бросок на 10 км и переводить там было особо нечего.
Уехал я рано утром, а возвращался после обеда в Сувейру в добром настроении (успел получить не только письма, но продуктовый набор «Внешпосылторга» по выписке). И тут мое внимание привлек знакомый камуфлированный «Шевроле» с опознавательным знаком РГ (красный треугольник основанием вниз) и полумесяцем на борту, который на дикой скорости с завыванием сирен промчался в сторону Багдада. У меня возникли нехорошие мысли – на фронте уже неделю шли сильные бои с переменным успехом, а от Сувейры до границы – не так далеко. Неужели иранцы прорвались? Включили радио в машине, передавали сводки, которые лишь усилили мои опасения - под Басрой 3-й корпус еле отбивается, на Центральном фронте, в полосе 2-го корпуса – тяжелые бои, на помощь 6-му корпусу в Курдистане посланы три бригады войск специального назначения РГ – самая элита ВС Ирака, которую задействовали только в крайних случаях. ВВС с утра выполнили уже 890 боевых вылетов..
Вот и Сувейра. Шалманов сидит в армейских сатиновых трусах на пороге своей виллы и кушает огромный арбуз, соревнуясь сам с собой в дальности плевков семечками. На мой вопрос: «Как дела?» Александр, или Сашко, как все его называли, ответил в присущем ему стиле: «Отлично! Валере бошку оторвало, сегодня выходной». Я уже знал, что у Сашка нетривиальное чувство юмора: прибыв из Союза, он рассказывал, что в Чернобыле по случаю 1-й годовщины взрыва реактора якобы был концерт, на котором Алла Борисовна исполнила «Улетай тучка, улетай!», а Валерий Леонтьев – «Я бегу-бегу-бегу – а он горит!». Пришлось сходить за большой General Grant. Сашко оживился и поведал.
Гранаты метали в составе роты, уже раз 10-й в тот день. После очередного группового метания то ли на дальность, то ли на скорость, Валера рухнул, как подкошенный. Вызванный фельдшер увидел окровавленный скальпированный череп и упал без чувств рядышком. Врач был в отпуске, пришлось фельдшера везти в местную больницу, а Валеру решили отправить с Геной в военный госпиталь в Багдад. Полковник Азизов помчался в столицу на дежурной машине докладывать генералу Загнееву о ЧП в надежде стать старшим. Полковник Бекетов внезапно занемог и отдыхает, возложив командование гарнизоном на Сашко. Лейтенант Мустафа принес Сашку как ВРИО командира три больших ягоды под названием «раггыйя»* и с его разрешения отправился на центральный рынок Сувейры, где сегодня, по слухам, распродажа.
Покончив с «Генералом Грантом», мы с Сашком решили не дразнить гусей и дождаться официальной информации. Ее привез нам на следующий день Гена, который описал события следующим образом.
По прибытии в Багдад оказалось не просто пристроить раненого в военный госпиталь – на фронте шли очень серьезные бои и пациенты прибывали сотнями, в разных званиях и с ранениями разной степени тяжести (к слову, эта война стала самой кровопролитной после Второй мировой, но об этом мало кто знает). Пока Гена ходил по начальству и пытался что-то кому-то объяснить, нашего Валеру санитары сгрузили с машины и, поскольку он был без сознания и в военной форме без знаков различия (то бишь внешне вроде рядовой), кинули куда-то в коридор, среди множества бедолаг. Когда Гена вернулся к машине, ему пришлось искать теперь уже собственно Валеру, что завершилось успехом лишь через несколько часов. Я не знаю, кого, как и чем убеждал Гена, но после этого Валеру быстро нашли, прооперировали и положили в офицерскую палату с двумя ранеными иракскими полковниками, доставленными из-под Басры. Один из них долго не верил, что его новый сосед – советский офицер. Гена, зная арабский менталитет, на всякий случай сказал, что Валера – не просто полковник, но вот-вот будет генералом и командующий РГ его личный друг. Известие мгновенно распространилось по госпиталю – «У нас лежит советский генерал из Республиканской гвардии! Пипец теперь Ирану!!!»
Выписали Валеру недели через две. Похудевший на 10 кг, осунувшийся, с выбритым налысо черепом, на котором алел 15-см свежий рубец от виска до макушки, с вытаращенными и беспорядочно вращающимися глазами василькового цвета, крючковатым носом и синюшного цвета губами с зажатой в них сигаретой, он производил впечатление вышедшего на перекур вурдалака.
Неудивительно, что генерал-майор Загнеев ограничился тем, что, пожав руку, сказал: «Родина помнит! Родина знает!!» И поставил героя в пример всем остальным.
* Хабир — специалист (арабс.)
** генерал ар-Рави в дальнейшем стал генерал-полковником, начальником Генерального штаба, а генерал Султан Хашим Ахмед оказался последним министром обороны Ирака времен Саддама. Оба были приговорены к смерти и с 2003 г. находились в тюрьме. Там они и умерли - генерал ар-Рави в мае 2018-го, а Султан - в июле 2020 г.
*** - фамилии изменены
Рагги – арбуз на иракском диалекте. Раггыйя – арбузик.