Несколько часов Катерине удалось поспать, но голодная Любушка разбудила её своим плачем.
Катерина с трудом открыла свои глаза и первые мгновения не знала, где она находится, но потом всё вспомнив, окинула взглядом комнату. Кроме неё и дочки в ней никого не было, и стоял полумрак. Свет горел только в одной комнате и, просачиваясь сквозь дверную щель, давал Катерине возможность различать предметы в темноте.
Катерина сунула малышке грудь и та стала жадно её сосать. Покормив малышку, Катерина перепеленала её и, оставив на диване, тихонько прокралась в ванную комнату. Она осторожно включила свет и быстренько застирала грязные пелёнки. Катерина боялась, что вдруг у неё больше не будет возможности выстирать пелёнки так необходимые её малышке.
Но не успела она выйти из ванной комнаты, как дверь из комнаты немки открылась и из неё немного подшофе вышла сама Гретхен в полупрозрачном халатике. Следом за ней последовал немецкий офицер. Они весело о чём-то разговаривали и он, то и дело лапал её, совершенно ничего не стесняясь.
Парочка проследовала к входной двери и распрощалась. Гретхен закрыла за собой дверь и включила свет в комнате.
Катерина стояла с постиранными пелёнкам в дверном проёме. Она заметила, как Гретхен поменялась в лице, стоило офицеру уйти. Улыбка и веселье тут же стёрлись с её лица, и оно стало серьёзным.
- Не спится? – спросила она, заметив растерянную Катерину.
- Да вот пелёнки постирать ещё пришлось, - ответила Катерина и пошла, вешать их над печкой.
Постиранные ранее, уже успели высохнуть и Катерина их сняла.
Гретхен прошла в свою комнату и вышла оттуда с недопитой бутылкой вина и бокалами.
Поставив бокалы на стол, она налила в оба бокала и один протянула Катерине.
- Спасибо, но я не пью… Мне же нельзя…, - растерянно произнесла Катерина.
- Нельзя, так нельзя…. А мне можно, - сказала Гретхен и осушила свой бокал.
Катерина, слаживая пелёнки на диване, наблюдала за немкой. Малышка уже успела уснуть, так как была сыта и в тепле.
- Как тебе у нас? Нравится? – неожиданно продолжила она.
Катерина замешкалась, не зная, что ей ответить.
- У вас хорошо, тепло, есть что покушать…., - ответила она.
- Если ты захочеш, ты можешь имет всё это. Еду, красивые дорогие вещи, крышу над головой. Ты красивая, молодая. У нас много офицеров и все мужчины, вниманием не обидят. Да и дочка будет пристроена и накормлена, - немного неразборчиво сказала Гретхен с заметным акцентом.
Катерина задумалась на мгновение, разбирая смысл произнесённых слов и, до неё стало доходить, чего от неё на самом деле хотят. Перед глазами тут же появился воображаемый немецкий солдат со слащавым взглядом и ей стало не по себе. Она только что бежала от насилия Ивана, а тут ей предлагают тоже самое, да ещё и с немцами!
- Вы хотите, чтобы я была у вас проституткой? – спросила напрямую Катерина.
- Почему сразу проституткой? Просто красивой, ухоженной женщиной! – возразила Гретхен. - А ещё будешь разговаривать с военнопленными на своём языке, может тебе, что и расскажут.
Катерина кинулась снимать свои ещё не совсем высохшие вещи с верёвки.
- Не спеши! Куда ты! Всё равно ночь на дворе! Да и куда в мороз в мокрых вещах! – ухмыльнувшись, произнесла Гретхен.
- Я не хочу! Не хочу этого! У меня же дочка маленькая! У неё, кроме меня никого нет! – запричитала Катерина.
Гретхен налила себе ещё один бокал вина и, посмотрев на перепуганную до смерти Катерину, произнесла:
- Не хочешь жить в роскоши и немногим, что есть у тебя платить за это…. Хм…. Как хочешь! Тебе предлагают сытую, хорошую жизнь…. Дело твоё, предпочитаешь замёрзнуть где-нибудь в лесу, как бродячая собака, дело твоё!
Катерина стояла, держа в руках не совсем высохшие вещи, а по её щекам катились слёзы.
- Вы, отпустите нас? – неуверенно спросила она, понимая, что в ответ могла услышать всё, что угодно.
Гретхен налила себе ещё пол бокала вина и внимательно посмотрела на Катерину.
- Чёрт вас сам не разберёт этих русских! Им предлагаешь все блага: еду, крышу над головой, а они…. Они готовы сырую землю жрать и за что? Не пойму Вас? Сколько я разговаривала с пленными солдатами, никто не захотел за сытую жизнь, сдать своих и перейти на нашу сторону! Что есть у Вас русских, что? Я никак не могу понять, - пьяно рассуждая, возмутилась Гретхен.
Катерина задумалась на мгновение, вспомнив Антона, возможно, он тоже был сейчас где-то в плену, и его допрашивала такая же немка, как Гретхен, а возможно, и ещё хуже его били и жестоко пытали…. Или его уже вовсе не было на этом свете…
- Ничего сложного…. Просто у нас, у русских есть душа и Родина, - тихо ответила Катерина, немного осмелев.
Гретхен истерически рассмеялась ей в лицо.
- Душа? Родина? Да у человека вообще нет никакой души, есть только тело, деньги и власть!
Катерина присела к дочке на диван, а Гретхен, всё ещё смеясь, побрела с бокалом вина в свою комнату и через некоторое время затихла.
Катерина осторожно поднялась и подошла к открытой двери. Та, улыбаясь во сне, лежала на своей кровати в лёгком халатике. Катерина накрыла её одеялом и, посмотрев на спящую немку несколько секунд, вышла из комнаты. Затем она принялась развешивать над печкой свои влажные вещи, ей было просто необходимо, чтобы всё высохло до утра.
Устроившись рядом с дочкой на диване, Катерина больше не могла уснуть. В голову лезли всякие дурные мысли. Красивая одежда и ажурное бельё больше не нравились Катерине, от них веяло холодом и фальшью. Всю ночь, она вздрагивала при каждом шорохе, боясь появлению немцев.