Вася Перепёлкин сломал обе ноги в пяти местах и правую руку в трёх. Сильно повредил челюсть и выбил три передних зуба. Но не убился, и это главное. И даже стал героем.
Вася — мой пожизненный сосед по лестничной площадке. Мы оба родились и выросли в добротном, построенном в досталинскую эпоху доме провинциального городка со смешным названием.
Всю жизнь, сколько себя помню, я завидовал Васе чёрной завистью. Ну, может, и не чёрной, но завидовал сильно.
Вася старше меня на три года — вот вам первая причина для зависти.
Как обидно было мне — взрослому, десятилетнему пацану, в 9 вечера бежать домой, услышав с балкона недовольный голос мамы, в то время когда он уже курил, пил дешёвое вино с крутыми ребятами, и отпускал сальные шуточки вслед проходящим дамочкам.
А когда курить, пить и отпускать шуточки наконец начал я, Вася уже по-взрослому встречался с Люсей Сорокиной — самой красивой девушкой нашего двора. Рассказывали, что он отбил Люсю у грозного Монгола — боксёра и хулигана, державшего в страхе весь район.
Люся замечательна ещё тем, что подарила Васе на день рождения не только нежную девичью любовь, но и электробритву “Чайка”, которой он бреется по сей день, регулярно вызывая короткое замыкание во всём доме. Сорок лет безотказно работает советская бритва “Чайка”. Какая мощь, а?
Потом Вася случайно увлёкся стрельбой в тире, и своим хобби через пару лет настрелял себе золотую медаль всесоюзного чемпиона и кличку Ворошилов.
Зависть моя перешла на новый уровень. Словно находясь в параллельной вселенной, я, как и положено приличному еврейскому мальчику, учился в институте, играл на гитаре, и читал подпольный самиздат.
“Это ли путь настоящего мужчины тире самурая?” — грустно думал я, глядя на Васю.
А посмотреть было на что: высокий, ладный красавец с бархатным взглядом и смоляными кудрями. Широкие бакенбарды и густые усы немецкого порноактёра вызывали восхищение у женщин всех возрастов.
Я тоже пытался отрастить усы, но каждый раз сбривал первые ростки мужской гордости по настоянию (вплоть до угрозы разрыва отношений) своей будущей первой жены. Хорошо, хоть баки ей нравились.
Вася носил сшитые на заказ брюки клёш и обтягивающие цветастые рубашки.
Да, тогдашний Вася был героем района и иконой стиля нашего двора.
Молодость хороша тем, что быстро проходит. Или плоха? Я что-то засомневался. Ну, не важно. Прошло много лет, мы с Васей по-прежнему жили дверь в дверь. Я — со своей второй супругой, Вася — один, после того как от него со скандалом сбежала очередная гражданская жена.
Наши жизни никак не пересекались, мы никогда не дружили, так — изредка пара слов на лестничной площадке. Со стороны я наблюдал, как Вася периодически менял места непыльной работы, запойно пил, старел и превращался в среднестатистического постсоветского алкаша предпенсионного возраста. Стал он плешив, краснонос и носил задрипанные спортивные штаны с белыми лампасами и псевдосексуальную майку в сеточку. И наконец перестал быть объектом моей зависти.
Пил Вася часто и с размахом. Пьяные вопли, грохот падающей мебели, и жуткого вида личности, в два часа ночи ошибающиеся дверью, страшно бесили нас с женой.
Никогда не забуду одну ужасную ночь, когда Вася до утра крутил одну и ту же мелодию — “Блю канари”. Как не забудет её и наш слабонервный сосед Моисей Гершелевич Бердкин — учитель ботаники и убеждённый филателист, живший этажом ниже. Через четыре часа непрерывных музыкальных пыток Моисей Гершелевич не выдержал, вскочил, оделся и убежал на работу. Вернулся только через неделю, в тот же день собрал чемоданы и уехал в Израиль на ПМЖ. А мы с женой долго ещё вздрагивали, случайно услышав первые ноты адской песенки.
Бороться с Васей было бесполезно: никакие увещевания, угрозы и даже трижды вызванный наряд милиции, не имели на него ни малейшего воздействия.
А потом повадилась к нему девушка Галка. “Девушка” — это, конечно, мягко сказано. Но лет на 20 моложе Васи, точно. Сильно поношенная блондинистая дама в мини-юбке “ошибка молодости” приходила к соседу по вечерам, оставалась на ночь, и убегала, звонко цокая каблучками по ступенькам, на рассвете. Бесстыжий цокот постоянно будил нас с женой, и мы долго лежали, пытаясь снова заснуть и тихо проклиная Васю и его неугомонный темперамент.
Судя по виду, девушка не отличалась строгостью нравов, и было интересно — куда же она так спешит по утрам? На работу? К детям? К больной маме?
Зато Вася вдруг остепенился. Шумные попойки прекратились, он устроился сторожем в тот самый тир, с которого начинал карьеру золотого стрелка СССР, и перестал носить сетчатую мерзость, сменив её на обычную белую майку-алкоголичку.
Летними вечерами Вася выносил табуретки на балкон и они с Галкой очень по-семейному пили пиво, курили и играли в домино. И всё бы хорошо, но под балконом в это же время собиралась местная шпана. Трое молодых босяков не могли смириться с тем, что Галка проводит время со старым хрычом. Каждый вечер они её громко звали, рассказывая и показывая, что именно хотят с ней сделать, и как это будет здорово. Галка хихикала, а Вася кипел праведным гневом.
Всё это не способствовало наслаждению вечерней прохладой. В итоге мы купили кондиционер и почти перестали выходить на балкон.
Но в тот вечер мы рискнули, плюнули на всех, и вышли. Жена вязала бесконечный шарфик, я читал газету. Вася с Галкой чинно забивали козла.
“Галка-давалка, спускайся!” — послышалось снизу.
Мы скромно молчали. Я еще больше погрузился в чтение, а спицы жены замелькали с невероятной скоростью. На соседнем балконе яростно стучали в домино.
“Галя, ****ь, иди к нам! Что тебе с этим старым козлом делать?” — не отставали босяки.
Я тихо сказал жене: ”Пойдем-ка в дом.”
Но мы не успели. Нас остановил львиный рык с Васиного балкона. И потом визг Галки: “Ой! Васечка, ты что?! Куда?!”
А шестидесятилетний Вася уже перемахнул через ограждение и летел вниз навстречу обидчикам.
Да, он просто взял и спикировал на них сверху, как коршун на добычу, как отважный человек-паук на плохого парня, как безумный десантник на ничего не подозревающего врага.
Несмотря на то, что замечательный полёт с балкона второго этажа длился всего секунду, он успел войти в историю нашего города.
Вася в тот же день был переименован из Ворошилова в Васю-парашютиста.
Кстати, приземлился он очень удачно — сразу на двоих босяков. Их вместе с Васей увезла скорая, и что с ними было потом я не знаю.
Галка вскоре стала появляться в компании оставшегося невредимым счастливчика. Судя по её довольному виду, он сдержал все обещания и за себя и за своих пропавших неизвестно где дружков.
А Вася через пару месяцев вернулся. Весь в гипсе и с крутозадой поварихой из больницы. Повариха быстро освоилась на местности, выбросила домино, купила свадебное платье из кисеи для себя, синий габардиновый костюм Васе, и настояла на свадьбе, чтобы “всё как у всех”.
И таки была свадьба. Но не как у всех. Два дня сотрясались стены нашего повидавшего на своем веку всяких безобразий дома. А утром третьего дня вся улица наблюдала картину: в свадебном костюме, прихрамывая на обе ноги, с ножкой от табурета в руке, Вася гнался за невестой. Задастая тётка шустро убегала, на ходу сообщая собравшимся зрителям: “А костюм-то я ему купила!”
Они пробежали вниз по улице и скрылись за углом. Зеваки, посмеиваясь, разошлись по домам.
И знаете что? Вот хоть убейте, но я снова завидую Васе…