§ 17. Характеристики сознания
Первичная характеристика, с очевидностью определяющая природу сознания – его идеальность. Сознание невещественно, нематериально, даже если рассматривать его только как эпифеномен нейронных процессов в головном мозге. Сознание «обитает» в своей собственной среде, само есть поле своего существования. При этом принципиально важно различение сознания как формы и как содержания. Это следует из более общего различения бытия сознания и бытия, явленного в сознании. (Э. Гуссерль называет «наирадикальнейшим» из всех бытийных различений: бытие как сознание и бытие как бытие, «изъявляющее» себя в сознании [1, с. 225].) Другая характеристика сознания – субъективность. Сознание – всегда чье-то сознание. Репрезентации в сознании воспринимаемого опосредуют связь человека с миром и составляют содержания сознания. С другой стороны, помимо простой отражательной способности, сознание порождает смыслы, является носителем творческой энергии. Поэтому креативность – важная характеристика сознания, проясняющая его активность. Факт принадлежности сознания субъекту имплицирует необходимость обращения к проблеме самосознания как характеристики сознания, во многом определяющей его целостность и масштаб. Наконец, сам факт наличия необычных состояний сознания в опыте человека свидетельствует о динамичности сознания. Причем динамичность в различных ситуациях может проявляться по-разному, как: 1) «пластичность», «текучесть», приспособляемость сознания к внешним и внутренним условиям в пределах одного состояния; 2) смена состояний, режимов функционирования сознания; 3) функционирование сознания одновременно в нескольких состояниях (основанное на принципе суперпозиции состояний). Изложенная экспозиция высвечивает исследовательские области, требующие детального изучения и теоретического осмысления.
Утверждение идеальности сознания подразумевает то, что сознание есть особая нематериальная реальность. Именно реальность, поскольку сфера субъективного имеет свою онтологию [2]. Сознание – это также способ, которым человеку представлены в актуальном переживании интендируемые реальности. Как целостный феномен, сознание несовместимо с пониманием сознания только как рационально-логической познавательной способности. Более целостное представление о сознании выражается через понятие cogito. Э. Гуссерль поясняет, что cogito включает «все комплексы спонтанностей […] сознания, многообразно переменчивые, — наблюдение и исследование, экспликация и приведение к понятиям при описании, сравнивание и различение, складывание и подсчитывание, предполагание и выведение, — короче говоря, любые спонтанности теоретизирующего сознания в его различных формах и на его различных ступенях. Равным образом и многоликие акты и состояния душевного строя и воления — нравиться или не нравиться, радоваться и печаловаться, вожделеть и избегать, надеяться и страшиться, решаться и действовать. Все они — причисляя сюда же и простые акты “я”, в каких я сознаю мир непосредственно наличный в спонтанном обращении к нему и схватывании его — обнимаются Картезиевым выражением cogito» [1, с. 92].
Сознание явленно в этих актах как наличных, здесь и сейчас сущих. При таком взгляде образом сознания выступает «поток» переживаний, постоянно меняющийся, текучий момент здесь-и-сейчас-состояний и формирующих их актов. При этом пространственно-временные структуры в сознании определены самой его природой. Сознание различает «здесь» и «там», равно как «теперь» и «уже/еще не» только потому, что само представляет собой длящуюся, перманентную пространственно-временную актуальность здесь-и-сейчас.
Экзистенциально-антропологические реальности, внутри которых и с которыми взаимодействует сознание, это: субъективное Я (душа, психика, индивидуальная духовная реальность); интерсубъективное Мы (культура, коллективное бессознательное); объективный внешний мир (природная, предметная реальность); объективное Я (тело человека как элемент природной, предметной реальности). Эта классификация является модифицированной версией «всесекторной, всеуровневой модели» (AQAL – all quadrants all levels) современного американского ученого К. Уилбера [3]. (Впрочем, не менее удачные варианты подобного антропологического анализа встречаются и у отечественных исследователей [4].)
Содержания сознания формируются исходя из взаимодействия сознания с этими секторами действительности. Абстрактно, каждый из секторов – уровней действительности – представляет собой отдельную онтологическую область, в которой развертывается существование человека. Вместе с тем, реальность сознания интегрирует эти области, репрезентируя продукт сложных взаимодействий между ними. Например: культура (интерсубъективное Мы) посредством выработанной системы норм и ценностей определяет поведение и образ мышления индивида (субъективное Я), формирует язык для описания и осмысливания мира (объективной реальности) и устанавливает образы отношений к телу (объективированное Я). С другой стороны, внутренний мир индивида (субъективное Я) является кон-структурной единицей в формировании культуры (интерсубъективное Мы) как всеобщего достояния. При этом содержание психики (субъективное Я) во многом является отражением телесного бытия-в-мире (объективированное Я).
Поиск онтологических оснований необычных состояний сознания должен идти путем выявления условий возможности их содержаний. Устойчивые связи и отношения между областями человеческого существования формируют паттерны, определяющие содержание сознания. Поэтому можно говорить о матричности обычного и некоторых (специально культивируемых, культурно моделируемых) необычных состояний сознания. В этом заключается особенный смысл слова «состояние» в термине необычные состояния сознания [5]. Вообще, они затрагивают все сферы сознания: перцептивную, понятийную, эмоционально-аффективную, ценностную. Поэтому охарактеризовать состояние необычного сознания следовало бы скорее как метасостояние. Это перевод на качественно иной режим функционирования когнитивной системы как результат ее трансформации. Подходящим примером может служить дзэнский психотренинг как «программа перевода мышления на особый способ и уровень функционирования», при котором, отмечает В.И. Самохвалова, происходят «качественные изменения в строе и проявлении всей психической жизни» [6, с. 90].
Вышеизложенная структура человеческой реальности поставляет критерии для оценки того или иного состояния как необычного. Эти критерии можно разделить на субъективные, интерсубъективные и объективные.
Субъективные критерии отмечаются самим субъектом состояния сознания и могут быть представлены в отчетах. Традиционными для необычных состояний сознания являются: интенсификация содержаний бессознательного; необычное восприятие времени и пространства (или, точнее, восприятие необычного времени и пространства); метаморфозы перцептивной и мыслительной способностей; расширение эмоционального экстремума – от абсолютной бесстрастности до сильнейших аффектов; трансформация образа тела; изменение масштабов сознания – его «расширение» (феномен «космического» сознания) или, наоборот, «сужение». Примечательно, что некоторые моменты многих отчетов совпадают. Понимая ряд методических проблем, связанных с субъективной формой отчетности, все же не следует ей пренебрегать, так как образ реальности, создаваемый подобными отчетами, зачастую отражает картину мира, порождаемую интуициями и достижениями в области естественных наук, в частности – в квантовой физике [7].
Интерсубъективные критерии поставляют культура и общество, утверждающие систему норм и ценностей, формирующие языковую реальность.
Объективные критерии, поставляемые анализом психофизиологических коррелятов, стали возможны благодаря измерению процессов в головном мозге человека, пребывающего в необычном состоянии сознания. (Вместе с тем, происходящие при переходе к нему изменения могут касаться и общего соматического функционирования, в том числе мускульной активности [8, с. 534].)
Факт принадлежности сознания субъекту подразумевает направленность сознательной активности субъекта. Эта активность выражается в том, субъектом чего становится человек – субъектом активности, направленной вовне, т. е. субъектом ценностно-познавательных отношений, субъектом восприятия и т. д., или субъектом активности, направленной вовнутрь, т. е. субъектом своих внутренних переживаний, субъектом переживаний своих мыслей, своих когнитивных актов, своих настроений и эмоций, своей идентичности и тождественности. Таким образом, проблема внутренней направленности активности субъекта сопряжена с проблемой саморефлексии. Здесь возникает вопрос: насколько возможно интроспективное углубление наблюдения за наблюдением? Так, у меня возникла некая мысль (первый уровень); я заметил, что у меня возникла эта мысль (второй уровень); раз я это говорю, я знаю, что я заметил эту мысль, которая у меня возникла (третий уровень) и т. д. Абсолютный субъект, как необходимое условие возможности любого интроспективного наблюдения, – это тот самый конечный (и изначальный) уровень развертывания саморефлексии, дальше которого уже не может быть других уровней. Это внеязыковой, нерефлектируемый уровень, что связано со спецификой его темпорального модуса (что будет показано далее).
Эти две формы активности субъекта различимы по объекту. Для внешней активности субъекта объектом выступает та внешняя реальность, в которую он встроен (внешний мир, предметная и социальная реальность), для внутренней объектом является он сам, его внутренний мир и переживания. Эти две формы субъектной активности формируют сознание. Причем тот опыт, который субъект получает в этой активности (как внешней, так и внутренней), интегрируется в сознании и влияет на его самотождественность. При этом самосознание проявляется также на нескольких уровнях: эмоциональном, чувственном и ценностном.
Сознание не есть просто осознание или какая-либо функция (функционалистские трактовки сознания). Онтологическое понимание природы сознания разделяет само сознание и операции, им осуществляемые. Нельзя сознание редуцировать к его функциям и операциям. В этом отношении субъект как носитель сознания имеет границы. И границы эти связаны с границами сознания как источника и проводника творческой энергии, деятельности – любой субъект-объектной деятельности. Самосознание в этой связи выступает в качестве центрального элемента сознания. Гегель называет самосознание «основанием сознания», даже «истиной сознания» [9, с. 233]. Проблематика необычных состояний сознания дает понимание самосознания как фундаментального принципа сознания, который определяет его (сознания) границы и горизонт возможного опыта субъекта.
Проблема самосознания сопряжена с проблемой «Я – не-Я». В необычных состояниях могут происходить трансформации Я и Я-концепции, меняющие масштаб сознания. В этом контексте часто употребляются понятия «расширенное» и «суженное» состояния сознания. В качестве примеров можно привести феномен «космического сознания» и случаи отождествления с камнем или любым другим объектом неорганической природы. Подобные трансформации указывают на переход субъекта к иным размерностям и соответствующим им способам бытия, отличным от сугубо человеческих. Человекомерность перестает выступать критерием опыта субъекта, когда человек осознает и ощущает себя соразмерным Космосу или неким метафизическим реальностям. При этом важно, что это «осознание» и «ощущение» происходит не привычным человеку образом, но как экстатическое единение, слияние. Изменение тождественности отражается на состоянии всей когнитивной системы – происходит трансформация перцептивной и эмоциональной сфер, способности мышления, ценностных установок. Таким образом, реорганизация сознания происходит вследствие изменения онтологического статуса человека, и для термина «необычные состояния сознания» вполне дескриптивным является словоупотребление «необычные состояния бытия человека». По мысли В.Ф. Петренко смена категоризации самосознания, или переход от «эго»-категоризации к более высшим уровням (мы, человечество, интегральное сознание), изменяя систему отсчета, изменяет все ментальное пространство человека, открывая новые сферы бытия. Поэтому «в состояниях измененного сознания (в рамках психопрактик) человек (и это гипотеза) приобретет возможность диалога или даже полилога с космическим сознанием (или сознаниями)» [10, с. 25].
--
1. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга первая. М.: Академический проект, 2009.
2. Иванов Е.М. Онтология субъективного. Саратов: Наука, 2007.
3. Wilber K. An Integral Theory of Consciousness // Journal of Consciousness Studies. 1997. Vol. 4. No. 1. P. 73-77.
4. Знаков В.В. Многомерный мир человека: типы реальности, понимания и социального знания // Вестник Московского университета. Сер. 14. Психология. 2012. № 3. С. 18-29.
5. Как правило, в философии словосочетание «состояние сознания» используется в ином значении. Например, в феноменологии «состояниями сознания» могут называться как различные когнитивные акты, так и отдельные эмоциональные состояния.
6. Самохвалова В.И. Психотренинг в дзэнских искусствах как отражение космологии дзэн // Ориентиры… М.: ИФРАН, 2001.
7. Хачатурян В.М. Человек между мирами: трансперсональный опыт в измененных состояниях сознания // Вопросы социальной теории. 2011. Том V. Человек в изменяющемся мире: проблемы идентичности. С. 82-102.
8. Белик А.А. Измененные состояния сознания как междисциплинарная область исследований // Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология. М.: Смысл, 2001.
9. Гегель. Энциклопедия философских наук. Т. 3. Философия духа. М.: Мысль, 1977.
10. Знание в современной культуре (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 2012. № 9.