Котопесы

 
   В нашем подъезде прижилась кошка. Красивая и довольно упитанная даже, потому что жильцы ее подкармливали. Она умная кошка была, по нужде на улицу выходила. Вот она все толстела, толстела, все ее чем-нибудь да подкармливали. А потом оказалось, она уже "на сносях".
 
   Кто то, из сердобольных соседей, оборудовали ей уголок за мусоропроводом, в коробке картонной постель устроили. Детвора натаскали ей туда теплых подстилок.
 
   Вскоре появились котята. Хорошенькие, и все разного окраса. Сразу заочно и разобрали, распределили, кто, какого из них возьмет. Рыженьких там два котеночка было, эти сразу попали в избранные.
   
   Недели две пришлось подождать, пока малыши окрепнут, глазки откроют. Дети постоянно там, возле котят бегали, с большим нетерпением ждали. Это и неудивительно, дети, они всегда нетерпеливы. Хочется скорее уже владеть. Как только малыши стали расползаться из коробки, ребята растащили их по домам.
 
   Наша дочка Олеся тоже принесла котеночка домой. Он был черно-белый, очень симпатичный. Домашней, что называется, породы. Как мы предположили, это был котик, и наше предположение оказалось потом верным. Назвали его Федором.
 
   Помню картинку из детской книжки, в которой рассказывалось, как дедушка Ленин «общество чистых тарелок» создавал, а на иллюстрации он и дети за обедом  изображены, на заднем плане котик черно-белый, перед ним миска с молоком. А котик точь в точь, такой же, каким наш Федор стал впоследствии.
 
   Нашему новому питомцу прежде всего, требовалось всестороннее лечение, у него был целый набор всяких неприятностей: и блошек на его белой шейке мы узрели, и ушной клещ, как оказалось, завелся, мы поняли это потому, как часто и  нервно котенок трясет ухом; ну и, скорей всего, глисты присутствовали для полного комплекта. Пришлось лечить и делать профилактику, чтобы уж всех паразитов разом вывести.
   
   Но этот мелкий пакостник неблагодарный, стал гадить нам под дверь, у порога.
   Уж что я только не делала: и брызгала, и белизной отмывала и стирала дорожку, и перцем и табаком в этом месте посыпала. Бесполезно. Уже не зная, что предпринять, примерно, полугодовалого переправили мы его к бабушке, моей маме, в надежде, что там он привыкнет к горшку, и мы его заберем обратно. 
   
   Но, потом появилась у нас дома собака, немецкая овчарка по кличке Султан. О нем следует рассказать отдельно.
 
   А Федор у мамы научился ходить в туалет, стал таким важным. Да так там и прижился. Сестра Лена его Фиделем звала, мама ласково, Федей.
 
   Шерсть на спине у Федьки блестела, лоснилась, что говорило о его отменном  здоровье. Утром, котоФед ходил в лоток по малой нужде, потом скреб лапой, будил бабушку, скреб и гремел лотком до тех пор, пока бабушка не встанет, и не вымоет ему горшок. Тогда он, в чистый уже лоток, шел справлять свои большие дела. Потом долго сидел наводил туалет, умывался. Это был ежедневный ритуал. Таким барином стал… Дворянин, куда там! Не важно, что из подъезда подобрали.
 
   Фиделя кастрировали. Да видно, не совсем качественно была сделана операция. Потому что он постоянно мял лапами плюшевые игрушки, а когда приходили мои дети в гости к бабушке, кидался из-под дивана на голые пятки детей. В итоге, младшая дочка Галюня боялась даже спустить ноги с дивана, сидела там, как пригвожденная. Вязаные дочкины гамаши Федька утаскивал в уголок, и там топтался на них, громко урча при этом.
 
   А если приходили чужие люди в гости, Фиделя приходилось запирать в ванной. Потому что вел он себя агрессивно, иногда не знали, что он может выкинуть. Не терпел посторонних людей в доме.

  Не смотря на его причуды, Федора все очень любили.
  Ну и, опять же, кот ведь не виноват, что за него решили и вторглись с хирургическим вмешательством в его личную жизнь. От этого у любого характер испортится.

   Лето бабушка с внуками: Леней и Галей, проводили на даче. Туда же привозили и нашего подросшего овчара, Султана. Мы с мужем и старшей дочерью жили в городе, работали, приезжали на дачу только по выходным. А бабушке всю неделю там одной приходилось управляться с детьми и зверьем. Но им спокойно жилось с такой охраной, как наш Султан. Он был отличным сторожем, и у него все время были ушки на макушке, что называется.
 
  Федор жил на даче вольной жизнью. Гулял там целыми днями сам по себе.
  Вечером бывало очень интересно, когда мама выходила на улицу покликать кота домой:
  - Федя, Фее-дяя, - кричала она.
 
  Дальние соседи с нашей улицы, которые не знали точно, кто именно проживает на нашей даче, недоумевали: «и что это за Федю она все на ночь зазывает?»
 
  КотоФед оказался отменным охотником. Нам не раз приходилось наблюдать, как он  вжимался в землю, принимал грациозную тигриную позу «наизготовку», таился какое то время, а потом пулей летел за несколько метров, и в прыжке успевал схватить мышку, о присутствии которой мы и не подозревали, пока она не окажется уже в его цепких лапах. Мышей он не ел, сытый был кот, играл ею, таскал туда-сюда, и приносил обычно, клал  ее под порог. Делился добычей, или показать нам хотел, что  вот мол, "не зря ем свой кусок мяса".
   
  С овчаркой Султаном у Федора сложилась своеобразная дружба.
  Поначалу, если Султан лежал на первом этаже, Федька тихонечко пробирался по лестнице на второй. Федька мог и через балкон, с яблони, и по карнизу взобраться. Бабушка его внизу ищет, домой зовет, а он уж лежит на втором этаже в старом кресле, это было его любимым местом, отдыхает, и ухом не ведет.
 
  Дети, бывало, найдут его там, кричат:
  - Бабуль, а Федька то тут, на втором этаже.
  - Вот проказник! А я его хожу, ищу во дворе и на улице.
 
  Так и жили наши животинки на разных этажах первое время, осторожничали, пока присматривались друг к другу. Султашка поначалу гонял Федьку, но беззлобно, хотел, видно, поиграть. И показывал все же, «кто в доме хозяин».
 
  А для себя хозяином Султан выбрал моего мужа. Ну, это и понятно. Единственный зрелый мужчина в доме, хозяин. А собаки, они всегда выбирают самого главного. И, когда муж приезжал на дачу, Султан чувствовал его издалека, прислушивался, вилял хвостом, прыгал, радовался, встречая, и подчинялся ему в эти дни беспрекословно. Со всеми нами, остальными членами нашей семьи, мог проявлять вольности. Даже бабушку, кормилицу его, в эти дни игнорировал, на что она беззлобно ворчала:

  - Ах ты ж паршивец такой, забыл, кто тебя кормит всю неделю. Вот подожди, уедут хозяева, сразу уши то поприжмешь. В глаза мне заглядывать будешь.
 
   А Федор был ее любимцем, и находился на привилегированном положении. Она уважала его независимый и гордый характер. Федька, надо сказать, никогда не терся возле ног и не имел привычки надоедливо мяукать. Вообще не помню, чтобы он разговаривал особо, молчаливый был кот. Подойдет к миске, и если там пусто, молча уходит, не унизится до попрошайничества, только взглянет вопросительно. Бабушка сама обычно предупредительно хлопотала:
  - Кушать хочешь, Федя? Сейчас, сейчас, мой хороший...
   Ласкаться тоже не особо любил. Не терпел долгих кошачьих нежностей. Погладили, приласкали, и хватит, оттолкнется лапами и выскочит на волю. Но, ночью приходил и ложился у мамы или у детей в ногах.
 
   К концу лета наши животные так сдружились, что можно было наблюдать такую картину: Султан лежит на полу, а Федька сверху, свесившись с дивана, заигрывает с ним. Лапкой теребит султаново, торчащее вверх, ухо. Или, совсем обнаглев, вскочит собаке на спину.
 
   Султан уже к коту особого интереса не проявлял, и воспринимал эти его поползновения снисходительно, по настроению; то, бывает, лениво косился на докучливого сожителя, а то, и вскочит, рыкнет, когда уж сильно его достанет котоФед со своими домогательствами.
   Тогда Федька пулей летел на второй этаж. И там отсиживался, посматривал, свесив голову из лаза на лестницу, ждал, пока пес снова придет в благодушное настроение.
   
   Но, иногда можно было наблюдать настоящую идиллию: Султан, например, лежит на веранде, дремлет после обеда в тенечке, а Федька на его спине, свернувшись воротничком, уютно и безмятежно спит. Мы только умилялись, глядя на них.
 
   Осенью, по окончании дачного сезона, животных вывозили домой: Султана  забирали мы, а Федор отправлялся зимовать в квартиру к маме и сестре. До следующего дачного сезона.