Тёмно-фиолетовые облака ползли по небу, сталкиваясь друг с другом, и проливаясь моросящим сиреневым дождём. Запах лаванды плыл по воздуху, а фиалки и фуксии соперничали в насыщенности лилового. Настроение у неё было непонятное. Хотелось чего-то необычного и удивительного. Но что удивит ту, которая и сама может озадачить и поразить кого угодно? Разве сравнится воображение человека, или какого другого гуманоида с тем, что она может сделать реальным за считанные минуты?
- Надоело! Каждый раз одно и то же! Стараешься, мир создаёшь, но всегда, как только доходит дело до разумных существ, всё летит в тартарары и идёт наперекосяк! – в сердцах махнула она рукой, наблюдая в шаре цвета амаранта, как очередная цивилизация сгинула в радиоактивном облаке, оставив свалку отходов и планету, опустошённую войнами. Шар рассыпался сверкающими брызгами, напоследок добавив запах дыма и гари.
Дождь припустил сильнее, будто оплакивая индиговыми слезами-каплями гибель культуры и прогресса, просвещения и развития. Глицинии поникли под его струями, ирисы опустили головы.
- Опять расстроилась? – чёрный кот вальяжно потянулся, и улёгся прямо на аметистовый мох у её ног.
- Нет, не расстроилась. – Она ещё больше свела брови и нахмурилась. – Я просто в бешенстве!
- Подумаешь, создашь ещё один мир, заселишь ещё одну планету! – кот зевнул, и принялся вылизывать лапу, прерываясь, чтобы полюбоваться своими острыми коготками.
- Для чего? Чтобы опять вот так всё закончилось? – в её голосе прозвенела то ли дождинка, то ли слезинка.
- А, может, ты всё неправильно делаешь? - кот уселся на задние лапы, передние положив на шляпку лилово-розового гриба, высотой в пенёк.
- Неправильно? – От её удивления перестал лить дождь, а облака стали вмиг бледно-сиреневыми.
- Именно! – Кот поднял вверх правую лапу, демонстрируя важность момента. – Сделай мир, какого ещё не было! Пусть в нём будут лишь деревья и цветы, летают бабочки и поют птицы. Только растительный и животный мир. Никаких разумных существ! То есть, кроме животных, разумеется! Никаких гуманоидов, никаких людей!
- Предлагаешь нарушить традиции? – на её лице расправилась складка между бровями, и голубые глаза засветились интересом. – Попробовать можно! Только выбрать что-нибудь подальше, на Млечном Пути!
- Мышей только не забудь! А то вон на Триолане забыла, лапы моей там больше не будет! – кот проявил недовольство, фыркнув, и встопорщив усы.
- Начнём, пожалуй, – в её голосе послышался энтузиазм.
Она поймала новый шар в воздухе, абсолютно белый, без единого пятнышка.
- Как раз из Галактики Млечный путь! Совершенно молодая планета! Думаю, подойдёт! – созидательница миров проверила планету со всех сторон, прокрутив по часовой стрелке, придавая подходящую скорость вращения вокруг своей оси и вокруг светила – Солнца.
От воодушевления происходящим её лицо просветлело, и даже воздушное длинное платье стало бирюзовым из тёмно-синего. В её руках появилась кисточка, небольшая, с деревянной ручкой с надёжно скрепленным пучком из длинного волоса формы «кошачий язык». Она макнула кисточку в озёрную синь, и старательно разрисовала белый шар, где-то добавляя глубины цвета сапфировым морям и лазурным океанам, а где-то лишь тоненькой лентой проводя васильковые реки и светло-голубые ручейки.
- Смотри, какая красота! Может, так и оставить? – в голосе исчезло прежнее раздражение, и вдохновение творца уже пробивалось ноткой подъёма настроения.
- Планета-океан? Повторяешься, дорогуша! – Чёрный кот лениво развалился на солнечном уже сухом мху, и дремал, периодически поглядывая одним глазом на происходящее.
- Твоя правда. Ну тогда немного тёмно-серого и коричневого! – Она продолжила расписывать шар, добавляя материки из гранита и базальта, руды и глины, покрывая чернозёмом и песком там, где это подсказывало чутьё художника.
- Неплохо-неплохо! – Промурлыкал чёрный кот. – А как с растительностью? Я на травке поваляться люблю!
- Что за привычка вмешиваться в творческий процесс! Не мешай, вот тебе лучше молоко – попей! – Она отвлеклась от занятия, быстренько нарисовав в воздухе глиняную мисочку, до краёв полную молоком с пенкой, и опустила прямо перед носом мохнатого советчика.
Чёрный кот перестал притворяться спящим, бодро вскочил, и с урчанием начал лакать молоко.
А она тем временем уже окунула кисть в лесную зелень и продолжила занятие. Деревья появились на материках, тёмно-зелёной хвоей иголочек оттеняя папоротниковый и оливковый цвет листьев. Изумрудными лугами протянулись просторы, ярко-зелёным и болотным стали на страже пустыни кустарники, салатная и жёлто-зелёная растительность проникла в устья рек. Под шелест деревьев зацвели цветы. Травы, никем не примятые, ковром покрывали землю. Яркими каплями заалели маки и распустились белые лилии, полевые ромашки подмигивали жёлтыми серединками, оранжевые герберы соревновались в красоте с бежевыми розами и жёлтыми тюльпанами.
- Фон готов! От разноцветья аж глаза режет! – кот не мог не сказать что-нибудь колкое. – А от тишины аж уши заложило! – Добавил он, вылизав тщательно мисочку.
- Люблю делать всё красиво! Чтобы потом не совестно было! – удовлетворённо вытерла она кисточку о пушистое облако.
- И кому твоя красота нужна была, когда рубили деревья и поджигали поля! Или, когда в реки и моря сливали отходы, или..., да ты и сама всё знаешь! – Кот остановился, чтобы сгоряча не наговорить лишнего, и опять не испортить настроение создательнице вселенных и галактик.
- Ты прав. Ты всегда прав, ведь никто лучше тебя не умеет ходить меж измерениями, и не знает законы мироздания! – всё-таки грусти в её голосе добавилось, и на молодой планете пожелтели листья и полили проливные дожди. А потом и вовсе закрутилась снежная вьюга, укрывая белым снегом поля и занося сугробами поляны.
- Опять отвлеклась на эмоции! – Кот снова взял инициативу в лапы. – А кто мышку обещал? И птичку?
- Что за каннибальские замашки? Тебя что, не кормят? – Удивилась она.
- Кормят. А может, это рефлекс, древний? – Кот не полез за словом в карман. Вернее, кармана у него всё равно не было.
- Вот тебе клубок, и не мешай! – Она кинула коту шерстяной клубок, и мистическое создание тут же начало играть с ним, носясь по поляне.
Она продолжила созидать. По тысячу раз чётко отработанному плану в воде зародились организмы, увеличились в размерах, перешли на новую ступень развития, из водоплавающих став дышащими, бегающими и летающими. Разнообразие видов, пород и групп распространилось по ареалам проживания и природно-климатическим зонам. Запели птицы, начали летать бабочки, по степи проносились парнокопытные, а по саванне хищники. Рыба плескалась в воде, а на деревьях резвились обезьяны.
- Хорошо постаралась! Идеально! Природа во всём своём великолепии, и ничего искусственного, никаких инородных вещей! А, главное – никаких людей! – Похвала чёрного кота звучала подозрительно ненатурально. Но вид у него был весьма довольный – то ли от увиденного логического завершения картины мира, то ли от выпитого молока.
Повертев планету, и подправив кое-где расплывшиеся мазки и разводы свежей краски, она опустила её на орбиту на прежнее место, рядом с соседями, на которых царила пустота и лишь рытвины-ямы от упавших метеоритов скрашивали пейзаж. В таком соседстве новая планета, безусловно, смотрелась выигрышно и живописно. Полюбовавшись своим творением, Демиург отправилась отдохнуть.
Ворочаясь с боку на бок, она пыталась заснуть, но что-то не давало ей покоя. А потом пришёл сон. Ей снились моменты прошлого, из разных времён и измерений, но было в них что-то общее, вернее, кто-то.
Мальчик-скрипач, виртуозно играющий на скрипке. Он жил в созвездии Лиры, и на его удивительные концерты слетались слушатели со всех окрестных планет. Музыка лилась, очаровывая и проникая туда, где жила душа, заставляя сердце плакать и сопереживать. Те, кто слышали эту волшебную скрипку, больше никогда не могли перейти за край жестокости и навредить ни словом, ни действием.
Девушка-балерина со звезды Электра, что в скоплении Плеяд. Она танцевала прямо на орбите, рассыпая искорки надежды в феерических фуэте, и вселяя уверенность батманами и арабесками. Не было тех, кто оставался безучастным к этому жизнеутверждающему танцу.
Хрустальный голос певца с Кассиопеи уносил в глубины памяти. Разумные расы Вселенной расхватывали его записи как драгоценные жемчужины. Пресытившись миром довольства и богатства, они искали то, что же потеряли в прошлом, радость жизни и смысл существования.
Во сне к Создательнице миров пришли те, кто видел цветные звуковые волны и чувствовал вкус музыки, те, кто преодолевая чувство страха, совершал подвиги, те, кто умел лечить прикосновением или летать, вдохновляя. Разноцветными бабочками летали во сне искренность и трудолюбие, милосердие и сострадательность, целеустремлённость и созидательность, жизнерадостность и рассудительность, доброта и честность, ум и смелость, альтруизм и бескорыстие, щедрость и великодушие. Разумные существа из разных галактик и планет отличались внешне. Они могли быть гуманоидами с тремя пальцами на руках и кожей зелёного оттенка, или расой говорящих драконов, любителями подзакусить мхом или обладателями сверх способностей. Но всегда, во всех мирах и измерениях, существовала вера, надежда и любовь. Эти три волшебных слова не всегда побеждали в битве с силами тьмы и мрака, но они возрождались снова и снова в каждом новом мире.
Созидательница проснулась после сна-раздумья, и открыла глаза. Ласковое солнце дарило тепло и свет, аромат цветов окутывал спокойствием. Она поднялась и отправилась на поляну, откуда хорошо была видна новая планета. Чёрный кот носился за своим хвостом, чтобы скрасить скуку ожидания и заодно позаботиться о поддержке формы физическими упражнениями.
- Доброе утро! – Поприветствовал кот Демиурга.
- Доброе! – Улыбнулась она в ответ.
Кот заметил, что за ночь что-то в ней переменилось, будто она приняла решение. Так оно и было. Слегка пододвинув к себе новую планету, лишь вчера созданную, она охватила её тёплыми ладонями и закрыла глаза. Через минуту вновь опустила планету на орбиту. А там уже вовсю шагала по земле весна. Цвели фруктовые деревья и полевые цветы, полноводные после таяния снегов реки неслись по зелёным просторам. А ещё на планете зародился разум, мысль и сознание. И очень скоро должны появиться первые разумные существа, люди. Пусть они идут своим путём, совершают ошибки и делают глупости. Но она твёрдо знала, что во что бы то ни стало здесь будет жить вера, надежда и любовь. И ради добра и света, и того хорошего, что можно найти в душе и поступках, ради улыбок и детского смеха, ради свободы выбора своей судьбы, она дала человечеству ещё один шанс. Последний шанс.
Обложка - работа артмейкера Елены Леевой (Лебедевой).