Учёба и стжировка в Баку. Рассказы старого моряка

Николай Вознесенский
      В  Баку  нас  поселили  на  косе,  на  берегу Бакинской бухты  на  южной  окраине  города  в  одноэтажных  деревянных  финских  домиках.  В  таких  же  домиках  жили  и  наши офицеры.

И  началась  у  нас новая  жизнь.  Утром  подъём  в  семь часов  по  местному  времени, физзарядка,  туалет,  завтрак  и – в бригаду  на  занятия. По  чертежам  изучали  устройство новой  лодки  и  материальную часть по специальности.   Потом  начались  практические  занятия  на  лодках  этого  проекта. Много  времени  уделялось  легководолазному  делу: тренировались  в бассейне,  в барокамере, в море.  Кормили  нас  хорошо  на берегу, а в  море ещё  лучше.
    
Рядом с нами  находилась  воинская  часть – стройбат.   Вот,  у  них  кормили  плохо.  Наверное,  не  столько  из-за плохого снабжения,  сколько из-за воровства  интендантов  и поваров.  Мы  их, я имею  ввиду солдат, а не поваров,   частенько  подкармливали.  Наши  дневальные,  когда шли накрывать  столы,  брали  с собой  солдат  из  стройбата  и  те  им  помогали  накрывать  столы,  убирать  и мыть посуду,  убирать  столовую.  За  это  солдат  кормили,  да  ещё  с собой  давали.  У нас,  особенно,  когда  мы приходили  с  моря,  аппетит  был неважный  и  еда  всегда оставалась.    Мы  заметили:  как-то  недружно  жили  солдаты.
    
У нас  команда  была  только  недавно сформирована, а  жили    мы  уже  довольно  дружно.  Цементирующим  составом  нашей команды  были старослужащие,  особенно  по  четвёртому  и пятому  году  службы.  Доверие  друг к  другу  было  полное.  Зато  в море эта дружба делала  экипаж  единым  организмом,  где  каждый понимал команды  с полуслова.  И  никому  не  было  поблажек,  потому  что  все делали  одно  дело  и  каждый  своими  действиями,  особенно  неправильными,  мог  поставить  под угрозу  даже жизнь  всего  экипажа.          
    
Баку мне  не  очень  понравился.  Я  любил бродить  по  городу, забредая  в  разные закоулки.  Даже  совсем  недалеко от  центра  попадались  такие  узкие  улочки,  где    можно  проехать  только  верхом  на ишаке.

Да  и природа там  бедная.
В бухте  всегда слой  нефти  и  слабые,  небольшие  волны    не  могли разрушить  его,  а  только  слегка  колебали, быстро затухая.  И  только  в  сильный  шторм  этот  слой  нефти  или  выносило в море,  или выбрасывало  на  берега  бухты,  в  зависимости  от  направления  ветра.  С  берега  бухты  к воде  не  подойдёшь,  всё  покрыто  нефтью.  Тут же на  косе, возле  наших домиков  стоят  вышки  и качают  нефть.
    
По  выходным  дням,  если  мы  не были  в  море, часто  играли  в волейбол  или  футбол  тут  же  за  домами  на  берегу. Иногда   от  неловкого  удара  мяч  улетал  в  воду. Тогда  бросали  жребий,  кому  его  доставать. «Обречённый» засучивал  брюки, разувался  и,  чертыхаясь,  балансировал    по  скользким  от  нефти  камням,  пробираясь  к  воде.  Обычно  всегда у нас с  собой   была  какая-нибудь  ёмкость  с  соляром  и ветошь  для  отмывания  от   нефти  товарища  и  мяча.
      
В Баку  меня  поразила  одна  особенность.  Во  всех киосках  различного  назначения  торгуют  только  мужчины - азербайджанцы.  И  что  меня  ещё удивило,  так  это  то,  что все киоскёры  не дают  сдачи.  А  если  кто  требовал  сдачи,  то они приходили  в  ярость, психовали,  ругались,  как будто  их  грабят.
    
А  на территории  военного   городка  тоже были киоски.  В  одном из  них,  где продавалась  газированная вода,  торговала  женщина.  На  вид  вроде  бы  армянка,  но  по-русски  говорила  и ругалась отлично.  Женщина  могучая,  весьма  объёмистая,  но  не  обрюзгшая.  Стоя  за прилавком,  она занимала,  наверное,  больше половины  пространства  киоска.  Эта  мадам  тоже не давала сдачи.  Поэтому  наши моряки,  покупая там  воду,  старались рассчитываться  мелочью, без сдачи. 

Однажды мы всей командой  шли из  бани.    Вторая половина апреля. В  Баку  в это  время  было  уже жарко.    Когда проходили  мимо этого  киоска,  один  наш  моряк  решил купить  воды.  Всё-таки  после  бани,  да ещё солнце  хорошо  припекает.  Подошёл он к киоску  и попросил  два стакана  лимонада.  Выпил оба стакана  залпом.  Уж очень  он  распарился  в парилке. 

— Ещё налить? – Спрашивает  продавщица.

— Нет.  Спасибо.  Сколько  с меня?

— Два  рубля.

Парень подал ей трояк  и стоит,  ждёт  сдачи.  Женщина смотрит на  него  как бы  удивлённо,  но  молчит.

— А  сдачи? – Не выдержал  молчания  моряк.

— Какой  ещё сдачи? – Напряжённым,  злым  голосом  отвечает  та.

— С  меня два  рубля.  Я  вам  дал три.  Значит,  сдачи  вы  мне  должны  дать  один рубль, – спокойно  отвечает  моряк.

— Ах,  сдачи  ему, – взвилась  продавщица.

С  этими  словами  она  резко  выдвинула  ящик прилавка,  схватила  своей жирной пятернёй горсть  мелочи  и с  размаху шлёпнула  её  на  прилавок  перед  носом  моряка.
— На твою  сдачу, бери  хоть  всё, жри,  подавись  ты этой  мелочью,– громко  визжала она при этом.

Она, оказывается,  всегда  так  делала,  когда у неё  требовали сдачу.   
В  основном  такие  трюки  она проделывала с военным  моряками.  Обычно моряк,  оказавшийся в такой ситуации,  сплюнув, уходил  поскорее  от  этого истерического визга.  Но  наш парень, уже знавший    об  этих  её  трюках,  не  поддался  соблазну – плюнуть  и  уйти.   Он  молча,  спокойно отсчитал  себе  рубль  мелочью,  потом  резко  смахнул  оставшуюся горсть  мелочи  с  прилавка  под  ноги  продавщицы.

— Подбирай,  свинья,  да  смотри  не  подавись. 

С  этими  словами моряк,  сунув  мелочь  в карман,  побежал догонять  ушедшую команду.
Она,  не  ожидавшая  такого  поворота  событий,  опешила  и, приоткрыв  рот,  молча  смотрела  вслед  удаляющемуся  матросу.
    
Но этот  эпизод  для  неё  не  стал  уроком.  Она  продолжала таким образом  шантажировать  моряков.   Однажды наши  «годки»,  то  есть моряки  по  последнему году службы,  проучили  её.   Трое  моряков  подошли   к киоску  и  заказали  три  стакана  воды.  Подали  ей  деньги  и стоят,  ждут  сдачи.

— Вам  ещё что-то  налить? – Спрашивает  с  невинным  видом  жирная  физиономия.

— Нет. Спасибо.  Но  вы  нам  сдачи  не  дали, – отвечают.

— Какой ещё сдачи? – возмущённо  вопрошает  та,  уперев  руки  в  жирные  бёдра.

— Обыкновенной.  С  вас  тридцать  копеек.

— Ещё моряк называется!  Из-за тридцати  копеек  готов удавиться, – начала  она орать  громким,  визгливым  голосом.

— Вы  не  орите  тут,  а  давайте  сдачи, – нравоучительным  тоном  говорит  ей тот,  что  подавал  деньги  за  воду.

— Да  на  твои  копейки!  Подавись  ты ими! – Визжит  уже  продавщица.

Схватив  своей пятернёй  полную горсть  мелочи,  она,  как всегда,  с  размаху  прихлопнула  её на прилавок перед  лицом  требовательного  покупателя.

— Бери хоть  всё,  жлоб.

— Ну,  всё  так  всё.  Мы  люди  не гордые,  можем и всё  взять.

С  этими словами  парень  снял бескозырку  и смахнул  в  неё  горсть  серебра,  что  бросила на прилавок  продавщица.

—Пошли, братва, – повернулся он  к своим спутникам. – Спасибо этому  дому,  пойдём  к другому.

Продавщица  даже верещать  перестала  и  молча  смотрела вслед  уходящим  морякам.  С  тех  пор  она  таких  трюков  уже  не осмеливалась проделывать.  Ведь  по  горсти  мелочи  каждому  не  напасёшься.  Да  и пример  другим этот  матрос  уже  показал.