Электричка. Довольно пожилой, но атлетического сложения, мужчина сидит, низко склонив голову. «Откуда еду? Куда? Какая остановка?» - Возникает у него тревожная мысль. Глухая ночь, пассажиров в вагоне мало, никакой радио информации. Экономят, что ли?. Григорий Григорьевич, подняв с трудом отяжелевшую голову, пытается разглядеть сквозь окна название промелькнувшей остановки. Не успел прочесть. «Рано, небось». Он опять проваливается в сон.
Затекли мышцы, размяться бы. По спортивной привычке Григорий Григорьевич пытается сделать самомассаж рук, шеи. Вялость перебарывает его намерения. «Ладно, терпимо»…
Те соревнования по лёгкой атлетике в Академии запомнились надолго. Тренировался упорно и много. Каждое утро часовой бег по густому сосновому парку, примыкающему к военному городку. Рваный бег, бег с ускорениями, длительный равномерный – изнурял себя, добиваясь качеств скорости, скоростной выносливости. Тренер Регина Маратовна поджидала в начале тренировочной тропы, давала задания и спешила в плавательный бассейн к другим своим подопечным. Легкоатлетам штурманского факультета, она уже полностью доверяла: знала - не отступят от её установок, сделают именно так, как сказала, ещё и добавят ускорений и скорости на равномерных участках. Задания своим подопечным она давала индивидуальные, каждому своё - и по времени, и по тактике бега на дистанции, спринтерам, стайерам, марафонцам….
«Что-то опять отключаюсь, то ли сон, то ли теряю сознание»? – Проносится в голове. - Сердце совсем никудышнее. Давление то зашкаливает, то падает чуть ли не до нуля». Григорий Григорьевич ощущает это по боли, переходящей из затылка в лоб. Сердце замирает, и это заставляет дышать глубже и чаще. Он отказался от вживления кардиостимулятора, «Совсем тогда не нагрузишься, хочется ведь ещё подвигаться без оглядки на сердце, суставы и дыхалку» …
- Стайеры командного факультета, ох, как сильны. Вы это и сами знаете – Начал свои предстартовые указания физкультурный куратор штурманского факультета Николай Николаевич Болотов. – Задача – выиграть во что бы то ни стало, от этого будет зависеть состав сборной команды. Дистанция, километр, одна из труднейших, скорость надо держать почти всё время, выносливость должна быть беспредельной, ноги – сильны, как у стометровщика.
Ник-Ник окинул взглядом понурившихся бегунов и продолжал бодро и уверенно:
- Не дрейфь, ребята. Тактика будет такая. Гриша стартует во всю мощь, он это умеет. Держать максимальную скорость до упора, а упор в этом забеге я снимаю, Командники, убоявшись проигрыша, а они знают, Гриша, твою прыть, увяжутся за тобой с самого старта, не отстанут от тебя.
Реза заволновался, переминаясь с ноги на ногу.
- А ты, Реза, - повернувшись в сторону нашего лучшего бегуна Шагимуратова, чеканил Ник-Ник, - на старте держись своего темпа, не дай бог тебе увязаться в драку именно на этом этапе. Не гони, даже если лидирующая группа уйдёт на пятьдесят, сто метров. И не бойся, не проиграешь, спокойствие и выдержка.
- Тебе, Гриша, - продолжает указания Ник-Ник, - когда дыхалка совсем будет на исходе, и ноги судороги начнут хватать, разрешаю сойти с дистанции. Это случится примерно в конце второго круга, больше не выдержишь. Или, если хватит задора и чтобы не посрамить честь команды, можешь хоть пешком финишировать. Такая твоя генеральная линия в этом забеге: увлечь соперников за собой, измотать их на стартовой прямой.
- А ты, Реза,- продолжал Ник-Ник, - где-то к концу второго круга набираешь темп, постепенно, без рывков, достаёшь лидеров и продолжаешь в своей манере. Ну, а финишировать ты мастер, тут тебе равных пока нет…
То ли воспоминания, то ли сон – в голове смесь картин прошлых пиковых моментов жизни. Григорий Григорьевич снова проваливаюсь в небытие…
«Кажется, я проехал свою остановку. Радио молчит, спросить не у кого». В отдалении сидит, по всему – студенточка, уткнувшись в смартфон. Надо бы у неё спросить. Но нет сил шевельнуться: голова в прострации, тело и сердце не ощущаются…
Тот забег Гриша всё же дотянул. Добежал до финиша, и не последним. Ребят из командного факультета он вперёд не пропустил, один из них сошёл с дистанции, второй приплёлся последним. Реза, конечно, первый. В забегах на другие дистанции он был, как всегда, впереди, «любезно разрешая» Грише занимать ступеньку пьедестала пониже. Спринтерский запал на старте съедал значительную часть его стайерских качеств.
После забега на Московском кроссе (были в те поры такие соревнования) Регина Маратовна представила сборную Академии Петру Болотникову, курирующему сборную кроссовиков Минобороны.
- Петя, вот мои бойцы, я тебе о них говорила. Берёшь?
- Молодцы, видел вашу работу. Но беру только чемпионов, не обессудь, Регинушка. У нас нагрузки запредельные. Реза, - обращается прославленный бегун к Шагимуратову, - ты у нас уже не новичок, подключайся к тренировкам. Не опаздывать. Регина, организуй ему в Академии соответствующие преференции. Дорога к нам не близкая. Но, в основном, работать будешь по индивидуальным планам….
Ниточка воспоминаний, или, может, череда мелькающих кадров моей бурной кипучей биографии, запечатлённая подсознанием, высвечивает целые куски жизни…
Гриша в военкомате. Заседание мандатной комиссии по отбору кандидатов в военные училища. Он стоит перед группой полковников, о чём-то бурно спорящих.
- Всё, решено, Григорий, отправляем тебя в военное авиационное училище штурманов.
- Но я же в лётчики прошусь. Или во Флот. Вообще – воздушный или морской. А что такое – штурман? Летать-то буду?
- Об этом и спорим вот здесь, с представителями Морского и училища лётчиков. Но у тебя медаль – только в штурманы, там башковитые ребята нужны. Соглашайся, не пожалеешь.
- Ладно, если только летать… Согласен…
«Мне же давно выходить надо», - отряхнув видения думаетет Григорий Григорьевич. Но голова снова опускается на грудь…
Командно-штабные занятия по тактике ВВС в академии совместно со слушателями всех факультетов – командного, штурманского, связи, тылового. Слушатели распределены по группам, обозначающим штабы авиадивизий. Слушатели командного факультета, конечно, командиры дивизий, штурмана – начальники штабов. Кому же ещё считать, карты чертить, «строить» боевые порядки? По вводным преподавателей в группах готовятся «Решения командира дивизии» на действия по задачам: разведка, бомбовые удары и прочая. Целая неделя черчения карт, схем построения боевых порядков в составе авиадивизий, схем захода на боевые пути бомбометания и пусков крылатых ракет Штурмана весь день клеят карты, ползая на полу по ватману, стараясь не наследить сапогами на «скатертях» схем и «справок». Расчёты, выбор вариантов по всем требованиям военного искусства. А «командиры» идут в пинг-понг гонять, в бассейне расслабиться, а то и пивка пропустиь кружечку-другую. Настаёт время докладов «Решений» преподавателям кафедры. Карты, схемы, нарисованные штурманами-«начальниками штабов» развешиваются на стены.. «Командиры дивизий» по очереди докладывают: «Исходя из обстановки на данный момент …решил…». Ха, они решили…
Выставляются оценки. Командиры – на коне, они – «решили». Им пятёрки. А штурманам - каждому по заслугам, «по серьгам» не всегда получается: кто работает, только тот и ошибается…
- Дедушка, вам плохо?
Очнувшись, Григорий Григорьевич не сразу соображает, где он и что здесь делает.
-А? Ничего, девочка, ничего, это я приспнул, небось…Сейчас, ещё немного…
Ли-2 Полярной авиации, оборудованный лыжами, летит над Таймыром, возвращаясь из спецрейса на Северную Землю. Радист читает командиру радиограмму: «Произвести посадку в точке «изба Хутуда», забрать больного, обморозившегося зверолова, подобранного гидрологической экспедицией две недели назад в тундре и доставленного ими в «избу». Оказия, кроме вас, невозможна».
-Гриша, читай, - говорит командир штурману экипажа, - где эта изба.?
-Командир, момент, возьму пеленги радиостанций…Так, через 2 минуты цель будет на траверзе слева на расстоянии 70 километров. Если решаете садиться, надо начинать снижение. Снижение в облаках без обеспечения радиомаяком запрещается инструкциями. По моим данным облачность слоистая, нижний край двести - триста метров. Под нами ровная тундра, Считаю снижение безопасным, с контролем радиовысотомером. Даю курс на «избу»…
Пилот – асс, сел мастерски. Подрулили. Тишина. Сугробы. Откопали избушку. Больной был «у порога на тот свет». Привезли на Диксон. У зверолова хирурги отняли ноги по колена. Из Москвы радио: «Поздравляем экипаж с благополучным выполнением задания. Командиру премия» …
- Дедушка! Что с вами? Вы бледны.
- А? Что? Какая остановка? Запрудня? Проехал, блин! Надо выходить, на встречную сяду. Обратно ехать ещё час придётся. И тебе выходить? Ну пойдём потихоньку, тормозит уже.
К противоположной платформе сразу подходит встречная электричка.
- Не успеешь, дедушка, подожди следующую.
Но Григорий Григорьевич уже сигналит машинисту рукой, мол, подожди. Бежать кругом, по отгороженным мосткам, не успеть Прыжок с платформы. Что-то ёкнуло в груди. Поплыл. Сердце сбоит. Темнеет в глазах. «Студентка» рядом, пытается оттащить дедушку с путей. Электричка трогается с места. Напрягши все силы, Григорий Григорьевич подхватывает девушку под мягкое место и выталкивает её на платформу.
- Тебе ещё жить…