Я обмакну перо в тягучесть черных дум,
и напишу строку о городах сожженных,
как ел мой старший брат не хлеб, а лебеду,
как видела сестра войной ожесточенных,
я опущу перо в печальную слезу,
в ту копоть этажей израненных боями,
чтоб люди берегли ту неба бирюзу,
которая для нас дарована богами.
Я опущу перо в пучину вод морских,
чтоб страсть бурлила в нас, не ведая покоя,
и, может быть тогда, вся нежность чувств людских
не угасала б в нас, как васильки от зноя.
Я обмакну перо в вечернюю зарю,
в чарующую ночь без тени на пороки,
и кто-нибудь прочтёт заветное - Люблю,
и пурпуром любви прольются чьи-то строки.