«10»
Третьим мотористом на судне был Николай Котяткин – ушлый деревенский мужик двадцати восьми лет от роду с круглым простоватым лицом, с торчащими неухоженными усами, он чем-то, действительно, напоминал кота.
Попал он на речной флот случайно. Как говорят, судьба забросила. А впрочем, если судьба, значит, уже не случайно. Хотелось ему уехать из деревни давно, да всё никак не складывалось.
Закончив кое-как восемь классов, учиться дальше он не захотел и пошёл работать в колхоз, справедливо решив, что после армии видно будет, куда податься. Но по весне, когда ему уже стукнуло восемнадцать, и через месяц нужно было отправляться на сборный пункт в областной военкомат, случилась с Колей неприятная оказия.
А именно – привезли в магазинчик, принадлежавший сельпо, сахар. Продавцом в магазине работала Колькина мамаша. Шофёр, отдав ей накладные, сказал: «Зови, Мария, своих грузчиков, выгружайте, а я пошёл обедать».
Мария Котяткина первым делом позвала сына, который к тому времени уже третью неделю лоботрясничал да гулял, провожая своих одногодков в армию. «Посторожи, Коленька, машину с сахаром, покамесь я сбегаю, ишо кого найду, чтобы вы быстро выгрузили».
Пока маманя бегала в поисках дополнительной рабсилы, её Коленька, проявив недюжинную сноровку, один мешок уволок домой и спрятал в баньке под крышей, забросав сухими берёзовыми вениками.
Когда машину выгрузили, естественно, Мария шум подняла, «наехав» на мужиков, а потом и на водителя: «Где мешок!?» Безрезультатно.
Коля думал, что маманя успокоится и спишет сахар по-тихому. Не успокоилась и накатала заявление в милицию. Делом занялся деревенский детектив – младший лейтенант Опёнкин, у которого Котяткин был отнюдь не на хорошем счету.
Побеседовав со всеми участниками события, участковый решил, что к гадалкам ходить не надо – кроме Кольки просто некому. Когда они встретились в неофициальной, так сказать, обстановке, Опёнкин похлопал дружески Котяткина по плечу и, душевно улыбаясь, сказал: «Ну, Кольша, ловкий ты парень! Чуть меня не провёл, а? Если б люди не видели, как ты мешок с сахаром нёс, я б нипочём не догадался. Ловкач!»
Не умудрённый опытом общения с милицией, Коля разулыбался и брякнул: «Вот же оказия! Кто увидел-то?»
Больше младшему лейтенанту ничего было не надо. Дело было раскрыто.
Когда Котяткин привёл участкового в баню и показал, где лежит мешок, тот, составляя протокол и опять же улыбаясь, попросил: «Давай, Коля, напишем, что ты два мешка с сахаром вернул, а? Тебе без разницы, а мне для плана нужно».
Котяткин насторожился: «А меня не посадят?» Участковый успокоил его, честно сказав: «Нет, Коля, отделаешься условным сроком». Позабыв, однако, сказать, что за кражу одного мешка стоимостью сорок рублей, он отделался бы административным наказанием. И, чтобы окончательно успокоить Котяткина, добавил: «А я тебе отсрочку от армии сделаю – ещё лето погуляешь!» И Колька согласился.
Участковый Опёнкин слово сдержал: отсрочка от армии получилась на целый год. Именно столько отмерил советский суд гражданину Котяткину за кражу двух мешков сахара – год исправительно-трудовых работ с вычетом двадцати процентов из заработка.
Зато потом, когда Колька подрался на танцах и погонял своих обидчиков по деревне с ружьём в руках, его уже судили как «рецидивиста» и дали три года реального срока. Отбыв наказание от звонка до звонка, Котяткин поработал в колхозе трактористом, шофером, женился, развёлся, «пропил» права - потом и созрело решение уехать на речной флот, на большие заработки.