Пять лет спустя…
Фредерик растянулся на одеяле и его большие глаза уставились на нависшее над ним взбудораженное лицо. Одна половина лица была зеленой, другая синей, но два блестящих, серых глаза выдавали Александру с потрохами.
-- Ты похудел приятель, -- подметила она. Если бы Фредерик мог говорить, то первое что бы он сказал, была бы внушающая фраза «ну ты же черт подери, не можешь меня покормить». Алекс плюхнулась на кровать, испачкав все белье краской, и притянула кота к себе. За дверью её комнаты все ещё раздавались душераздирающие крики музыки, и смех незнакомых ей людей. Они были такие же разноцветные, как и она сама, и наверно такие же счастливые…
В дверь кто-то нервно заколотил, но девушка так устала, что продолжала лежать и мысленно пытаться заставить дверь шкафом, что бы никто не пролез.
-- Эй, ты засранка, открывай дверь, -- ляпнув ладонью по двери рявкнул Джереми, и дверь заходила ходуном. Его пьяный взвинченный голос сливался со звуками музыки и превращался в сумбур красок.
-- Уходи, я умираю, -- отозвалась Клиффорд, и закрыла глаза.
-- У меня мальчишник, и если ты не заметила, но ты единственная девушка на нем, тащи свой зад сюда.
-- Нет, вы испачкали меня краской.
-- Тебе идет.
Кто-то снова ляпнул по двери, но это уже был другой голос. Роберт хихикал и скребся в дверь. – Открыв… ик… ай.
-- Отойдите, -- Филл с грохотом врезался в дверь, и громко завизжал.
-- Заткнись, -- простонал Джером.
-- Я скоро приду! – крикнула в ответ Александра.
-- У тебя десять минут.
Звуки немного поутихли и девушка, наконец, осталась одна, глядя на потолок и читая надписи. «Я никогда не забуду тебя, Алекс, с любовью Джорджия», «Самой сумасшедшей девчонке колледжа, от самого горячего Томаса», «Жопа, от Джереми», «Ты как кремовый тортик, от Филла». Она засмеялась. «Ты большая крутая проблема, от Оденбергов», «Мы были крутыми подростками, от Либби и Сидни». Кого-то не хватала на этом потолке пожеланий. Она хотела видеть ещё две надписи, сделанные в честь окончания университета.
-- Черт, -- голос, раздавшийся в пустоте прервал её мысли, и она резко села на кровати.
-- Открой окно, -- повторил голос.
Девушка пулей кинулась к окну. Мокрый и розово-синий Джексон карабкался по трубе, хватаясь за подоконник.
-- А через дверь ты не мог?
-- Знаешь, когда пару лет назад ты сбривала мне брови, мне тоже хотелось просить «а через дверь ты не могла»?
-- Ну, я хотя бы умела залазить.
Он глухо приземлился на пол, и протянул руки к Александре, что бы крепко её обнять и впиться поцелуем.
-- С окончанием, малышка.
-- Малышка? – сквозь поцелуй вскинула бровь Алекс.
-- Ну вообще-то я уже закончил университет и теперь…
-- И теперь ты полная задница…
-- Менеджер крупной компании, вообще-то.
Александра высунула язык. – Ты хотел мне что-то сказать, тогда на вечеринке, неделю назад, ты…
-- Хочу сказать это сейчас.
-- Я тебя слушаю.
-- Нет, нужно кое куда пойти и потом я скажу. Прошу вас в окно, мисс.
-- Обожаю окна. – Они, по очереди спустившись на влажную траву, усыпанную брызгами краски, и Джексон потащил Александру за собой.
-- Одну минуточку, ты же не хочешь меня убить? – упираясь пятками в землю, причитала Алекс.
-- Не могу гарантировать.
-- Что ж… ау, -- она потерла ладонью лицо, по которому только что прошлась ветка дерева, и нагнулась, что бы избежать очередной.
Они пробирались по лесу, все глубже и глубже и хотя Александра делала вид что ей все это не приносит удовольствия, её лицо ясно давало понять что она уже вся вспотела от ожидания.
-- Закрой глаза, -- выдохнул её в ухо Джексон. Темнота полностью скрыла его лицо, оставив два блестящих глаза.
-- Может без этого? – нехотя протянула Алекс, и закатила глаза. До её ушей доносилось странное журчание, и она тщетно пыталась вспомнить какой-либо водоем в этой местности, но безуспешно, так далеко она не заходила.
-- На этот случай у меня есть… -- Джексон закопошился в карманах штанов и вытащил… -- Ленточка, давай, закрывай свои глаза.
Клиффорд закрыла глаза и позволила Джексону ленту узлом с волосами вперемешку. Девушка ойкнула, и сдвинула брови.
-- Надеюсь оно того стоит.
Джексон усмехнулся и, взяв Алекс за руку, потащил её за собой. Ветка, камень, бугорок, падение.
-- Ты что мне мстишь за предыдущие годы? – Александра на ощупь нашла Макоуэна, который отскребал её от земли. Он уже начинал потеть от волнения, его язык, словно размяк во рту и он не смог выдавить нужного ответа. Пришло время развязывать ей глаза. Пришло.
-- Наконец, я хочу умереть с открытыми глазами, и в… -- но на полуслове Александра оборвала свою речь и стянула ленту, так что она повисла на шее.
-- Как-то так, -- неуклюже ляпнул Джексон, и потер рукой затылок.
-- Как-то так? – продолжая тупо таращиться, выдавила из себя Алекс.
-- Пойдем, -- Макоуэн мягко обнял Александру за талию и потянул за собой.
У девушки в глазах начало мерещиться, темнеть и все-таки блики яркого света, который источал мост, не позволял ей упасть. Она шла, раскрыв рот. Её ноги вязли в грязи, но когда она ступила на мост, устланный миллиардами маленьких светящихся звезд, пожалела о том, как выглядит.
-- Садись, -- велел Джексон.
Алекс покорно плюхнулась за стол. Вилка появилась в её руках и стала расплываться.
-- У тебя день рождение, о котором я не знаю? – глупо хмыкнув, пролепетала Клиффорд, наблюдая за тем, как Джексон откупоривает бутылку вина.
Как же здесь было красиво. Сплошная темнота, которую прерывал лишь их мост и маленький столик, и звезды, на небе и на земле.
Они ели, молча. Александра по очереди отщипывала мясо и забивала им рот. Хотела что-то сказать, но не хватало духу. Наконец Джексон доел и встал из-за стола. Спала его краснота, и лицо стало уверенным и даже очень серьезным.
-- Я думал положить его в бокал с вином или что бы ангел пульнул им из-за кустов, но остановился на традиционном…
-- О ч… -- Алекс чуть не упала со стула, когда Макоуэн стал перед ней на колени. Их глаза встретились. Непонимающие и уверенные.
-- Я влюбился в тебя в девятом классе, но мне всегда казалось, что мои атомы любили твои атомы ещё при создании. Это важно, выбирая человека всей жизни, учитывать и различать влюбленность и любовь. Влюбленность дарит страсть, но она не долговечна, любовь дарит время, понимание, заботу. Я влюблялся, миллиард раз, я любил миллиард раз… бабушек, дедушек и даже своих родителей… -- он опустил глаза.
У Алекс на лице не дрогнула ни одна мышца.
-- Но любить и влюбляться я мог бесконечно количество раз, только в тебя. Я могу сказать, что ты красивая, добрая и весела и именно поэтому я выбрал тебя, но я люблю тебя не за то, что ты красивая или умная, я не знаю почему я люблю тебя, и поэтому, я… ты выйдешь за меня? – Вот и все. Слов не вернуть.
Александра сидит на стуле, не дергаясь, не выражая никаких эмоций. В её голове всплывают миллионы картинок, одна ярче другой. По её щекам катятся слезы, и она наблюдает за тем, как Макоуэн открывает маленькую коробочку, в котором лежит кольцо. Кольцо расплывается перед глазами и она, просто глупо мотая головой, высовывает руку вперед.
Джексон смотрит на её дрожащие пальцы, и медленно надевает обручальное кольцо.
-- Я думал, ты не согласишься.
-- Не соглашусь стирать за тобой носки и готовить до конца своей жизни? – икая, выдавила Алекс.
-- Я тебя ненавижу, и как я мог предать свою клятву шестого класса, что до конца жизни буду ненавидеть тебя?
-- Как ты мог?
Она засмеялась и заревела в голос одновременно. Её начало бросать то в холод, то в жар, и в этот момент, когда они навсегда должны были остаться вместе, она тысячный раз убедилась, что он не даст ей упасть.
-- Я расскажу нашим детям о том, что ты сделал лучшее предложение в жизни.
Они шли обратно. Джексон обнимал Александру за плечи, пряча от холода, и глупо улыбался, перебрав вина.
-- Сколько у нас будет детей?
-- Может трое или двое.
-- Две девочки и один мальчик?
-- Нашему сыну понадобятся мои уроки.
-- Мне кажется, я буду дурно на них влиять.
-- Ты будешь прекрасной матерью, поверь мне.
-- Нам пока всегда двадцать два, я думаю, за года два я стану нормальной.
-- Нет, оставайся такой же сумасшедшей, пожалуйста. – Он мягко поцеловал её в кончик носа. – Что мы скажем ребятам?
-- Что сошли с ума.
-- Это мальчишник моего лучшего друга.
-- Ага, боюсь представить твой мальчишник.
Джексон нахмурился и засмеялся. Они стояли перед дверями, подпирая друг друга. Он поправил свою куртку на плечах девушки.
-- Что за время? Все женятся.
-- И я тоже, -- поддакнула Алекс.
-- Ты выходишь замуж.
-- Мне кажется, что женюсь, -- хихикнула она, и Джексон укусил её за кончик уха, копошась в её волосах.
-- Теперь ты моя.
-- Я всегда была твоей.
-- Эй, ребят, я побиздил рекорд округа, я засунул тридцать одну соломинку в нос… -- Джереми шел напролом, пересекая забор, забывая его перелезть и сшибая его.
-- Именно побиздил…
-- Да, -- пытаясь встать, ворчал Джереми. – Кто поставил здесь забор?
-- Я обещала твой будущей жене, что прослежу за тобой, -- кашлянув в кулак, что бы сдержать смех, сказала Алекс.
-- Что-то ты, моя будущая жена, не держись обещание, -- ухмыльнулся Джексон.
-- Будущая жена? – Все подняли голову вверх, на Филла, который перевесившись через балкон, мог слыть за почти трезвого.
-- С тебя десять баксов, Филл, -- отозвался Роберт. – Я же говорил, что она согласиться.
-- Вы что поспорили? – нахмурилась Александра и метнула огненный взгляд на Макоуэна, который виновато улыбался.
-- Сейчас я спущусь и отдам тебе деньги, -- крикнул Филл.
-- Он же убьется, -- подметила Александра.
-- Он уже делал так, вроде живой… -- пожал плечами Джексон.
-- Если ты умрешь, то кто отдаст мне деньги? – Роберт остановился около Александры с Джексоном, и поздравил обоих.
-- Миссис Макоуэн, мое почтение.
-- О, сэр как там вас, не стоит, -- она нахально улыбнулась.
Раздался глухой звук тела о землю.
-- Жив, -- раздался голос Филла и все засмеялись.
-- Кажется, я омерзительно влюблен в вас, миссис Макоуэн, -- тихо прошептал Джексон.
-- Мне кажется, мистер Макоуэн, что это взаимно, -- тихо шепнула она в ответ.
Ты привязываешься к людям в основном из-за деталей. К их доброте. Их глазам. Их улыбке. И к тому факту, что они могут тебя рассмешить, когда ты особенно в этом нуждаешься. И возможно, в конце этой истории они остались самыми счастливыми героями на земле, потому что, несмотря на потери, они обрели души, бессмертные, как и узы дружбы, любви, связавшие их навсегда.
Конец.