Мы переехали в Сталинград зимой перед Новым, 1960, годом. Переезды я воспринимал тогда совершенно естественно, более того, считал их просто необходимыми, поэтому о Ростове нисколько не сожалел. Меня тянуло к новым местам и новым впечатлениям. За 7 лет своей жизни мы поменяли 4 места жительства, и 2 года жили за границей. Я так привык к чемоданам, вокзалам, поездам, гудкам паровозов, что уже не мог обойтись без этого, как ныряльщик без глотка свежего воздуха. Через несколько лет, когда Сталинград уже стал Волгоградом, я спросил отца: «Когда же мы уедем отсюда?» Отец удивился:
- Тебе не нравится Волгоград или наша квартира?
- Все нравится. – сказал я, - просто, пожили немного в Волгограде и хватит. Пора уже ехать в другой город или заграницу.
При упоминании о загранице отец рассмеялся: «Ну, брат, и запросы у тебя!»
Видимо наши частые перемещения пробудили во мне любовь к путешествиям и интерес к истории. Не случайно из всех предметов в школе мне больше всего нравились география и древняя история. Мои неиссякаемые фантазии и мечты переносили меня в разные страны и эпохи. Я сражался с закованными в железные латы крестоносцами; вместе с легендарным Спартаком, поднявшим восстание гладиаторов, бился за свободу с римскими легионами. Я был путешественником, воином, исследователем, побывал во всех уголках земли, избороздил все моря и океаны. И опасался только одного: неужели мои мечты о разных странах так и останутся мечтами? От таких мыслей мне становилось не по себе.
Жили мы поначалу в маленькой комнатушке, плотно заставленной нашей мебелью. Вход в нашу половину дома был отдельный. В другой половине жила хозяйка – Александра Степановна, которая в теплое время года приторговывала цветочками со своего сада-огорода, за что мама за глаза называла ее спекулянткой. Никаких коммунальных удобств у нас не было: в доме печка и во дворе сортир. Единственным преимуществом перед Ростовым было то, что колонка находилась во дворе совсем рядом с домом. Но, как говорится, - в тесноте, да не в обиде. Мы в то время воспринимали эти неудобства совершенно спокойно, как само собой разумеющееся. Другое было время, другие условия жизни и запросы. Все это с лихвой перекрывалось надеждой на все хорошее, и атмосфера дружелюбия, единения и радости действительно царили в обществе и в нашей семье.
По вечерам мы с сестрой смотрели телевизор. В то время был только один канал – Сталиградский. Телепрограмма начиналась в 18.30. Сначала показывали мультики, которые мы знали наизусть, но при этом готовы были смотреть их бесконечно. Настолько они были увлекательные, добрые и веселые.
Читали книги, слушали истории, которые рассказывал отец, ходили в кино, катались на санках с горки рядом с домом. К лету наш дом обещали достроить, и мы собирались въехать в новую квартиру.
Готовить еду в тех условиях было не просто, поэтому отец часто приносил обеды из столовой в судочках. Тут было все: на первое - борщ, на второе, как правило, - пюре с котлетой или гуляш, на третье – компот. Нам с сестрой, как ни странно, столовская еда нравилась.
Стиральной машины у нас еще не было, поэтому стирка отнимала у матери много сил и времени. Сначала она кипятила белье в огромном баке, который назывался вываркой, а потом стирала руками в оцинкованном корыте на ребристой доске. Отец ее постоянно журил, советовал сдавать белье в прачечную. «Я достаточно зарабатываю. Побереги себя и свое время», - часто говорил он. Иногда она соглашалась с ним и тогда, прежде чем сдать в прачечную, пришивала к простыням и рубашкам специальные метки. Однако прачечную мать избегала. Во-первых, она была очень экономной, и тратить попусту деньги не любила, а во-вторых, белье иногда самым бессовестным образом подменяли. Вместо новых простынок, наволочек и пододеяльников подсовывали старые. Доказать работникам прачечной подмену было невозможно.
Сам город тогда зимой я толком не разглядел, хотя мы пару раз и выходили на прогулку всей семьей. Зима есть зима: мороз, снег, метель, - долго не погуляешь. А вот школа мне определенно понравилась. Здание отличалось от типовых проектов, по которым в то время строилось большинство школ. Уже одно это меня радовало. Это была специализированная английская школа, такие только-только стали появляться в нашей стране. Еще в Китае отец столкнулся с языковыми проблемами. В каждой китайской провинции был свой диалект, и переводчик отца Сун-ван Чин, говоривший на пекинском диалекте, ничем не мог помочь. Китайские геологи предлагали отцу перейти на английский, но отец, к своему стыду, не владел им. Вот тогда он и решил определить нас с сестрой в английскую школу.
Здание казалось новым, имело четыре этажа и было отделано светлой облицовочной плиткой. Во дворе школы слева стояла скульптура пионера-героя Павлика Морозова. Справа - Зои Космодемьянской. Эта 18-летняя девушка –партизанка во время боевого задания в 1941 году была схвачена немцами, и после пыток на следующий день ее повесили.
Школа находилась в 3-х остановках езды на трамвае от нашего дома. Вначале нас отвозила мать, но вскоре мы уже обходились без нее. У меня уроки заканчивались раньше, чем у сестры, и я шел домой пешком. На углу, напротив старого здания «пожарки» с каланчой был магазин «Культовары», рядом с которым стоял киоск. Я покупал в киоске стакан газировки с вишневым сиропом, не спеша выпивал его и входил в магазин. Я стоял в отделе игрушек и с благоговением, почти не дыша, рассматривал чудесную железную дорогу, производства ГДР.
продолжение: http://www.proza.ru/2015/12/18/1519