Глава четвёртая.
И только небо вечно…
В аэропорту было столпотворение.
Юля Зуева основательно струхнула, пока самолёт, в котором она возвращалась из Египта, более получаса кружил над аэродромом, дожидаясь посадки. Потом, наконец, ощутила, как колёса лайнера коснулись земной тверди, самолёт покатился по полосе, гася скорость. Стюардесса объявила, что полёт завершён, пожелала всем доброго пути, произнесла ещё ряд обычных напутствий, напомнила о правилах высадки. Все вокруг загомонили, собирая вещи и готовясь к выходу.
За окном была ночь, освещённая яркими прожекторами. Юля обратила внимание, как часто взлетают с расположенной неподалёку полосы самолёты. В их марках она не разбиралась, но отметила, что это были не только огромные лайнеры, но и небольшие, мест на 20 -- 50. Но особо над увиденным не задумалась. Голову занимали вопросы более прозаические: куда податься из аэропорта, чтобы с утра сесть на междугородный автобус и поскорее добраться до своего городка.
В зале прилётов она первым делом позвонила брату, в надежде, что он не в поездке, и у него можно будет переждать время до утра. Но городской телефон не отвечал, а когда дозвонилась по сотовому, оказалось, что Николай в Калининграде, вернётся разве что через сутки. Брат, правда, напомнил, что ключи от квартиры он ей дал, так что она может спокойно там переночевать, в холодильнике еда есть.
Но Юле совсем не хотелось ехать в пустую, холостяцкую квартиру брата. К тому же, она узнала, что чемоданы из самолёта ещё не выгрузили.
В багажном терминале аэропорта случилась какая-то неразбериха. Прибыло много рейсов одновременно, с багажом произошла путаница, таможня сейчас разбирается, так что в ближайшее время пассажирам остаётся только ждать, когда же их чемоданы появятся на транспортёрной ленте багажного терминала.
В аэропорту, на взгляд Юли, царила какая-то истерическая атмосфера. У стоек досмотра, через которые таможенники пропускают в зал-накопитель, виднелись толпы пассажиров. Такого в зимнее время, далёкое от возможных праздников и каникул, раньше не наблюдалось. Даже летом Юлька такого ажиотажа не видела, когда летала год назад в Крым.
В очереди стояли, если можно назвать это бранчливое, недовольное сборище граждан, по любому пустяку выясняющих отношения, люди высокого уровня достатка. У всех дорогие кофры на колёсиках, явно элитного уровня, и уж точно купленные не в магазинах эконом-класса.
Юля побродила по этажам аэропорта, правда, не особо отдаляясь от багажного терминала. Случайно глянула мельком в вип-зал для высокопоставленных пассажиров и удивилась, что и там было неожиданно многолюдно. А самое главное, кроме истеричности настроения, наблюдалось и мрачное выражение безысходности на лицах части высокопоставленных пассажиров.
Подивившись увиденному, она уже было отправилась в багажный терминал, но обратила внимание, что пассажиры, сидевшие в креслах зала ожидания и от скуки смотревшие в мелькавшие на телевизионном экране картинки, вдруг загомонили, призывая к тишине. Когда на экране появилось изображение лидера страны, все притихли.
У Юли почему-то от страха сжалось сердце. Может быть, потому, что лицо главы государства было мрачным и отрешенным. Слова о мобилизации духа, о единении народа в столь трудное время, о сплочённости перед лицом несомненной угрозы существованию страны вызвали в груди сильный жар, который огненным клубком покатился куда-то вниз, захватывая и увлекая во тьму и её сознание. Уже на грани обморочного состояния она ощутила вдруг, как кто-то крепко ухватил её за предплечье. Это жёсткое прикосновение позволило сознанию вернуться в реальность.
Оглянувшись, она увидела незнакомца, внимательно и с некоторым сочувствием её разглядывающего.
-- Надеюсь, вам стало лучше? – полувопросительно-полуутвердительно осведомился незнакомец.
-- Да, благодарю вас. – Юля несколько раз глубоко вздохнула, приводя гулко стучащее сердце в более спокойный ритм. Тут она только услышала охвативший всё пространство зала гул голосов, в котором витали проклятья в адрес тех, кто продал и предал страну, кто довёл её до состояния войны. Послышались призывы бить пятую колонну, уничтожать продажных либералов…
В этом голосовом шуме совсем не слышно было, о чём дальше говорилось в послании лидера…
Юля растерянно оглядывала беснующееся море людских тел, голов, рук, потоки каких-то обвинений и призывов. Неужели, действительно, война? Но это же ужасно… Надо как-то добираться до дома. Она же медик, военнообязанная…
-- Может быть, выйдем на улицу… -- еле расслышала предложение незнакомца. – Здесь невозможно говорить…
Машинально кивнув головой, она послушно, за руку с незнакомцем, стала пробираться к выходу. И вовремя. Потому что людская масса вдруг пришла в движение, надавила на очередников, стоящих у стоек регистрации. Послышались крики упавших и затаптываемых людей.
Юля оглянулась и ужаснулась. Вся эта креативная, приписывающая себя к элите, не так давно считавшаяся эталоном для подражания часть общества превратилась в орущую и изрыгающую брань толпу, рвущуюся по головам более слабых к стойкам регистрации…
-- Идёмте, а то нас затопчут, -- незнакомец с силой потащил Юлю к выходу из зала.
На улице было морозно и ветрено. Юля накинула на голову капюшон куртки. Глянула на незнакомца. Вполне симпатичный мужчина чуть за тридцать. Может так статься, что её ровесник. Но, судя по одежде, явно из другой социальной группы. Скорее, предприниматель или чиновник областного уровня.
Незнакомец подождал, пока она оценит его вид, потом предложил:
-- Давайте знакомиться. Алексей Николаевич Агеев.
Юля машинально представилась:
-- Юлия Борисовна Зуева. Только что вернулась из Египта… А что вообще происходит? Что случилось?
-- Ну, что случилось, сейчас вряд ли кто объяснит. Потому и столпотворение вселенское. Креаклы наши столичные, любители хамона и устриц, просрали страну, попросту говоря, пардон за моветон, думали, что так и будут здесь доить ресурсы, грабить население, а за кордоном жить в своё удовольствие. А в результате… впрочем, не знаю, что в результате… Какая-то стена на границе страны, вроде бы окружает нас со всех сторон. Я не знаток новейших военных технологий, но, думаю, ещё ни наши учёные, ни те, что работают на наших потенциальных противников, ещё не дошли до уровня таких разработок. И уж тем более, совсем непонятно, кто приложил руку к возведению этого заграждения. Запад обвиняет нас, мы – запад. Все остальные страны замерли в ожидании, чем дело закончится…
Алексей Николаевич как-то отрешённо вздохнул и махнул рукой:
-- Да что говорить. Все мы в какой-то мере приложили усилия к возникновению нынешней ситуации. Дорвались до власти, ухватили в руки финансы и решили, что всё нам дозволено. Ведь нам все последние годы в голову что вбивалось? Что наша страна отсталая, что народ привык к рабству, что ему нужно нести «чистую и светлую» идеологию западной демократии, где издавна прав всегда тот, у кого в кармане больше денег, удачлив больше тот, кто сумел обмануть и ограбить менее удачливых сограждан. А если народ начинает сопротивляться внедрению этой идеологии, то его объявляют сборищем недочеловеков, которых необходимо уничтожить, чтобы они не заразили своими убеждениями другие страны, которые уже прониклись идеями демократии…
Алексей Николаевич засунул руки в карманы дорогого пальто, протяжно вздохнул, посмотрел куда-то вверх, в небо…
-- Ничто не вечно в этом мире… только космос. Не станет нас, а в небе всё также будут светить звёзды… Всё будет также… кроме нас…
Юля осторожно взглянула на своего спутника:
-- Вы думаете, что мы все умрём? Но кому может быть выгодна наша смерть? Всего нашего народа?
-- Да кому угодно. Огромная территория, напичканная полезными ископаемыми. Лакомый кусок для всех этих транснациональных корпораций. Я не знаток всех этих, так называемых, конспирологических изысканий, но слышал, что на наши земли имеют зуб очень многие. А сам народ наш кое у кого стоит комом в горле. Вы же видели последователей этих теорий, купленных за кусок хамона. За то, чтобы самим вкусно есть и сладко спать, они готовы пожертвовать жизнями миллионов своих соотечественников. А чуть почувствовали, что запахло жареным, так рванули к вскормившим их хозяевам… Твари… Не могли простить, что мы хотим идти своим цивилизационным путём…
-- А почему вы оказались в аэропорту? Ой, извините, если я что-то не так…
-- Да всё правильно. Я сам один из этих… Супруга с детьми отбыла в своё поместье в Швейцарии. Сказала, что не собирается погибать вместе с рабами и быдлом в этой стране-агрессоре… Детей жалко… Но тут я не властен… она мать… А я решил, что моё место рядом с моим народом… Давайте, я подвезу вас до дома…
-- Ой, что вы, мне ещё ждать багаж. Да и потом, я ведь не в Москве живу. Благодарю за помощь, но мне придётся ещё побыть здесь…
Алексей Николаевич вздёрнул бровь:
-- А какой смысл? Вряд ли они разберутся с багажом этой ночью. Вы же видите, какое столпотворение на аэровокзале. Все рвутся скорее попасть в самолёт, чтобы улететь из страны. Смотрите в ту сторону, видите взлетающие самолёты? Это частные, чартерные рейсы. А там, дальше, правительственный аэропорт. Суперэлита страны покидает её территорию. Видно, дело действительно швах… Так что сегодня вам не дождаться своих вещей. А завтра, завтра может и не наступить… Надо жить сегодняшним днём…
Юля посмотрела на взлетающие самолёты, на толпы истерящих пассажиров и тоже пришла к выводу, что никакого смысла в ожидании багажа сегодня уже нет. Да и нет в её чемодане никаких дорогих сердцу предметов. Всё ценное лежит в ручной клади. А остальное… Даже если и пропадёт, невелика потеря…
Машина у Алексея Николаевича оказалась из разряда крутых. Он довольно уверенно вёл её по запруженным техникой улицам столицы, выбираясь на окраину, где располагался один из спальных районов и где в своё время Юлин брат купил для семьи трёхкомнатную квартиру.
Новый знакомый напросился в гости на чашку кофе. Юля в другое время, не очень комплексуя, отшила бы нежданного кавалера в свойственной ей простонародной манере. Но ситуация была такова, что она и сама нуждалась в ком-то, кто будет просто рядом в это непонятное время.
В квартире брата было что-то не так. Она сначала не поняла. Потом увидела детские вещи. Удивилась. Арише невестка со скрипом, но разрешала изредка бывать у отца. А вот младенческие вещи откуда? Марина чётко разъяснила брату, что мальчик не от него. Так почему в квартире детские вещички, коляска?
Но заморачиваться решением этих вопросов не стала. Слишком много нового и страшного свалилось на её голову.
Пригласила своего спутника на кухню. Включила кофемашину, достала кофейные чашки, порылась в холодильнике, выискивая, с чем сделать бутерброды.
Алексей и сам не понимал, почему ухватился за эту провинциалку. В том бедламе, который окружал его в аэропорту, она показалась ему единственным незазомбированным пятном во всеобщем хаосе. Её отрешенность во взгляде, неторопливость и проскальзывающее любопытство, когда она заглянула в зал для вип-пассажиров, заинтересовали Алексея и отвлекли от своих переживаний.
Его супруга, владелица нескольких строительных компаний и одновременно дочь губернатора области, была продвинутым топ-менеджером и откровенной русофобкой. До какого-то момента Алексею импонировала её риторика, превозносящая зарубежный опыт построения государств, налаженный там порядок и преклонение общества перед властьимущими.
Ирэна, как она требовала себя называть, имела жёсткий и расчётливый ум и бескомпромиссность суждений. Познакомили их на одной корпоративной вечеринке общие знакомые. Алексей не успел опомниться, как Ирэна уже всё решила и предложила на ней жениться. Вначале жизнь была прекрасным сном. Любовь, калейдоскоп красок, развлечений, путешествий, быстрый скачок по карьерной лестнице…
Потом пришло отрезвление. Стало шокировать отношение супруги к простонародью, её пренебрежение к нуждам сотрудников компаний, равнодушие к чужому горю. Её совсем не заботили ни его проблемы и тревоги, ни детские. За все провинности детей отвечали нанятые няньки и учителя. Они держались в доме на положении крепостных. И Алексей порой даже подозревал, что будь её воля, Ирэна приказывала бы пороть их на конюшне, как в стародавние времена…
Их разрыв произошёл в аэропорту. Окончательно и бесповоротно. На прощанье супруга ему презрительно бросила:
-- Ну и подыхай здесь, как был быдлом, так им и остался…
Воспоминания жгли сердце огненными стрелами, закипали в глазах слезами. Пересилив себя, Алексей обернулся к сидящей напротив девушке.
-- Может быть, нам выпить за знакомство?
-- Не откажусь, но вряд ли у брата есть спиртное. Он обычно только пивом балуется. Но на всякий случай гляну…
-- Не стоит, -- остановил её Алексей. – Я сейчас возьму из машины.
В баре машины всегда был запас дорогого спиртного. Обычно Алексей старался его не употреблять, но сегодня был особый день, вернее, ночь.
Когда он вернулся, девушка всё так же сидела с кофейной чашкой в руках, задумчиво глядя в ночное окно. Увидев его, потянулась к пульту телевизора.
-- Не стоит, – остановил он её. – Ничего нового там не сообщат. Только станет ещё страшнее. Давайте, Юля, выпьем за нас с вами и за нашу страну… Очень хочется верить, что она не погибнет, что её минуют ужасы развала и войны…
Алексей махом выпил рюмку коньяка и даже не почувствовал его вкуса. Сразу же налил вторую, выпил, не закусывая. На глазах выступили слёзы…
Юля пригубила из своей рюмки. Пить ей совсем не хотелось. Сердце сжимала тревога. Страшно было в такой час оставаться одной, но и компании пьющего незнакомца она откровенно опасалась. Тот, видимо, понял это её состояние, потому что отставил бутылку в сторону:
-- Простите бога ради, я обычно не пью, видимо, перенервничал сегодня. Как-то всё свалилось на меня… Жизнь пошла под откос… Всё рухнуло сразу: семья, карьера… Впрочем, я не буду сожалеть, если бог примет эту жертву во искупление моих грехов…
-- Вы верующий?
-- А вы разве нет? – вопросом на вопрос ответил Алексей.
Юля на мгновение задумалась. Действительно, кто она? Верующая? Для себя она считала, что да. Она была в младенчестве крещена бабушкой, как и положено в православной традиции, но в церковь ходила от случая к случаю. Особой благодати от этих посещений не получала, но в душе к богу обращалась и в трудные моменты жизни мысленно уповала на его помощь и поддержку…
Разбудил Алексея какой-то гул и сильный толчок, потом грохот и звон падающих вещей. Спросонья он никак не мог понять, почему не может встать с кровати, дорогу ему преграждало что-то ворсистое и мягкое. Тут он почувствовал, что опять какой-то огромный великан тряхнул его дом, посыпалась посуда. На улице разноголосо заорали сигнализации машин. Где-то рядом в страхе закричала женщина.
«Ирэна? Она вернулась?» -- вихрем пронеслась мысль. Но он тут же её отбросил. Рывком сел на постели и понял, что находится не в своей спальне, а в чужой комнате, и на каком-то диване. Сразу вспомнилась ночь в аэропорту и знакомство с девушкой Юлей. Значит, это она кричала…
Алексей не стал разыскивать выключатель, раздвинул на окне шторы. На улице было сумрачно и пасмурно. Или это туман закрыл небо.
В комнату постучали.
-- Алексей Николаевич, вы не спите? – послышался испуганный голос. – Что это такое? Война?
Мигом натянув одежду, Алексей открыл дверь. В прихожей было темно. Сквозь стены доносились встревоженные голоса соседей. Тут опять послышался гул и последовал ощутимый толчок.
-- Юля, одевайтесь, спускаемся вниз. Не знаю, что это, но лучше в такое время оказаться на земле, а не в высотке.
Юля кинулась в кухню. Сгребла, что было съестного, в сумку, перекрыла газ, на ощупь накинула свою куртку и выскочила на лестничную площадку. Заперла квартиру и заторопилась к проёму, где была дверь лифта. Но новый знакомый схватил её за руку и потянул к лестнице.
-- Не глупите, Юля. Даже если бы лифт и работал, он может в любой момент застрять между этажами. Давайте ваши сумки, бежим вниз.
По лестнице с шумом и проклятиями спускались уже те, кто раньше понял тщетность вызова и ожидания лифта.
Во дворе было вселенское столпотворение. Жители кучковались у своих подъездов, выясняли друг у друга, что это за гул и толчки. Машины дурниной орали из-за не выключенной сигнализации. И вся эта какофония ещё острее била по и так натянутым нервам людей.
Алексей завёл машину, впихнул девушку и начал маневрировать между припаркованными автомобилями, стараясь скорее выбраться из внутреннего двора, окружённого с четырёх сторон десяти-двенадцатиэтажными зданиями.
Тут опять послышался подземный гул, высотки заметно качнулись, земля под ногами ощутимо задрожала. Алексей заторопился выехать поскорее на автостраду, пока ещё свободную от машин. Сзади их догнал грохот. Это стало рушиться недостроенное четырнадцатиэтажное здание. Высотный кран вначале накренился, потом словно бы надломился и как в замедленной съёмке стал опадать на землю. Люди кинулись от зданий к дороге, на открытые пространства. Автомобили на бешеной скорости стали выскакивать из дворов…
-- Алексей Николаевич, там людям нужна помощь. Я медик…
-- Ты ничего сейчас не сделаешь. И им не поможешь, и сама погибнешь. Надо переждать толчки. Не видишь разве, это землетрясение. Надо убраться подальше от высоток.
Мимо уже неслись автомобили, обгоняя и тесня друг друга к обочинам дороги. Все стремились к МКАД.
Представив, какие сейчас там образуются пробки, Алексей свернул с основной дороги и через лесопарк поехал в сторону реки. Там, он знал, есть мост на ту сторону, где неподалёку расположились недавно выстроенные закрытые посёлки для элиты. В одном из них был и его дом. Вернее, тестя. Но туда ехать он не собирался. Там, если кто и остался, то только охрана и прислуга.
По мосту вереницей двигались легковые автомобили, торопясь переправиться на противоположный берег, где не было высотных зданий и опасности оказаться под завалами. Втиснувшись в этот поток машин, Алексей с осторожностью перебрался по мосту на другой берег. Мост был не то чтобы ветхим, но давно требовал ремонта. А местные власти так пока и не изыскали средств на его реконструкцию. Алексей подозревал, что население элитных посёлков просто не хотело, чтобы жители спальных районов столицы ездили в избранные ими благодатные и тихие места. А потому ждали случая мост перенести в другое место под любым благовидным предлогом.
Очередной толчок догнал беглецов уже на той стороне. Мост неожиданно закачался и один из пролётов с плеском обрушился в водную гладь…
Остановились уже далеко за городом, в поле. Алексей вышел из машины, оглянулся в сторону города. Над ним в небо поднимались клубы дыма.
-- Куда теперь? – в некоторой растерянности сам себе задал вопрос, ответа на который не было. Домой, в Сургут, на машине не добраться. В дом тестя после разрыва с Ирэной ехать бессмысленно. Даже если хозяина и нет в усадьбе, Алексей не сомневался, что охране дан приказ его не впускать. Да и не было там ничего такого, что он мог назвать своим…
-- Алексей Николаевич, это война? – Юля с тревогой смотрела на своего спутника. – Мне же надо домой. К родителям. Как они там?.. Что с ними?.. Они люди пожилые…
-- Вряд ли это военные действия. Но с другой стороны, здесь, в центре России таких землетрясений никогда не было. По крайней мере, я нигде об этом не читал… Сейчас доберёмся до ближайшего посёлка…
Навигатор, на удивление, работал. Определив место нахождения автомобиля, Алексей наметил маршрут движения. В соседней области жил его приятель по институту, с которым он периодически перезванивался и в трудные минуты мог поговорить за жизнь, обсудить тревожащие его темы…
Оказалось, что и у Юли, и у Алексея путь лежал в одном направлении. Договорились, что до областного центра они доберутся вместе, а там каждый пойдёт своим путём.
Дорога шла в северном направлении. Юля задумчиво глядела на пролетающие за окнами картины разрушений, но ничего её, почему-то не трогало. Словно, смотрела на экране сцены из очередного американского фильма-катастрофы.
Правда, сцены разрушений были сняты на нашей земле. Но казались нереальными, постановочными. Проплывающие почти заброшенные деревни на обочинах дороги были привычными и не особо впечатляли, а развалины городов Алексей объезжал стороной.
Когда добрались до областного центра, Юлин спутник настоял, чтобы она зашла передохнуть к его однокурснику.
Девушка застеснялась. Если и однокурсник такой же крутой, как и Алексей Николаевич, ей будет там не комфортно и одиноко.
Но ожидания не оправдались. Приятель Алексея оказался вполне коммуникабельным и весёлым человеком, жизнерадостность которого не подкосили происходящие в стране события.
Дмитрий Чибисов работал на областной теплоцентрали инженером. Потому, встретив прибывших, тут же их передал своей не менее жизнерадостной жене, окружённой тремя разновозрастными ребятишками. Едва познакомившись с Наташей, Юля прониклась к ней искренней симпатией.
Наташа быстро распорядилась, чтобы ребята принесли воды из дворового колодца для умывания, а сама на скорую руку приготовила кое-что для перекуса. Пояснила, что муж с утра возится на предприятии. Из-за землетрясения вышли из строя какие-то коммуникации. Вот их рабочие под его руководством и отлаживают. Но через некоторое время он придёт на обед.
За обедом Дмитрий, или как его по-дружески называл Алексей Николаевич, Димон, первым делом поинтересовался, почему Лёха оказался в этих богом забытых краях, и что слышно о творящихся в стране происшествиях. Правда ли, что нашу страну огородили какой-то стеной и не за те ли наши шаги на международной арене, которые правительством предпринимаются в азиатском регионе? Потом, немного помолчав, уточнил:
-- Страшусь спросить, не война ли началась?
Алексей вздохнул и пожал плечами:
-- Если бы я только знал. Вчера вечером сам видел столпотворение в аэропорту, и то, как кое-кто из правительства с семьями улетал. Честно скажу, даже те, на кого бы и не подумал, так они прежде горло драли за страну. Но, сам знаешь, беда всегда раскрывает глаза… А о войне… Не знаю. Не хочется верить… Одно могу сказать: нашему народу опять выпадает тяжёлая участь отстаивания своего права на ту жизнь, которую он выбирает. Думаю, те, кто был против этого, ночью покинули страну. А нам предстоит защищать свои интересы, как это не раз бывало… Так что, сам понимаешь…
Пока мужчины разговаривали, хозяйка увлекла Юлю в другую комнату. Предложила отдохнуть часок после дороги. Включила телевизор. Шла какая-то передача, прерываемая информацией о предстоящем чрезвычайном выступлении лидера государства. Вместо рекламы, периодически подавались сюжеты о событиях в разных регионах страны. В принципе, почти везде было одно и то же. Мчеэсовцы и волонтёры занимались устранением последствий землетрясений. Толчки, порой довольно ощутимые, продолжали сотрясать даже центральные области, а что уж говорить об окраинах, где и в былые времена периодически трясло. А вот о том, что происходит там дальше, за стеной, в остальном мире, никто ничего не сообщал.
После непродолжительного отдыха, так и не дождавшись анонсируемого выступления лидера страны, Юля засобиралась ехать. До её родных мест оставались какие-то полтораста километров, и она надеялась уже сегодня добраться до родительского дома.
Алексею хотелось пообщаться с приятелем, остаться у того на денёк-другой, но как-то совестно стало бросать свою новую знакомую на полпути. Как она не отнекивалась, он настоял на том, что довезёт девушку до родных мест. Хотя, положа руку на сердце, в душе сам удивлялся проявившемуся в нем альтруизму. Дмитрия он предупредил, что вскоре вернётся.
Дорога всё время вела вверх. Алексей как-то и не задумывался, что, оказывается, в центральной части России есть такие холмы. Уже давно летал самолётами, а сверху всё кажется плоским, как столешница. Пришлось по сохранившемуся мосту перебраться через довольно широкую реку. Юля уже в нетерпении посматривала вперёд, ожидая, когда же после очередного спуска и поворота дороги из-за лесного массива покажутся знакомые места, как вдруг её спутник резко остановил машину и с возгласом «ой, дьявол» стал быстро крутить руль, торопясь скорее развернуться.
Юля с удивлением глянула на водителя, не понимая, что того могло так испугать. А Алексей тем временем на полной скорости летел назад на вершину холма. То же самое сделали и водители двух машин, ехавших в попутном направлении. Лишь взобравшись на самую высокую точку дороги, машины остановились. Потому что выше места уже не было.
-- Что произошло, почему мы назад… -- наконец, смогла спросить Юля. До дома оставались считанные километры пути.
-- Ты что, не видишь? – повернулся к ней спутник. Он напряжённо всматривался в ту сторону, откуда они только что в спешке уехали. По дороге в их сторону на полной скорости, ревя моторами, поднимался по отлогому склону поток автомобилей, громко сигналя. – Выходи из машины, бегом к деревьям. Не знаю, спасёт ли это нас, но лучше оказаться повыше…
Алексей выбрал развесистое дерево и помог взобраться на него Юле, потом влез и сам. Глядя на них, то же самое сделали пассажиры других машин, но не всех. Часть автомобилей на большой скорости продолжила путь.
Уже сидя на дереве, Юля обратила внимание на странную серую полосу, которая неспешно и как-то плавно проглатывала расстилавшийся внизу мир, словно ластиком стирая изображения.
-- Что это? – Юля повернулась к своему спутнику.
Тот сосредоточенно всматривался в сторону приближающейся серой массы. А она была уже совсем близко. Вот она накрыла и сразу растворила в своей серости спешащие по дороге автобус и вереницу машин, словно их и не существовало. Потом поглотила чернеющий лес и, поднимаясь всё выше и выше, стала подбираться к вершине холма, охватывая всё окрестное пространство. Уже было видно, что это вода, несущая на своём гребне остатки разбитых домов, машины, животных… и людей.
Юля вцепилась в сук дерева, ожидая удара волны. Вода поднялась почти к вершине холма, но, оставив горы захваченного по пути мусора, обогнула его и покатила дальше, на юг, оставляя за собой сплошное морское пространство.
-- Что же это, Алексей Николаевич? Объясните, пожалуйста… -- у Юли от холода, а ещё больше от страха дрожали губы и лязгали зубы.
Алексей проворно слез с дерева, побежал к машине, огляделся по сторонам. Его примеру последовали ещё несколько человек. Машины, успевшие взобраться на вершину холма, остались в целости, те же, что были второпях брошены на дороге чуть ниже, скрылись под бескрайней водной гладью, укрывшей окрестности до горизонта.
-- Не знаю, Юля, -- наконец, в раздумье произнёс Алексей. – Несколько лет назад я стал очевидцем цунами во время отдыха в Индии. Там точно также шла волна. Но там было морское побережье, а здесь… чуть ли не середина страны. Откуда такой волне взяться? Это сколько же воды надо… И там было мощное землетрясение, а здесь…
-- Но ведь были же толчки, -- перебила его девушка.
-- Юля, чтобы пригнать такую массу воды из Ледовитого океана, а больше ведь неоткуда, тех толчков мало, нужно что-то глобальное. А что может быть глобального, если, как все твердят, страну окружили стеной… Не знаю, Юля…
-- Мне страшно…
-- Да и мне, честно говоря, не по себе, -- вздохнул Алексей. Он просто не представлял, что за причины таких катаклизмов. Ну не война же? Нет, тут же он отмёл возникшие мысли. На земле нет ещё таких технологий. Это что-то неподвластное человечеству, что-то из разряда происшествий высшего порядка. – Вот что, Юля, давайте сядем в машину. Всё равно ехать некуда…
Уже вечером перезнакомились с такими же пленниками обстоятельств, застрявшими на вершине холма. Мужчины наломали веток, натаскали сушняка, запалили костёр, договорились об очерёдности дежурства. К стоянке людей под покровом темноты могли подобраться спасшиеся от воды животные.
Утро не принесло облегчения. Вода заметно спала, но в низинных местах покрывала всё пространство, лишь кое-где над водной гладью виднелись верхушки деревьев. В сторону родного города дороги не было. Юля подошла почти к краю водной глади, с тоской вглядываясь в сторону родных мест.
Она в душе понимала, что дома больше нет. Теплилась небольшая надежда, что родители успели спастись. Ведь вода прибывала не стремительно. Но внутренний голос отметал все её попытки придумать способы спасения пожилых людей. Подсознательно она уже понимала, что случилось самое страшное. Городок расположен на берегу реки. Окраинные улицы, где и раньше во время больших разливов заливало огороды, просто обречены на затопление. И Юля боялась признаться себе, что уже смирилась с пониманием того, что родителей больше нет.
Чуть дальше, в кювете у дороги несколько мужчин и женщин складывали найденные в завалах нанесённого мусора тела погибших. Подручными способами закапывали импровизированные могилы, сверху заваливали кусками принесённых брёвен, чтобы предохранить их от разорения дикими животными.
Алексей с одним из водителей, оказавшимся местным аборигеном, пошёл обследовать окрестности. Спутник доказывал, что если пройти перелесок, можно добраться до просёлочной дороги, которая ведёт в соседний райцентр.