Глава 8. в тихом омуте...

ГЛАВА 8. В ТИХОМ ОМУТЕ…
Я не могла поверить, что такой опасный человек находился рядом со мной. Ведь в нем ничего такого, я раньше и не замечала. Как же обманчив внешний вид. От его красивых голубых глаз, ровных контуров лица, я теряла голову. И только теперь становилось мерзко. Мерзко по отношению к себе в первую очередь. Я совершено забыла, зачем приехала сюда. Забыла и о том, что у меня уже есть отношения, где очень люблю своего парня.
Подойдя к двери своего номера, я не могла точно сказать, как поднялась на нужный этаж.
Моя команда продолжала веселиться, кроме одного человека. На кухне стоял Кол, скрестив руки на груди, пристально глядя на меня. И я не понимала ничего в его жестком взгляде. Но каким бы он не был жестким, мне это очень нравилось. «Беги» - кричало мое подсознание, но я не могла пошевелиться, а продолжала смотреть ему в глаза. Мне не хотелось верить во все прочитанное, он был добр, защищал меня, и поддерживал.
От всех мыслей меня отвлекло прикосновение к плечу, от неожиданности я отпрыгнула к стене, но это был всего лишь Стефан.
– С тобой все в порядке?
– Э.… Да… Нет. Стефан извини, но всем надо уйти.
– Что произошло? Ты просто сама на себя не похоже. Чем ты так напугана?
Вот этого я больше всего боялась, мне никогда не удавалось скрывать эмоции. Наверное, Кол, поэтому так и смотрел на меня, потому что видел страх на моем лице. «Господи, я как загнанная овечка» - подумала я, прижимаясь спиной к стене, и садясь на корточки.
– Стефан, пожалуйста, мне надо побыть одной. Вечеринка окончена. – Чуть громче сказала я последнее предложение, чтобы все услышали.
Теперь я понимала смысл фразы: «Услышать, тишину», ведь сейчас я ее могла слышать. Она давила на уши, и мне становилось неловко. Обычно, в фильмах ужасах, на этой ноте происходило что-то страшное.
– Все слышали? Нам пора уходить – сказал Стефан и отправился собирать вещи и одеваться.
Со слезами на глазах, я наблюдала за тем как, мои новые друзья, кидали на меня укоризненные взгляды.
– Ты в порядке? – спросил Кол, появившейся неоткуда.
– Да – тихо ответила я, боясь поднять голову наверх и посмотреть этому человеку в глаза.
– Что происходит? – продолжал настаивать он, и, сделав два шага ближе, попытался взять меня за руку.
– Не трогай меня! – закричала я, это было последней каплей. Я боялась этого человека. Теперь его прикосновения, не просто грели, а обжигали. К руке будто приложили электрошокер. Я отдернула руку, и отправилась в гостиную встала спиной к окну, что бы видеть входную дверь, и всех кто покидают ее.
– Джул, что происходит? – виноватым голосом спросил Кол.
Я не могла сдерживать слезы. И стоя перед всеми, внутри, очень ругала себя за это. Я со злобой вытерла слезы, рукавом, и прокричала, чтобы все ушли немедленно.
– Но мне некуда идти…
– Ты можешь пожить у Стефана, или у девчонок - прервала я Кола. Как же я раньше этого не могла заметить. Действительно, он просто пользовался моим доверием. «Наивная Джулия Новак, как всегда, добра ко всем, а теперь чувствуешь себя брошенной» - радовалось мое второе я. И конечно я ненавидела себя за такие добрые качества. Столько зла в мире, а я продолжал верить, что в людях есть, человечность, доброта и любовь. Больше этого не будет. Я прилетела сюда меняться, и доказывать в первую очередь себе, что я могу все.
Набрав воздуха в легкие, я сделала шаг, и отправилась к входной двери. Резко открыв ее, сказала, чтобы все выметались из моего номера, не посмотрев не на кого.
Когда Кол, уходя, остановился возле меня, я не произвольно вздохнула, набрав как можно больше воздуха который нас разделял. Вокруг был запах его одеколона, который мне так нравился. И все-таки, какая то часть меня не собиралась верить во все это, а тем более отпускать его.
– Уходи, - еле слышно выдавила я из себя, и по щекам побежали слезы.
Как только Кол ступил за порог, я хлопнула дверью, закрыв ее за ним. Мне было обидно, и страшно одновременно, но я приняла решение, что родителям, ничего о Коле не скажу. Продолжу дальше работать над собой, и постараюсь выйти в финал.
Сил больше не было не на что, поэтому я приняла решение направиться в спальню, и немного поспать. Закутавшись с головой в плед, уснула. Проснулась только, от телефонного звонка, который на протяжении двадцати минут пытался меня разбудить.
Я долго не хотела вставать, и, слыша сквозь сон любимую мелодию, напевала, где-то у себя в голове. «Черт, кто это такой настырный»? – подумала я, вставая с кровати и пытаясь выбраться из крепкого объятия сна.
– Алло – хриплым, и рассерженным голосом прошипела я в трубку.
– Добрый вечер Джулия, ты не занята? – это был Джон, и как я не хотела разговаривать с ним и с его сыном сейчас.
– Вообще-то я спала, у вас что-то срочное?
– Да, необходимо встретиться и отрепетировать второй номер.
– Не думаю, что это хорошая идея, после таких новостей, … но не успела я договорить, как в дверь кто-то постучался, сообщив Джону, что я ему перезвоню, пошла, открывать ее. Кроме Кола, который наверняка оставил какие-то вещи специально, чтобы вернуться, больше никто не мог прийти. Но на пороге, на мое удивление, был Джон Коллинз.
– Собирайся, и я не шучу. Мы все же прилетели сюда работать.
Деваться было не куда, и я отправилась в комнату собираться. Когда я вышла, Джон от удивления рот. Я была в старой своей одежде, которая была мне велика, и еще, чтобы не заморачиваться и не укладывать волосы, я собрала их в хвост и одела бейсболку.
– Ты собралась в этом выйти из номера?
– А что не так?
– Ты похожа на наркоманку, из Хакнея.
– Рада, что сойду за местную – сказала я, натягивая кепку на глаза и направляясь на выход.
Джону ничего не оставалось делать, как последовать за мной, и нагнать меня у лифта, по-джентельменски пропуская меня вперед. Внизу, стоял все тот же Land Rover, как всегда отполирован, и даже капельки на нем нет, будто любая песчинка его облетает стороной.
Снаружи, были фотографы, которые как только я подошла к машине, а Коллинз открыл мне дверь, начали фотографировать, и слепить вспышкой фотокамер. Натянув бейсболку, еще ниже, я запрыгнула внутрь, и привычно расположилась на заднем сиденье.
– Отлично, завтра твоя фотка, в таких шмотках будет на первой полосе.
Я не стала никак реагировать на такую критику, а лишь скатилась ниже, и, полулежа, продолжила свой путь до места назначения. Чтобы не заскучать, я переписывалась с Алексом. Я скучала по нему, потому никогда не расставалась с ним так надолго.
–«… я скучаю по тебе родная. Возвращайся скорее».
–«Постараюсь. Что нового?»
–« Наша мэрия решила на второй полуфинал, транслировать твое выступление, на центральной площади. Так что готовься, тщательней».
–« Вот это сюрприз, надеюсь, вы с родителями будите дома»?
–«Нет, конечно, пойдем со всем городом наблюдать за местной звездочкой».
– Приехали.
–« Мне пора бежать, люблю тебя».
Я не заметила как, мы прибыли, а судя по тому, как сильно у меня затекли ноги и спина, ехали мы довольно прилично. В голове до сих пор крутилась фраза Алекса, что меня будут показывать на главной площади. «Было бы очень здорово, надеюсь, что звездная болезнь мне не страшна».
Местность мне была явно не знакома, отчего я с удивлением посмотрела на Коллинза, прося его разъяснить его дальнейшие действия.
– Со сменой, твоего наставника, произошла небольшая замена и у твоих преподавателях. Помнишь Мэта? Я решил заменить его, потому что с ним, хорошие спонсоры работать не будут.
– Не думаю, что Мэт был плохим учителем по вокалу.
– Я и не говорю, что он плохой, просто есть намного лучше, а ты этого достойна.
После этого Коллинз направился в сторону белого каменного здания, в греческих колоннах, и ухоженной лужайкой. Как только мы подошли ближе к двери, она распахнулась, и изнутри полился яркий свет, ослепляя меня, так, что я не видела человека, который стоял перед нами, только его силуэт.
– Знакомься Джулия, это Элайджа Бакер.
– Очень приятно – пролепетала я, протягивая руку для пожатия.
– Взаимно – ответил мой новый учитель. – Может, пройдем внутрь, и продолжим там знакомство, а то на пороге как то не прилично.
Лишь, только внутри, я смогла разглядеть нового знакомого, он был высоким, наверное, даже выше Кола, лет тридцати пяти, коротко стриженые волосы уложены аккуратно на бок, четко выделенные контуры лица, делали его очень серьезным и статным. Вел он себя, будто был родом из королевской семьи, хотя может, так и было, какой-нибудь дальний родственник.
– И так, ты очень хорошо показала себя, голос просто великолепный, но есть еще над чем работать. Второй полуфинал, как тебе известно, должен показать истинное я, каждого участника. Поэтому, вам и дано задание, исполнить свою песню. Для кого то, это уже и будет победой, ведь своя песня, мало у кого есть. Но для нас это ничего не значит, мы настроены на победу. Пройдем в мой кабинет, у меня есть для тебя подарок.
Мы с Коллинзом отправились за ним. По коридору висело много наград, даже больше чем в предыдущей моей студии, да и рангом выше. С Элайджой мне уже было приятно сотрудничать, человек знает, что хочет, и наверняка получает свое. А в свете недавних событий, мне необходимо работать как можно больше.
В кабинете стоял большой деревянный стол, который выглядел очень массивно и дорого. Напротив были два небольших кресла с деревянными ножками, больше походившие на стулья. Дорогой паркет и в центре ковер, видно, что ручной работы. « Господи, да один этот кабинет, стоит дороже, чем моя семья зарабатывает за целый год» - подумала я.
– Присаживайтесь – указывая на кресла, сказал Элайджа, усаживаясь в свое кресло. – Где-то было здесь… ах, вот оно. - Он передал мне кожаную папку, в которой был всего лишь один лист.
– Что это? – недоумевала я.
– Над этим ты будешь работать последние несколько дней. Текст твоей новой песни, можешь ознакомиться, а завтра уже приступим к полноценной работе, у нас остается всего пару дней до второго полуфинала.
Открыв папку, я уже не слышала, о чем интересовался Коллинз у мистера Бакера. Все внимание я уделила песни
Такое ощущение, что песня была написано мной, если бы я умела писать, конечно. Это не было заготовкой, с выгодой продать кому-то еще. Все в тексте было про меня. Про мой приезд из маленького города, про то как я изменилась, как чувствую поддержку всех людей на земле, а особенно своих родителей, которые смотрят на меня. Я представила как, это будет в реальности. Песня написана периодом: с момента приезда, до того когда я на сцене. Слова получились очень, добрыми, и трогательным для меня.
– Не знаю как остальным, а мне очень понравилась – сказала я, и положила аккуратно папку на стол.
– Ты еще не слышала минус – восхищенно пролепетал Джон.
– Элайджа, спасибо вам за такую песню.
– Называй меня Эл, да и перестань выкать, не такой уж я старый – сказал Бакер, и засмеялся вместе с Коллинзом.
– Извини – ответила я, и улыбнулась в ответ.
Убирая папку в стол, Эл предложил нам пройти в студию, и прослушать минус. – Я тебе все покажу, где и как надо исполнить будет. Главное не переживай, на сцене ты будешь не одна. Ведь как уже, наверное, говорил мистер Коллинз, это не просто конкурс как раньше, это шоу. А оно должно быть масштабным, поэтому будешь с оркестром. Ведь живая музыка, с такой вокалисткой будет вызывать бешеные чувства.
– Ого – только и смогла ответить я.
– А я тебе, что говорил? Лучший из лучших.
Войдя в студию, мы присели на диван, который располагался у противоположной стены от Элайджы .
Прослушав минус, несколько раз подряд, я представила, как все это сделают мои новые учителя. Мелодия вызывала бурю эмоций, а если вообразить, что это будет живое исполнение, то у меня просто не было слов.
– Супер.
– Ты так не многословна – посмеялся надо мной Элайджа.
– Просто я очень переживаю и боюсь все испортить.
– Переживать уже не из-за чего, у тебя появилось столько поклонников, никто не может похвастаться таким количеством. А портить у нас нечего, поэтому расслабься и получай удовольствие. Тебе надо заводить народ, ты должна быть желанной, танцевать, двигаться, а не стоять, как будто лом проглотила.
– Буду стараться.
– А вот это самое главное, текст я тебе скину по почте, к завтрашнему дню выучи, потому что с утра мы попробуем порепетировать в студии. Послушаем тебя, дадим пару уроков, а потом поедем уже репетировать на сцене. Так что выспись сегодня, на завтра много работы.
Когда мы уходили, я записала электронную почту на бумажке и отдала ее новому члену своей команды. Элайджа мне нравился своим напором. И как говорил Коллинз, это другой уровень, и я его действительно ощущала. Репетиция не просто в арендованной прокуренной квартире, а в целом доме. Где только один ковер, стоит как две мои машины.
– Не хочешь перекусить? – спросил меня Джон на выходе, пожимая руку Элайдже.
– Нет, спасибо – и тут предательски заурчал мой живот. Я совсем забыла, когда я кушала последний раз нормально.
– А кто-то не против – смотря на мой живот, сказал Джон. – Хватит упрямиться, заедем, покушаем, как раз познакомлю тебя с твоими спонсорами. Не составишь нам компанию? – обратился он к Бакеру.
– В другой раз, извините.
– Пока.
Только в машине я начала противиться. Мне было неудобно ехать ужинать с Коллинзом. Тем более знакомиться с еще новыми людьми, одного на сегодня было достаточно. Но Джон, продолжал настаивать на ужине, тем более он, уже сообщил о нашем приезде.
На подъезде к ресторану, я увидела несколько фотографов, поэтому я натянула бейсболку пониже на глаза, и отправилась с Коллинзом внутрь. Я хотела пройти быстрее и остаться незаметной, поэтому не сразу увидела, выходившую женщину и столкнулась с ней. У нее из рук вылетела сумочка, которую, я решила быстро поднять, чтобы не привлекать внимания. Но не удалось. Эта женщина подумала, что я хочу украсть ее сумку, и закричала, пытаясь оттащить меня в сторону.
– Да что вы делаете? Отпустите меня – стала сопротивляться я. – Я просто собиралась помочь.
– Знаю я вас, помощников, потом ни кошелька, ни ключей от авто не найдешь.
– Что здесь происходит? – Спросил подбежавший Коллинз.
– Эта, сучка, решила обворовать меня - кричала ненормальная и видимо успокаиваться не собиралась. На крики подоспели журналисты, и стали фотографировать.
– Да ничего я не хотела у вас красть. Просто из вежливости решила подобрать сумку, потому что сама же у вас и выбила ее с рук.
– Правильно, ты выбила ее, чтобы украсть кошелек. - Она махнула рукой, и задела козырек моей бейсболки, отчего та слетела.
– Тут нечего фотографировать – сказал Коллинз, загораживая меня, когда увидел, что они меня узнали.
Когда я подбирала кепку, и поправляла волосы, открывая свое лицо, это богатенькая тетка ахнула от удивления. А фотографы, заметив меня, стали фотографировать так, что слепили меня.
– Джулия зайди внутрь! – крикнул Коллинз, пытаясь сдержать журналистов. Я вошла в кафе, но не прошло и минуты, следом забежал Джон, ругая меня.
– Что я тебе говорил о внешнем виде? Вся работа твоего стилиста насмарку, думаю, он явно это не одобрит. Завтра же во всех газетах на первой полосе будешь ты в этой одежду. И я даже не могу представить, что эти падальщики могут выдумать.
Я лишь стояла и слушала, с опущенной головой, смотря на свои старенькие кеды, в которых бегала у себя по городу. В этом была вся я, все, что мне не поручали, всегда могла все испортить.
– Извини – сказал Коллинз, когда услышал, как я зашмыгала носом. – Я погорячился.
– Я говорила, что не хочу ехать ужинать.
– Извини еще раз. Пройдем, а то нас заждались уже.
Я послушно последовала за Джоном, он привел меня к столику, который находился в углу кофейни. Тут можно было свободно говорить, потому что никто не услышал бы, а весь ресторан был как на ладони.
– Знакомься, это мои старые друзья и по совместительству твои спонсоры. – Он указал на мужчину лет сорока африканской внешности, полного телосложения. – Кристофер Уайльд. И Оскар Симпсон. Светловолосый с залысиной, наверное того же возраста что и первый.
Я пожала им руки, и они пригласили нас присесть с Джоном за стол. Когда нам принесли меню, я выбрала, что попалась на глаза, а точнее, что было знакомым и дешевле.
Во время всего ужина, я изображала, что внимательно слушаю их, и одобрительно кивала, хотя мои мысли занимал только Симпсон. Который был настоящим персонажем из Спрингфилда, и напоминал Гомера. Когда я засмеялась от своей шутки, я сделала вид, что поперхнулась, и выпила немного колы. Мне было так неловко. «А вдруг он понял, что я смеялась над ним» - подумала я.
Больше я старалась не думать о сидящих напротив, а представлять, как все будет проходить на втором полуфинале, вспоминала о родителях, Алексе и подругах. Но когда увидела, что все встают, очень обрадовалась, что ужин подошел к концу. Мистер Уайльд с Симпсоном, любезно проводили нас до машины, которая ждала нас на том же месте, когда мы сюда приехали. Согласившись из вежливости еще раз поужинать, попрощалась и села в Land Rover.
Подъехав к отелю, Джон вызвался проводить меня до номера, хотя я в этом не нуждалась. Я очень вымоталась за эти дни, и очень хотела поспать спокойно. Хотя понимала, что мне надо выучить текст. Остановившись у входа в номер, Коллинз еще раз извинился, и дал наставления на завтрашний день, сообщив, что не сможет присутствовать на репетиции. Войдя внутрь, и закрыв дверь, скинула кеды, решив сходить по быстрому в душ. Потому что часы висевшие на стене, показывали уже за полночь.
Как только я разделась, раздался стук. Закутавшись полотенцем потуже, подумала, что это Коллинз, что-то забыл, открыла ее. Но это был не Джон, а его сын.
– Что тебе надо?
– Не хочешь ничего рассказать? – Как только он заговорил, от него повеяло алкоголем. Сильный запах перегара, вперемешку с табаком, вызывал рвотный рефлекс. Я не произвольно прикрыла рукой рот.
– Боишься лишнего сболтнуть?
– Нет.
– А что тогда рот закрыла?
– От тебя воняет. Может, проспишься? Я не буду с тобой разговаривать в таком состоянии.
– Извините принцесса – и он, сделав отрыжку, подул на меня.
– Ты вообще больной? Иди отсюда, пока охрану не позвала! - Закричала я, и стала закрывать дверь, но Кол поставил свою ногу, и попытался протиснуться в номер.
– Ты что из себя строишь сука?
– Иди, протрезвей. Ты меня пугаешь! - Открыв резко дверь, чего он не ожидал, толкнула его обратно в коридор, и захлопнула ее за ним.
Резкий удар по ней, напугал меня, руки стали гудеть, будто по ним пустили электрический ток. Еще один удар, я отошла от нее и схватила мобильный.
– Если ты не перестанешь пинать дверь, я вызову полицию. - Еще один удар, и дверь поддалась, распахнулась и с грохотом ударилась о стену.
– Сука, будешь еще пугать меня? Что тебе рассказал Коллинз?
– Ничего он не рассказывал, правда, Кол.
– Не ври! Почему тогда так изменилась?
– Просто устала. – Я попыталась набрать последний звонивший номер, но заметив телефон, Кол подбежал ко мне и выхватил его.
– А ну конечно, позвони своему «папику». Смотрю, ты спелась с Джоном – с этими словами он кинул телефон на пол, и тот разлетелся на мелкие кусочки. Он сжал мою руку, я никогда не боялась так, я рыдала уже, и понимала, что помощи ждать не откуда.
– Кол, умоляю, отпусти меня, мне больно.
– Что сказал Коллинз? – спросил он строже, и сильнее сжав запястье, схватил за шею. Прижав меня к стене, так, что я едва доставала носками до пола.
– Рассказал о тебе, что твоя мать умерла при пожаре, и сказал о девушках, которых убили на конкурсе.  – Его хватка ослабла, и я села на корточки. У меня началась настоящая истерика, мне не хватало воздуха, глаза щипало от слез, и волос, которые прилипали на лицо и лезли в глаза. Я не помнила, как он ушел, не помнила, как закрыла дверь. Я ничего не помнила, думая лишь о том, как быть дальше.