Он проснулся и долго лежал, прислушиваясь к ровному дыханию жены. Ему всегда нравилось просыпаться вот так – первым, когда Маришка ещё сладко спала, а он как бы оберегал её сон. В такие минуты к нему часто приходили воспоминания, а сердце наполнялось любовью.
«Спи, моя милая девочка, – думал он с нежностью, – спи и ничего не бойся. Я всегда буду рядом».
Теперь, когда им уже далеко за пятьдесят, он отчётливо осознавал, что это «всегда» не может быть бесконечным и к любви примешивалось тревожное щемящее чувство – острая пронзительная тоска, мерзко скребущаяся где-то внутри.
Осторожно, стараясь не потревожить жену, он пробрался к входу в палатку и откинул влажный от росы полог. Солнца ещё не было видно, но серый сумрак уже начинал рассеиваться.
– Витюша, ты куда? – раздался сонный голос жены.
– Спи. Рано ещё, – быстро зашептал он. – Все ещё спят.
– А Селины?
– И они спят. Не беспокойся я только на минутку. Мне надо.
Виктор подождал немного – Маришка не отвечала – и выбрался наружу.
Обувшись в стоявшие у палатки сланцы, он потянулся и, перешагнув через верёвочную растяжку, направился к кухне. Внимательно осмотрелся внутри – вроде бы всё на месте. Главное, чтобы пиво было на месте. Виктор точно помнил, что с вечера оставалось ещё шесть банок. А Селины и Маришка знают только про четыре. «Ничего, сами виноваты, спать нужно меньше. Кто рано встаёт, тому Бог подаёт», – усмехнувшись, подумал он и, сдвинув в сторону ящик с продуктами, принялся руками разрывать песок.
– Вот они мои хорошие, – стряхивая с банок песчинки, обрадовался Виктор, – даже остыли немного. Из холодильника оно, конечно, лучше, но ничего и так сойдёт.
Выглянув из кухни, он огляделся. Никого. Все ещё спали. Сунув под мышку завёрнутое в полотенце пиво, и прихватив по дороге шезлонг, он стал быстро спускаться к морю.
Скинув шорты, и оставшись в одних плавках, Виктор медленно вошёл в воду. Море ещё было сонным и волн совсем не было и только у берега прибой едва доставал до каменистой кромки пляжа. Он зашёл выше пояса и, набрав в легкие воздуха, нырнул. Вода была прозрачной: перед лицом мелькнула тень какой-то рыбешки, а на песчаном дне расплывчатым чёрным пятном сиротливо маячил принесённый приливом морской ёж. Он аккуратно ухватил его пальцами и вынырнул на поверхность. Ёж забавно шевелил иглами, щёкоча ладонь. Рядом, круто спикировав, села чайка и не обращая на человека внимания, принялась чистить перья. Он бросил ежа в птицу. Чайка недовольно вскрикнула и тяжело поднялась в воздух.
Виктор лёг на спину и раскинул в стороны руки.
Они с Маришкой обожали такое время, когда лето уже почти закончилось, а осень ещё не наступила, и каждый год приезжали сюда в эту бухту, по удачному стечению обстоятельств до сих пор обойдённую вниманием цивилизации. Вездесущие хабаровские туристы разъезжались по домам, берег пустел, и по утрам становилось особенно тихо.
– Эх, хорошо! – с удовольствием подумал он и, прикрыв глаза ладонью, посмотрел на выползающий из-за горизонта красный солнечный диск. В сторону островов Гаккеля оставляя за собой длинный кильватерный след, быстро шла синяя лодка. – Нет ничего лучше утреннего купания, когда все ещё спят, а вокруг тишина и даже море будто бы сонное.
Тут его взгляд упал на стоявшие неподалёку от их лагеря два белоснежных «Лексуса» с блестящими в первых солнечных лучах хромированными решётками радиаторов. Между джипами был натянут цветастый шатёр, под которым спрятались непромокаемые тёмно-зелёные палатки. Над шатром колыхался чёрный флаг со скрещенными костями и скалящимся в жутковатой усмешке белым черепом.
«Вот только такие соседи всё портят», – с неприязнью подумал Виктор и, откинувшись на спину, медленно поплыл прочь от берега.
Он вспомнил, как эти, на «Лексусах» появились за день до Селиных. Сзади на прицепах болтались новенькие гидроциклы. Приехавшие ему сразу не понравились. Больно они были надменные. Особенно один чернявый в белоснежной рубашке поло и с золотым браслетом на запястье. С начальственным видом он прохаживался вдоль машин и раздавал своим спутникам указания, пока те устанавливали лагерь, и выражение отчаянной скуки и брезгливости ни на минуту не сходило с его лица, не имевшего, впрочем, ни малейшего намёка на аристократичность.
Маришка, внимательно изучив новых соседей, мрачно заметила: «Будут пакостить», и скрылась в кухне.
И действительно, пакостить они начали едва ли не сразу. Катание на гидроциклах, почти по головам купающихся привело к появлению в лагере «Лексусов» пятерых крепких и очень сердитых мужчин с монтировками в руках. До драки, правда, не дошло, но с лица чернявого пропали скука и брезгливость. Он заметно нервничал и то и дело хватался за телефон, но сотовая связь в этих местах отродясь не работала, чего никак нельзя было сказать о монтировке.
К вечеру «Лексусы» изрядно набрались, и даже чересчур громкая музыка не смогла заглушить воинственные кличи, раздававшиеся из их лагеря. Но решительных действий за ними не последовало и, отметив своё появление среди людей грохотом фейерверка, который в пять утра, вряд ли, остался кем-нибудь не замечен, шумная компания наконец угомонилась.
Естественно, что ни у Виктора, ни у Маришки симпатий новые соседи не вызвали. За одним маленьким исключением.
Это исключение ворвалось к ним в кухню вслед за большим белым мячом. Худенькая девочка лет семи в розовом сарафане со смешными хвостиками на голове.
– Здравствуйте, – с очень серьёзным видом сказала юная гостья.
– Здравствуй, – почти в один голос отозвались Виктор с женой.
– Вы их насмерть режете? – спросила вдруг девочка, указывая на нож и посуду с мидиями, которые Виктор как раз заканчивал чистить.
– Нет, милая, они уже давно уснули и им не больно, – ответила Маришка.
– А что вы будете с ними делать? – не унималась девочка.
Внуков у них не было, и Виктор, не привыкший к общению с детьми, сказал первое, что пришло в голову: «Мы их съедим».
– А вам что, больше нечего есть? – продолжила свой допрос девочка.
– Почему же нечего, – сердито буркнул Виктор. Бесхитростные детские вопросы начинали его слегка раздражать. – Просто из мидий получается отличный плов. Ты любишь плов?
– Я не знаю.
– А яблоки любишь? – спросила Маришка.
– Яблоки люблю.
– Держи. – Виктор обтёр руки и, взяв со стола большое красное яблоко, протянул его ребёнку. – Бери, не бойся. Оно мытое и очень сладкое.
Девочка осторожно взяла яблоко.
– А зовут тебя как? – спросил Виктор.
– Марина.
– Вот так случай! Значит ты тоже Маришка!
– Нет, я Марина, – строго сказала девочка.
Тут из лагеря «Лексусов» раздались крики: «Марина! Марина!». Кричал тот чернявый мужчина в рубашке поло.
– Это твой папа? – спросила Маришка.
– Папа умер. А это, – девочка на секунду замялась, – это мамин Алик.
– Марина! А ну, живо сюда! – теперь ребёнка звала молодая светловолосая женщина в белых шортах и полосатой майке. «Наверное, мама», – подумал Виктор.
– А можно я к вам ещё зайду? – спросила напоследок девочка.
– Конечно, заходи. Мы будем рады.
Малышка подобрала свой мяч и быстро выскочила из кухни. Когда она подбежала к лагерю «Лексусов», светловолосая женщина принялась громко её отчитывать: «Что ты шляешься со всяким быдлом! Нечего тебе там делать! Марш за стол! И выбрось ты эту гадость!». Женщина выхватила из детской руки яблоко и зашвырнула далеко в кусты.
– Больше она, пожалуй, не придёт, – покачал головой Виктор.
– Жаль. Бедный ребёнок, – сказала, покачав головой Маришка. – Ладно, ну их к чёрту этих соседей, давай заканчивать с мидиями, а то Селины скоро приедут.
Селины – их новые соседи по даче, отставной майор с пухленькой жизнерадостной женой – приехали, как и обещали, ровно в двенадцать. Пока женщины колдовали на кухне, они с майором накачали лодку и отправились проверять ловушки, которые Виктор загодя поставил в дальнем конце бухты. Улов неожиданно оказался отличным и они прямо в лодке отпраздновали это событие, полностью осушив пузатую бутылку армянского коньяка. По возвращении на берег их ждал шикарный стол и снова коньяк, но на этот раз грузинский. Селин был мужиком щедрым и запасливым, и на столе появлялись всё новые и новые сосуды. И как это часто бывает между людьми, впервые оказавшимися за одним столом, у них нашлось много ещё не рассказанных друг другу историй, и всем было легко и приятно, и застолье продолжалось до глубокой ночи. Последнее, что он хорошо запомнил – это большое блюдо с креветками, их с майором улов, и пиво, много пива. Пожалуй, даже слишком много. Тогда-то он и решил припрятать пару банок на утро.
Искупавшись, Виктор вышел из воды, докрасна растерся жёстким полотенцем, разложил шезлонг и, удобно откинувшись на спинку, открыл пиво. Вторую банку он положил под стул и присыпал песком на тот случай, если жена вдруг проснётся раньше времени и спустится к нему на берег. Она бы ни за что не разрешила ему пить до обеда, а ссориться ему не хотелось. Виктор сделал большой глоток и обтёр ладонью губы. Разве женщина поймёт, что после ночных посиделок пиво ему просто необходимо.
«Да, вчера было хорошо. Просто замечательно», – с удовольствием подумал он и сделал очередной глоток.
Разделавшись с пивом, Виктор поднялся к лагерю и едва успел засунуть пустые банки поглубже в мешок с мусором, как из палатки появилась заспанная Маришка и внимательно его оглядев, поинтересовалась: «Ну, ты как?»
– Нормально.
Он старался говорить, как можно бодрее. Выпитое уже давало о себе знать.
– Смотри, до обеда ни-ни, – строго сказала Маришка.
– Да что ты! Сейчас Селины проснутся, и мы с майором на рыбалку пойдём.
– Ты точно не пил? – принюхиваясь, спросила жена. – Что-то запашок от тебя подозрительный.
– Это после вчерашнего, – начал было оправдываться Виктор.
Но положение вдруг спас внезапно вынырнувший из палатки Селин. Майор сладко потянулся и зычно гаркнул: «Эх, и надрались мы вчера ребятки! Просто превосходно надрались!»
Умывшись и выпив кофе, Виктор с майором взялись готовить снасти. Когда они, уже стащив лодку к воде, принялись вставлять вёсла в уключины, на берег выбежала светловолосая женщина из лагеря «Лексусов» и раздражённо потребовала: «Немедленно отвезите меня в Зарубино!»
Виктор оторопел от такой наглости и даже оглянулся вокруг. Может она не с ними разговаривает.
– Что вы вертитесь! Не слышите, что я вам говорю. Мне нужно в Зарубино!
– Послушайте, мадам, – неожиданно резко сказал майор. Эти соседи ему тоже не нравились. – Не знаю, в каких пансионах вы получили столь изысканное воспитание, но хочу заметить, что оно у вас дрянное. А посему идите прочь. Мы с другом собираемся на рыбалку, и нам нет никакого дела ни до вас, ни до ваших желаний.
Женщина вдруг опустилась на песок и, закрыв лицо руками, заплакала.
– Её змея укусила. Нам в больницу нужно, – сквозь слёзы проговорила она.
– Кого укусила? Марину?! – воскликнул Виктор.
– Да. В руку.
– Давно? – спросил майор.
– С полчаса уже.
– А эти ваши «Лексусы» почему не везут?
– Они с ночи все в лёжку, – шмыгая носом, сказала женщина.
– Пьяные что ли? – спросил майор.
– И пьяные тоже.
– Вот так да…, – почесывая затылок, проговорил майор.
– Идите к девочке, – сказал Виктор. – Я сейчас подъеду.
Оттащив лодку подальше от воды, они бросились в лагерь.
– Что случилось? – удивлённо спросила Маришка, увидев возбуждённые лица мужчин.
– Нужно человека в больницу отвезти, в Зарубино, – сказал Виктор.
– В какую больницу? Кого? Совсем с ума сошёл? От тебя же выхлоп за версту. Хочешь без прав остаться?! – вскричала жена.
– Да чёрт с этими правами! Девочку змея укусила, – резко оборвал её Виктор.
– Какую девочку?
– Маришку.
– Ты только воду возьми обязательно. Ей сейчас нужно много пить.
– Спасибо, – ласково сказал он жене. – Ты не волнуйся. До Зарубина совсем близко, я быстро обернусь. Вы и обед приготовить не успеете.
Майор порывался было поехать с ним, но Виктор настоял, чтобы тот оставался в лагере вместе с женщинами.
Машина медленно поднималась по склону, бурно поросшему приземистыми кустами морского шиповника. Лазурное море с белыми точками яхт и катеров осталось где-то позади. Сперва им нужно было добраться до деревни, потом километров через семь будет шоссе, а там до Зарубино рукой подать. «Только бы полицейских не встретить, – подумал Виктор. – А то будут у меня большие проблемы».
Девочка с бледным лицом лежала на коленях у матери и тяжело дышала. Её правая кисть заметно опухла и из-под марлевой повязки сочилась кровь.
– Я только хотела её погладить, – жалобно проговорила Марина, шмыгая носом. – Зачем же она меня укусила? Я теперь умру?
– Не плачь, милая, ты обязательно поправишься, – сказал Виктор. – Змея просто испугалась. Она ведь не знала, что ты добрая.
– Хватит нести всякую чушь, – раздражённо сказала мать девочки. – Видите ребёнку плохо. Эта развалюха, что не может быстрее ехать?
Виктор хотел было ответить, но сдержался. Ссориться было бессмысленно, а Марину действительно нужно скорее доставить в больницу.
Деревню они миновали без осложнений, но у самого выезда на трассу стояли полицейские. Виктор постарался придать лицу равнодушное выражение и медленно проехал мимо патрульных. «Фу, кажется, пронесло», – обливаясь потом, подумал он.
– Стойте! Остановитесь! – вдруг закричала мать девочки.
От неожиданности он резко нажал на педаль тормоза и машина неуклюже дернувшись, встала. Полицейские с любопытством повернулись в их сторону. Женщина рывком распахнула дверь и, выскочив, бросилась к ним.
– Отвезите нас в больницу. Срочно! – возбуждённо заговорила она. – Мою дочку укусила змея. Ей очень плохо. Скорее!
– Но вы ведь на машине, – заметил подтянутый жилистый капитан.
– Да он же пьяный, – женщина махнула рукой в сторону Виктора. – Он нас угробит где-нибудь по дороге.
– Так, – сказал капитан и не спеша направился в сторону Виктора.
«Вот сука! – подумал тот и в сердцах сплюнул в окно.
– Ты прости нас, пожалуйста, – вдруг тихо сказала девочка.
Виктор обернулся и посмотрел на её бледное заплаканное лицо.
– Ничего, Маришка, всё хорошо. Главное, чтобы ты поправилась.
– Красивое имя «Маришка», – сказала девочка и попыталась улыбнуться.
Капитан подошёл и медленно наклонившись, заглянул в салон. Потом потянул носом воздух и обернулся в сторону патрульных.
– Так, Осипов, берите женщину и ребёнка и быстро в больницу. Потом вернётесь за мной. Я буду в деревне. Ну, ты знаешь, где меня искать.
Когда полицейские уехали, капитан сел в машину к Виктору, спросил документы и долго придирчиво их изучал.
– Ну что, Виктор Васильевич, разворачивайтесь, – наконец произнёс он. – Поедем обратно.
– Куда?
– В деревню.
Виктор развернулся, и они медленно поехали по пыльной дороге. Капитан молчал.
«Может оно и к лучшему, что так получилось, – подумал Виктор. – Я ведь в таком виде лет тридцать за руль не садился. А на трассе всякое случиться может. Нет, определённо так даже лучше. И с девочкой теперь всё хорошо будет».
– Виктор Васильевич, – вдруг нарушил тишину капитан, – а вы им кто, этой женщине с ребёнком?
– Никто. Просто рядом отдыхали. Быдло, одним словом, – усмехнувшись, сказал Виктор.
– Не понял? – удивился капитан.
– Это они окружающих так называют.
– А почему «быдло»?
– Не знаю. Может, что у них «Лексусы» есть, а у нас нет.
– Занятно получается, – сказал капитан. – Они вас быдлом величают, а вы их в больницу везёте.
– Я не их вёз. Я Маришку вёз, – сказал Виктор.
– А почему отец не поехал?
– У неё нет отца. Умер. Там только мамин хахаль, Алик какой-то. Но он не в форме.
– А вы значит в форме?
– Я в форме, – огрызнулся Виктор.
Капитан опять замолчал. «Обиделся, наверное, – подумал Виктор. – Ну и чёрт с ним!»
Они ехали по пустынной деревенской улице. Солнце уже поднялось высоко и становилось жарко. Изредка из-под ворот лаяла собака, а вдоль покосившихся заборов бродили пёстрые куры. Возле магазина с обитой красным дерматином дверью и яркой вывеской «У бабы Мани» капитан попросил остановиться.
– Эх, сейчас бы пивка, – мечтательно сказал он. – Как вы думаете, Виктор Васильевич, пивка в такую жару да после вчерашнего не помешало бы?
– Не знаю. Я за рулём, – мрачно ответил Виктор.
– Да и я на службе, – сказал капитан.
– А деньги у вас есть? – вдруг спросил он.
Виктор полез было в карман, но тут вспомнил, что бумажник остался у Маришки.
– Вот чёрт, забыл. У жены остались, но можно съездить. Тут же рядом.
– Да нет, не нужно, Виктор Васильевич. Вы меня лучше здесь подождите и без глупостей, пожалуйста. Документы ваши у меня.
Полицейский вышел из машины и скрылся за обшарпанной дверью магазина.
«Какой я дурак, – подумал Виктор, нервно закуривая. – Надо же деньги забыл. Так может и откупился бы. А теперь точно влип».
Капитан вернулся минут через пять. Открыв дверцу машины, он положил на сиденье документы и большую запотевшую бутылку пива.
– В такую жару, Виктор Васильевич, пиво точно не помешает, особенно после вчерашнего. Кстати, звонил Осипов. С девочкой всё в порядке, она в больнице.
И, взглянув в удивлённые глаза ничего непонимающего Виктора, усмехнувшись, добавил: «У меня тоже «Лексуса» нет».