С Майклом Хариссоном мы познакомились в начале 2013 г., в городе Тузла (Турция), во время ремонта одного из наших буксиров. Практически все суда нашей компании, в разное время, ремонтировались в этом городе-порте. Тузла – небольшой город, недалеко от Стамбула – место оживленного судоходства. Здесь проходит много судов из разных стран, поэтому нет ничего удивительного в том, что предприимчивые турки построили множество судоремонтных предприятий вдоль береговой полосы.
Ремонт судов в Турции резко отличается от ремонтов на отечественных предприятиях в худшую сторону – это и низкий профессиональный уровень технических специалистов, и языковой барьер с рабочими, и, конечно же тем, что нет твердых цен на выполняемые работы, а есть только базовые цены, без учета стоимости дополнительных работ. В этом и состоит главный фокус. Стоимость дополнительных работ обсуждается, когда работа уже выполнена, и сопровождается яростными спорами, битьем в грудь, и криками до хрипоты. В этом турки, наверно, не имеют себе равных. В итоге стоимость работ вырастает в несколько раз. И хоть мы много раз обжигались на этих ремонтах, руководство компании, с непонятным постоянством, каждый раз наступало на одни и те же грабли, направляя суда на ремонт в Турцию. Вот и в этот раз мы имели неосторожность поручить туркам ремонт вспомогательного двигателя. В итоге старый, но надежный двигатель, вместо «второй жизни» перестал работать совсем. Чтобы разобраться в причине поломки, и чтобы не затягивать сроки ремонта, было решено вызвать специалиста из Англии, из фирмы – производителя «Gardner». Этим специалистом и был Майкл Хариссон.
Я встретил его в Тузле, в шикарной гостинице, с огромным холлом, уставленным мягкими и удобными диванами, и с вежливой и обходительной обслугой. Английский язык я знал довольно средне, хотя бойко общался с техническим персоналом в порту. Говорили набором слов, не соблюдая временных форм и синтаксических оборотов. Говорить с носителем языка намного сложнее. Я боялся, что не смогу все понять, и не смогу с ним объясниться. Я позвонил ему из холла гостиницы, и заготовленной фразой попросил спуститься его вниз. Судя по голосу, это был мужчина средних лет, с мягким приятным баритоном. Поэтому я очень удивился, когда меня окликнул молодой парень, лет 25, в кроссовках и джинсах. Он представился Майклом Хариссоном. Мои опасения частично оправдались: Майкл говорил быстро, на правильном английском, и я с трудом понимал его. Я извинился за плохое знание языка. Майкл оказался очень тактичным человеком – он стал говорить медленнее и более упрощенно, избегая сложных языковых форм. Постепенно язык нашего общения приобрел лаконичные, законченные формы, без отвлеченных слов, идиом, и сложных языковых оборотов. Любимыми словами Майкла стали – really, absolutely, fantastic. Когда можно было обойтись одним словом, то Майкл чаще всего употреблял именно эти слова.
Иногда наш разговор выглядел примерно так:
Я (по английски), – «Турки не смогли выполнить эту работу».
Майкл, - « Really?».
Я, - «Мы должны уложиться в сроки ремонта».
Майкл, - « Fantastic».
Я, - «Мы надеемся только на вас».
Майкл, - «Absolutely».
Едва переодевшись, Майкл приступил к работе. Первым делом, он, довольно жестко, отогнал от двигателя турецких специалистов, позволив им только наблюдать со стороны. Он разобрал двигатель, сразу нашел неисправность, демонтировал сломанные детали, и, не теряя времени, позвонил в Англию, и заказал нужные запасные части. Я боялся, что понадобиться много времени для доставки необходимых деталей, но я ошибся. Через три дня запчасти были получены, а еще через два дня двигатель был собран и опробован в работе. Майкл дал необходимые рекомендации и попрощался с нами. На следующий день он должен был лететь в Австралию. Я, с восхищением, следил за его работой. Это была работа настоящего профессионала.
«Майкл, мы очень благодарны вам за помощь»
« Really?»
«Если бы не вы, сроки ремонта были бы сорваны»
«Absolutely»
« Майкл, мы всегда будем рады видеть вас на судне»
« Fantastic»