На пожухлой желтой траве, раскинув руки, лежал человек. По голубой лазури плыли редкие облака. Ветерок колыхал травинки и ласково касался лица мужчины, который не мигая смотрел в небо. В вышине же парили железные птицы, с ревом бросая вызов силе тяготения. Солнце грело совсем не так, как дома. В эту осень у них в Липецке уже шли дожди и деревья сбрасывали листву, стыдливо обнажаясь. Солнце редко появлялось из-за тяжелых серых облаков.
- Владимирович, пора, - к человеку подошел мужчина в комбинезоне техника.
Мужчина поднялся с земли, отряхнул траву с рукава и пошел к большой железной птице, стоящей на стоянке у взлетной полосы. Поднялся по лесенке до фонаря и ласково прижал руку к большому железному боку машины:
- Ну, что, Маркиз, полетаем? – спросил тихо пилот и залез в кабину истребителя.
Почему Маркиз? Никто не знал, а сам Агеев улыбался и молчал.
Голубое небо с редкими перистыми облаками манило Сашку с детства. Хотелось раскинуть руки, как крылья, и лететь в этой небесной синеве свободно, как птица. Что и делал Сашка. С трех лет он говорил всем маминым знакомым, что будет летчиком. И мечту свою исполнил. К тридцати семи годам Александр Владимирович Агеев стал подполковником и отличным летчиком. Позывной у Сашки был странный – «Рыцарь». Дали это прозвище еще в «учебке» за то, что однажды не побоялся один защитить трех девиц, когда возвращался после увольнительной в летную школу. Отделался синяками, ссадинами и выговором от майора.
А потом был Дальний Восток и палубная авиация, после - повышение по карьерной лестнице: Академия имени Жуковского, а уже потом его родная «учебка» в Липецке, где он делился боевым искусством с молодым поколением. И испытания новой техники. Был у Сашки друг Миша Громов, с которым и в учебке вместе были, и на дальнем Востоке, и в Осетии, и во многих других местах, о которых обычно не пишут в биографии. И здесь – под южным солнцем такой далекой восточной страны. И везде вместе – боевые друзья.
Сашка приложился рукой к теплому боку своего железного пегаса, поправил шлем, привычно проверил оперение и доложил, что готов к полету.
- Старт разрешаю, - отозвался диспетчер в наушниках шлема.
Агеев нажал на кнопку «пуск». Заработал турбостартер, раскручивая турбины двигателей. Утробный гул перешел в вой, сопла двигателей сжались и машина медленно стала выруливать на взлетную полосу. Разбег, руль на себя и истребитель, подпрыгнув, стал набирать высоту. Преодолевая силу тяготения, Маркиз легко отрывался от земли. Эта машина была рождена для быстрых полетов и молниеносных ответных ударов. Она маневрировала в воздухе, легко меняя направление и уходя от преследований. Била точно в цель и ни один из врагов не ушел от Маркиза – он был грозою недругов. Его боялись, его преследовали, но Маркиз был удачлив и быстр. Он как бы смеялся над теми, кто пытался поймать его на ошибке пилота, но эта пара – Маркиз и Рыцарь – была непобедима.
В этом полете Маркиз сопровождал двоих «грачей», которые вылетели на задание. «Бомбовозы» - смеясь, обзывал их Громов, позывной «Гром». Миша Громов – русский парень, косая сажень в плечах, «добрый молодец», да как только его не называли. Весельчак и балагур, первый парень на деревне, то есть в Липецке. Он, как и Сашка, был не женат, вечные разъезды по гарнизонам не очень располагали к семейной жизни. Именно в этом полете Гром вылетел на задание, хотя и не должен был, но где Рыцарь, там и Гром.
Маркиз поднялся на заданную высоту и Рыцарь зорко следил за коридором полета, как орел выслеживая свою добычу. Внизу два грача, медленно попыхивая, летели к заданной точке. Радиолокация показывала наличие двух «не врагов» и «не друзей» в северном направлении. Как они поведут себя - неизвестно. Сам же Маркиз был невидим для радаров как друзей, так и противников. Осталось только наблюдать и выжидать. Если Гром со вторым пилотом бомбардировщика переговаривался, то Рыцарь взял паузу, соблюдал «радио тишину».
Грачи достигли точки задания, освободили сначала один бомболюк, затем, над другим объектом, второй, все - задание выполнено – домой! Разворот и так же медленно, под прикрытием Маркиза, домой на аэродром, не в первый раз. На радаре показался один из условных друзей с севера, локатор засек прицел наведения и выпуск ракеты воздух-воздух. Два грача, не ведая об опасности, шли курсом на аэродром с пустым бомболюком и без ракет под крылом. Разворот на месте на девяносто градусов, крутой пике, набор оборотов турбины, прицел – пуск. Сбитая ракета падала, полыхая. Разворот на месте в плоскости на сто восемьдесят градусов, маневр вправо на крыло, мимо пролетели пули, не причинив вреда. Разворот на месте, набор высоты и оборотов турбины, прицел – пуск. Бывший друг пытался маневрировать, уходя от ракеты, второй же зашел в хвост и крик Грома:
- Рыцарь, сзади?!
Маркиз «повис» на хвосте, набирая обороты турбины и регулируя соплами, развернулся вокруг своей оси и Рыцарь ударил по гашетке. У противника не было возможности уйти – возмездие за трусость они получили. Тихоходные грачи были мишенью для быстрых F16, но не в этот раз.
- Гром, на базу – это приказ! - Рыцарь засек на радаре еще пятерых «друзей».
На аэродроме выла тревога, спешили летчики к своим машинам, кто-то уже успел сесть в кабину и выкатиться на взлетную полосу, но они катастрофически опаздывали. Тихоходные грачи на максимальной скорости уходили на «базу», помочь Рыцарю ничем не могли – были безоружны. Маркиз и Рыцарь остались одни, принимая бой и прикрывая уход своих.
Два «льва» ринулись в бой без предупреждения, двое звездно-полосатых выжидали. Один из "львов" взял на прицел, второй – подбирался сзади, излюбленная тактика трусов. Рыцарь увеличил обороты турбин, уходя из-под обстрела, разворачиваясь полубочкой и уходя вправо. Но нетерпеливый «лев» нажал на гашетку в тот момент, когда маркиз уже вышел из зоны прицела. Ракета вошла в правый бок его напарника. F16 вздрогнул и развалился на части. Обезумевший «лев» полез догонять Маркиза. Тот же применил свой излюбленный прием: разворот на хвосте, и, как говорят гражданские, «поддал газу», развернувшись на месте, и прошил противника очередью, уходя вверх и вправо. А Рыцарь понимал, что с ним играют, как кошка с мышью, но и мышь бывает храброй. Он довел свои движения до автоматизма, его преимущество – скорость и реакция. Новейший образец техники не подвел летчика, реагируя на команды не только рук, но и ментальные импульсы на шлеме. В какой-то момент Сашка понял, что он чувствует машину, как самого себя, что весь планер – это его тело, моторы – его сердца, а мозг – кабина пилота. И тогда он отключил внешние раздражители и машина стала им самим, они как бы слились в единое целое, и у них была цель – победить и спасти своих друзей.
И тогда двое звездно-полосатых решили, что они вызнали тактику боя Маркиза и могут его взять живым, тут он и преподнес им сюрприз: истребитель увеличил скорость и маневренность, уходя на таких виражах от преследования ракет и самих машин, что, не выдержав такой гонки, один из «друзей» открыл беспорядочную стрельбу. Второй же зашел в хвост и взял на прицел, но тут не выдержал пятый – француз, он пересек линию огня до того, как полосатый нажал на гашетку, тем самым сбивая с прицела и давая уйти Маркизу. Нервы «полосатика» не выдержали и он пошел на боевой разворот, заходя французу в тыл, тот ответить не успел, зато среагировал Маркиз – пара залпов и… пилоту пришлось катапультироваться. Второй «полосатик» все же успел зайти Маркизу в тыл, но Рыцарь на сей раз ушел обычным способом – развернувшись на сто восемьдесят и ныряя под «дружеский» истребитель. Пули прошили правый бок Маркиза, Рыцарь взвыл от боли. Француз же нажал на гашетку и полосатик задымился, уходя влево и вниз. С боку выскочили еще четверо «львов». Маркиз с французом расходились в разные стороны, увлекая за собой «львов». За Маркизом увязались трое. Это так по-геройски втроем на одного! И бой пошел по-новому. Уходя от ракет, Маркиз совершал чудеса. Этот бой француз снял на мобильное устройство и выложил в интернет… позже, а пока он вместе с русским парнем принимал бой в чужом небе чужой страны, крича на французском, что они не сдаются, никогда!
И, когда уже у Маркиза закончились боеприпасы и «львы» уже потирали руки от радости, на помощь пришли «Витязи», но Маркиз этого почти не видел и не слышал: моторы работали с перебоем, он был слеп на один глаз и помнил дорогу только на свой аэродром. Туда он и полетел. Самое дорогое, что было у Маркиза – это Рыцарь, и он должен его спасти.
Бой закончился быстро. «Витязи» приземлили двоих и подбили третьего, четвертого сбил француз, которого звено Косташевского, позывной Коста, «проводило» до зоны разворота и тот полетел на свой авианосец. Остальные уже были на аэродроме.
На взлетной полосе стоял Гром, крепко сжав руки в кулаки, и молился все богам, глядя в небо. За ним, в полной тишине, стояли механик и чуть поодаль летчики. Уже прилетели истребители, что летали на помощь Маркизу, летчики вышли и встали на полосе, а Рыцаря все не было.
Маркиз чихал и кашлял, левый двигатель заглох, последний раз рявкнула турбина. Правый еще держался. Вот уже и аэродром виден и слева посадочная полоса, а правый двигатель надломлено застонал последний раз и остановился. Маркиз распустил все свое оперение, меняя конфигурацию крыла и увеличивая его площадь таким образом. И в полной тишине, под свист ветра под крылом Маркиз совершил посадку. Он плавно с шуршанием коснулся шасси взлетной полосы и опустил нос, останавливаясь почти около Грома. Замер. В этом было что-то мистическое, люди стоящие неподвижно какие-то мгновения около самолета зашевелились и Маркиз из последних сил пришедший домой. Только вот не открылся фонарь и не вылез оттуда Рыцарь со своей неизменной улыбкой и всегда светящимися ярко-синими глазами. А механики уже тащили лестницы, подняли фонарь и…
- Михалыч, давай его аккуратно сюда, - командовал генерал, который вдруг тоже оказался на полосе.
Летчики и механик вытащили Рыцаря из кабины и Гром подхватил его на земле. Михалыч снял шлем и все увидели застывшие глаза Сашки Агеева. Он безвольной куклой висел на руках у Грома. Кто-то рядом стал стягивать кепку, тишина стояла оглушительная, даже рев самолетов не был слышен. Гром ощупал всего Рыцаря, не находя никаких повреждений, а тот застывшей куклой висел у него на руках. И тогда Миша сел на бетонку, обхватив друга в объятия, уткнулся ему в грудь и завыл, как раненый зверь:
- Саняаааааааааааааа! – его рев был слышен даже в диспетчерской.
Гром не стеснялся своих слез, его плечи тряслись от рыданий и безысходного горя.
- Саняааааааааа! – кричал Гром, сжимая друга в объятьях.
И тут Маркиз утробно рыкнул, как бы ругаясь на людей, и сложил все свое оперение. С удивлением летчики обернулись на машину, даже Гром поднял голову. И в этот момент Рыцарь глубоко вздохнул и пошевелился. Это было чудо! То самое чудо, которому молятся и на которое надеются.
- Миха? – спросил Рыцарь, глядя на Грома.
А тот, подхватив своего друга на руки, побежал по бетонке.
- В санчасть его, - скомандовал генерал, и толпа летчиков ожила, а машина с красным крестом поспешила за Громом, который летел так, что догнала она его у самой санчасти.
Рыцаря медики заперли на целый день в лазарете, Гром не отходил ни на шаг, даже когда хирург зарычал на него, он спокойно сказал:
- Ближе и роднее Сашки у меня никого нет, - и взял его за воротник халата, правда, потом поправил этот самый воротник, но хирург больше с Громом не связывался.
А потом Рыцаря и Грома выписали. Первым делом Сашка пошел в ангар, куда поместили Маркиза. Там уже механики работали с машиной, ремонтируя ее. Пули попали в почти пустой бензобак и прошили крыло, повреждено было левое сопло. Во всем остальном Маркиз оказался удачливым «парнем», как обозвал его Михалыч, ласково похлопывая по корпусу. Рыцарь тоже приложился к холодному металлу бока машины, но под пальцами она быстро нагрелась и стала даже горячей, может, Сашке показалось?
Еще пару раз Рыцарь с Громом слетали на задание, а потом к ним прислали новый образец машины в пару к Маркизу. И генерал торжественно вручил «ключи» Грому, впрочем, никто этому не удивился. Миша обозвал своего друга «Пегас» и летал в сопровождении двух звеньев грачей на задание. А какой он показал «сюрпляс» в небе над аэродромом, когда впервые поднял Пегаса в небо! О! Но это уже совсем другая история. Но с тех пор, как Маркиз привез своего пилота на аэродром, летчики всей базы при выходе на задание взяли за привычку в обязательном порядке приложиться к теплому боку Маркиза. И ведь все возвращаются без происшествий. Маркиз и Рыцарь до сих пор летают вместе и нет лучше этой пары!
А пока Рыцарь и Маркиз стоят на страже нашего неба, я сплю спокойно.