Я часто слышала, что медики привыкли к чужому горю, имеют жесткие сердца. Я только работник лаборатории, косвенно прикасаюсь к больным, я бы не смогла вынести то, что выносят врачи. Расскажу одну историю.
В то время мы с семьей жили у тети. Мне очень понравились ее соседи. По фамилии Прутиковы. Ее звали Аля. И, как оказалось, она проучилась 3 курса в МГУ. И приехала из Москвы, потому что сбежала от первого мужа. От этого брака у нее был мальчик. И, правда, весь ее вид и поведение настолько казались необычными, городскими. А речь, точно ручеек лилась, не прерываясь. Муж Саша обожал свою маленькую, пухленькую, голубоглазую жену, и, выражение «не сводил с нее глаз», точно подходило к нему. Аля всегда великолепно выглядела. В общем, такой портрет изумительной 33-летней женщины. И вот, у Али оказалась для ее возраста редкая болезнь. Врачи предложили сделать операцию, вроде бы несложную.
Об этом они сами рассказали. Я спешила в лабораторию, А рядом со входом стояла скамеечка, на лестничной площадке второго этажа. На ней сидели Прутиковы. С другой стороны была дверь в гинекологию, где лечилась Аля. Муж и жена сидели, обнявшись. Саша так мученически смотрел на Алю, что я заметила и остановилась. И увидела, что она в совершенной панике. Оба посмотрели на меня такими умоляющими глазами, с таким доверием! Аля сказала, что у нее нехорошее предчувствие. Я стала успокаивать и произнесла неожиданную двусмысленную фразу « Бог даст, все будет хорошо». Пошла, а они продолжали прощаться. Помню, что внутренне ругала себя за эти слова и удивлялась, откуда они вдруг взялись в моей голове. Ведь я была тогда атеисткой по молодости лет. Наверное, такое шло от супругов ощущение, как будто перед смертью видятся последний раз. И это мне передалось.
На следующий день, ближе к обеду, прибежали из хирургии и приказали, чтобы именно я пришла в операционную немедленно брать кровь Але Прутиковой. Я бежала со страхом и ужасом со своими пробирками и вдруг встретилась с Сашей возле хирургии. На нем не было лица. Я сообщила ему на ходу, что бегу к Але. Когда я зашла в операционную, то увидела, что Аля без сознания. Несколько врачей кричали, что-то делали. Врачи в панике не понимали, почему она не отходит от наркоза. А она, красивая, с великолепным макияжем, уходила в иной мир. Какая нелепость! Я взяла ее за руку. Красиво отточенные ногти, покрытые сиреневым перламутровым лаком, красивая ручка. Я трясущимися руками брала ей кровь. Потом побежала обратно. На улице меня схватил Саша. Я пробормотала невнятно, что будет жить, дышит, с ужасом понимая, как начал сбываться их разговор. Нельзя было рассказывать, что я видела.
Потом меня вызвали еще раз через несколько часов. Как горько мне было на душе, какое отчаяние охватило меня. Я пошла в хирургию и вновь у здания увидела Сашу. Он глядел вверх. куда выходили окна операционной. Он умоляюще попросил, чтобы я рассказала, что увижу. Я зашла в операционную. Врачи стояли, в полной тишине, поникшие, безликие. Я посмотрела на Алю. Она неузнаваемо изменилась. Я увидела, какая большая стала у нее голова. Отек головного мозга. Взяла посиневшую ручку, проколола красивый пальчик. И пошла обратно, осознав, что это конец.
Навстречу мне из коридора хирургии выступил 15-летний сын Али и умоляюще смотрел на меня. «Она будет жить? Она жива?», - спросил он. Я не знала, что сказать, чем успокоить. И не могла сказать правды. Промолвила чуть слышно: «Она дышит!» с таким видом, насколько могла скрыть опасение и помчалась прочь. А он спешил со мной рядом. Страданию нашему не было предела.. Я повторяла, как завороженная: «Она дышит, дышит, дышит..». Но по его лицу поняла, что он знает, что надежды мало. И вспомнила, что есть другой выход и нырнула в него, чтобы не видеть Сашу, чтобы не говорить ему этих слов. Я бежала и скрывалась, словно вор. У меня дрожало все тело. Всю ночь я не сомкнула глаз. Я представляла, как Саша с сыном узнали правду.
Мне было бесконечно горько за все, что произошло с Алей. Я не смогла позволить себе придти к ней на похороны. Моя душа рвалась на части, что и не придти это тоже нехорошо. Не было правильного решения.
Только мне сказали, что Аля знала, что умрет. И перед операцией они с Сашей накануне сделали ремонт в квартире. И чтобы не стыдно было людей впустить, если что случится. Ей в гроб положили косметический набор. Такой большой с тенями. Кисточками. Так приказала Аля на случай смерти. В то время такой набор был большим дефицитом. А Аля любила ухаживать за собой. На похоронах, говорили, было очень много народу.
Я избегала Сашу с тех пор. И на меня он тоже перестал обращать внимания. Он женился еще раз, но превратился в угрюмого пьющего мужчину. Погас блеск в его глазах. Исчезла радость, которой он светился рядом с Алей.
Вот такая история осталась в моей памяти. Много люди говорили о алиной интуиции. А в больнице надолго закрыли операционную.