Их называли «поющие фрегаты».
Сквозь дрожащую дымку десятилетий просматриваются силуэты этих кораблей, своей статностью, благородными обводами и мужественной грациозностью напоминавших гордых былинных витязей.
Их изящество и красота, сформированные не изысканной фантазией корабельных архитекторов, а целесообразностью, необходимостью и высокими требованиями к идеальному порядку, были доведены до высшей степени совершенства и лёгкости.
Величественно рассекая отточенными форштевнями волны всех океанов, они неожиданно мелодично звенели своими мощными турбинами. И за эти, завораживающие, чарующие слух песни иностранные военные моряки прозвали их «поющими фрегатами».
Словно фантастические видения внезапно появлялись они в самых отдалённых уголках Земного шара, вызывая чувство удивления, восхищая своей неукротимой стремительностью всех, кому они встречались на пути, и так же внезапно исчезали за линией горизонта. И лишь таинственный свет кильватерного следа долго хранило море, как единственное доказательство реальности их существования.
Порою казалось, что если добавить им три-четыре узла хода, то воспарят они над гребнями волн и, взревев турбинами, с лихим креном скроются за облаками, подобно стае грозных сказочных птиц.
Будто свора гончих в предчувствии охоты, отряд боевых кораблей нетерпеливо обнюхивал западную часть Средиземного моря, ожидая, когда, отоспавшись в берлоге Торонто, выползет на морской простор мрачный, зловещий дракон – авианосец «Теодор Рузвельт», чтобы после дрёмы расправить свои грозные авиакрылья, способные затенить добрую половину Европы.
И вот зверь проснулся.
– Товарищ командир! Радио с КП эскадры.
Командир удовлетворительно хмыкнул.
Чудище вылезло из берлоги.
След взят!
Перед каждым поставлена цель и каждому указано место.
Охваченная охотничьим азартом, стая рассыпалась, чтобы быть готовой по первой команде опытного ловчего с разных направлений вцепиться острыми зубами в тяжёлое брюхо неповоротливого монстра.
Стремительно накручивал счётчик лага бирюзовые средиземноморские мили. Окатив волной скалистые берега острова Эльбы, всколыхнув застоявшийся покой Корсиканского пролива, корабль протиснулся в Лигурийское море. Пройдя вдоль Лазурного Берега, он в поисках добычи свернул на юг.
Где-то там, за разделяющей небо и землю размытой линией выполняла свои эволюции неповоротливая громадина американского авианосца.
Сначала его незримое присутствие начало ощущаться в нараставшем напряжении на боевых постах. Затем в небе завыли самолёты и вертолёты, взлетающие с его палубы и назойливо отслеживающие курс корабля. Определилось дальнее и ближнее охранение.
И вот, наконец, он сам.
Огромный таинственный и недоступный Голиаф.
Возле самого горизонта, в сиреневом вечернем мареве, просматривался его, издали казавшийся полупрозрачным и совсем не большим силуэт, над которым словно потревоженные осы роились летательные аппараты.
Командир корабля, заняв заданной сектор, согласно этикету поприветствовал американца и сообщил ему о своих намерениях. После чего экипаж, подчинённый привычной суровости корабельного быта, однообразию сигналов, звонков и команд приступил к выполнению поставленных задач, настороженно следя за каждым движением хищника.
К утру море слегка взъерошилось белыми бурунами. Загудели натянутые струны фалов, и весело затрепетали на гафеле флаги.
Погода портилась.
Размеренную монотонность корабельного быта нарушил вахтенный офицер:
– Товарищ командир! Катер с авианосца «Теодор Рузвельт» движется в нашу сторону!
Сквозь противотуманный фильтр оптического пеленгатора было видно, как оранжевый поплавок весело скачет среди белых барашков.
– Катер!
– С «Рузвельта»!
– В нашу сторону?
– Боевая тревога!
– Гранатомёты, Товсь!
– Дивизион малого калибра, «Вымпел» Товсь! Автоматчики, на правый борт, Товсь!
– К бою готовы!
– Прицел взят! Есть сопровождение!
Ощетинились, оскалились, напряглись!
Провокация? – Не поддадимся!
Нападение? – Отразим!
Бедствие? – Окажем помощь!
А оранжевый катер, беззаботно жужжа мотором, описал дугу, и с подветренного борта лёг в дрейф в непосредственной близости от корабля. Плюнешь, – попадёшь.
– Хелло! – Машет рукой старший на катере - молодой загорелый белозубый моряк. – Наш командир, - по-иностранному чеканит он русские слова, – благодарит вас за приятную компанию. Он приглашает вашего командира и офицеров вашего корабля в кают-компанию авианосца. Милости просим! Катер подойдёт с улучшением погоды.
Насмешливо фыркнул двигатель, и поплавок вновь весело запрыгал среди белых барашков.
К любой неожиданности были готовы.
Как и в каких случаях применить оружие – все знают. Как поступить в случае угрозы захвата корабля, – то же все знают! А тут такое дело…
В каюте повисла плотная тишина. Трое: командир, старпом и замполит решали, как поступить.
– Да… Ситуация.
– Ситуация – это когда жена неожиданно вернулась домой, а муж в постели с двумя женщинами.
– Да… Ситуация, - зам, как бы извиняясь, посмотрел на командира, – надо думать…
– Сообщить командованию! Пусть оно думает, а нам то что!
– Командованию доложить мы обязаны. Нет, здесь что-то не то… А вдруг провокация?
– Слишком тонкая игра.
– А если разрешат?
– Вряд ли.
– Но если допустить этот вариант? Появилась уникальная возможность попасть на американский авианосец! В разведывательных целях! Будем ли мы готовы?
– В смысле?
– Да что вы: «в смысле?». Пригласят нас в кают-кампанию авианосца. А там чашки-ложки-поварёшки. У нас вон командир дивизиона движения первое, второе и третье одной ложкой черпает! Ему, видите ли, некогда в этих тонкостях разбираться. Он постоянно торопится. То насос охлаждения у него, то помпа масляная…
– А мы его исключим.
– Исключим… А остальные готовы? Чтобы в грязь лицом не того… Честь, достоинство и всё такое…
– Вы полагаете у них лучше? Они ноги на стол кладут.
– Да что они. Главное нам в грязь лицом не того… В училищах ложку держать не учат. Дворян у нас нет.
– Эх, ложки-поварёшки… - Вздохнул командир.
– Приготовимся.
– Что здесь рассусоливать? Старпом, готовьте мне на утверждение список группы офицеров, а Вы, Алексей Леонидович, подготовьте их в этическом плане. Проведите занятие. И помните, лимита времени нет!
Замполит и старпом вышли выполнять приказание, оставив командира наедине с тяжёлыми мыслями.
Подготовив доклад, командир передал информацию на командный пункт эскадры.
Что делать?
Ждали.
Молчит КП!
Командир нервничал.
Загорелое лицо осунулось. Резко выделялись тёмные круги вокруг глаз. Разбегавшиеся от них светлые, не тронутые солнцем лучинки морщин стали более заметны.
Он поднялся на ГКП .
Над морем висела серебристая дымка. Ветер свежел, свистел в решётках антенн.
Белокудрая Посейдонова рать азартно била в борта, тяжело раскачивая лежащий в дрейфе корабль. В такую погоду плавсредства не спустишь. Это несколько успокоило. Но как долго продлится непогода?
С тревогой следил за стрелкой барометра. Внимательно изучал факсимильную карту метеообстановки. Приказал штурману рассчитать барическую тенденцию. Всё указывало на то, что погода в ближайшее время не улучшится.
С чувством недоучившего уроки школьника вышел на мостик.
Видя, что командир не в духе, вахтенный офицер обречённо наблюдал, как он молча ходил мостику, будто мерял шагами расстояние.
– Есть указания КП?
– Командный пункт отряда приказал каждый час докладывать погоду в районе.
– И больше ничего?
– И больше ничего!
Вот сейчас резкий поворот головы сомнёт паутину морщин, алмазно блеснув, выскочат из глубоких амбразур ледяные иглы:
– Сломайте ему спину!
Вахтенный офицер примерял мученический венец.
Но обошлось…Хребет не хрустнул.
– Наверное, спят! – Процедил командир.
К ночи разыгрался шторм. Корабль, снявшись с дрейфа, дал ход и начал штормовать в назначенном районе.
Не спало начальство. Не до сна было.
– Вот вляпались!
С одной стороны, это обычное дело для моряков всего мира. Когда в районе собирается группа военных кораблей, то по законам моря старшим в этом районе считается командир самого большого корабля.
Вот и приглашает он в гости
Но это по их законам!
Допустим, - размышляло командование, - командир возьмёт нескольких офицеров. Разумеется, подготовленных, идейно убеждённых, с непререкаемым авторитетом и подкованных политически. Пусть он с этими офицерами сядет в катер и отправится в гости на авианосец укреплять авторитет нашей державы. Командир грамотный, волевой, член партии. Но с другой стороны это же капиталисты. Были бы там, какие-нибудь поляки или румыны, в крайнем случае. А то ведь из самого рассадника капитализма. Империалисты - американцы!
А если их там захватят? Или же… Кто-то вспомнил лётчика, старшего лейтенанта с Дальнего Востока.
Или, хотя бы один не вернётся?
Чужой авианосец-то не обыщешь. Это плавучий город другого государства. Надо все варианты предусмотреть.
Подумать страшно!
Далее озадаченное столь беспрецедентным случаем, командование эскадры развивать мысль не стало.
– Готовьте донесение на ЦКП ВМФ !
Хорошо быть военными!
Где-то кто-то видел книгу «Военно-морской протокол и церемониал». Обшарили весь корабль. От киля до клотика.
Нашли!
Книга уже не пахла типографской краской Воениздата. Мичмана у себя в каюте подкладывали её под чайник, чтобы на столе не оставались белые круги. Но по слипшимся страницам было видно: её ещё никто никогда не открывал.
Торопливо листали.
– «Виды посещений кораблями…»
– Это не то! Дальше.
– «Протокольные визиты».
– Это что?
– «С прибытием советских военных кораблей в иностранный порт…»
– Не то!
– «Пресс-конференции»…
– Не то!
– «Приёмы на корабле»… «Представления»… Вот! Пункт семь! «Форма одежды и правила поведения на приёмах»!
– Что там?
– «На дипломатических приёмах внешнему виду присутствующих придаётся большое значение».
– А это будет приём?
– Да! Правда, не дипломатический. «Приёмы являются важнейшим средством поддержания и развития контактов…»
– По голове точно не погладят за такой контакт!
– «… контактов командования и офицеров советских военных кораблей с офицерами военно-морских сил страны визита».
– Мы не наносим визит!
– «Виды приёмов: завтрак, обед, ужин, обед-фуршет или шведский стол».
– Шведский стол, шведская семья… не по душе мне всё это.
– Вот и мне, товарищ командир!
– К чему готовиться? Завтрак, ужин?
– Неизвестно. Погода видите сами… Когда утихнет? К завтраку, к ужину?
– Хоть бы и не утихало вовсе. Хоть бы так и штормило!
– Как у них просто: взяли и пригласили на борт иностранцев. Без разрешения старшего командования!
Вновь углубились в руководящий документ.
«Прежде, чем появиться в обществе, каждый человек ещё дома… в смысле в каюте, или другом предназначенном для этого месте тщательно проверяет свой внешний вид и устраняет все выявленные огрехи».
– Огрехи устранить мы поможем. Построим на палубе, проверим форму одежды. А кого окажутся огрехи, те останутся на корабле. Причём, таких офицеров должно быть как можно больше! Как можно больше. Пусть, себе на здоровье, устраняют огрехи до следующего приглашения.
– «За столом нельзя, например, причёсываться, чистить ногти, приводить в порядок причёску и трогать волосы в помещениях, где подают еду».
– А у нас командир дивизиона малого калибра вместо того, чтобы стоя на вахте контролировать пеленг на цель, любуется на себя в зеркальце пеленгатора. Не отогнать! То усики поправляет, то чубчик взбивает. А то ещё начнёт прыщи давить! Вот ведь отвратительная привычка!
– А вроде бы парень не плохой. И с дисциплиной личного состава у него всё нормально и конспекты первоисточников…
– Чужая душа потёмки!
– А помощник по снабжению постоянно затылок чешет!
– От забот. У него постоянно вилки пропадают в каюткампании!
– Как бы он эти вилки у них того…
– Ну что Вы, товарищ командир… Мы уж постараемся… И особиста подключим.
– Этот старший лейтенант такой прощелыга, что любого особиста вокруг пальца… Облапошит! Ещё как облапошит!
– Может быть, нам со своими вилками поехать?
– Что с погодой? Где метеосводка? – Командир ждал метеосводку с таким трепетом, будто бы это была оперативная сводка с театра боевых действий, на котором развёртывалась колоссальная битва, решающая судьбу планеты.
– Есть, товарищ командир!
Строчки прыгали перед глазами, словно чёртики с похмелья:
– Мать твою! А что там обещают?
Усиление ветра.
– Отлегло… Надвигался очередной шторм. Это радовало.
Старпом самоустранился. Обрадованный появившейся лазейкой, он самозабвенно рыскал по кораблю, проверяя готовность к штормованию.
Ему всё одно, никуда не ехать. Кто же на корабле останется?
Замполит надеялся на поездку. Проводил занятие. Старался.
Конечно, можно было поручить его помощнику командира по снабжению, в заведовании которого находится всё это кухонное хозяйство, а самому заняться политикой и общественной деятельностью. Но приказание командира не обсуждается.
Зачитав, согласно методике, тему и учебную цель занятия, он проверил внешний вид обучаемых и приступил к раскрытию тайн этики.
Кандидаты внимательно слушали, постигая доселе неведомое. Манеры есть манеры.
Вначале было… нет, не Слово.
Вначале расторопным матросом-вестовым была постелена белая скатерть.
Непосредственно на скатерть поставили тарелку.
– Подставочная, – указал на неё указкой замполит и обвёл взглядом обучаемых. – А эта – закусочная.
И расторопный ассистент водрузил вторую тарелку на первую.
Слева от подставочной тарелки поместили третью тарелку. – Эта - пирожковая.
– А пирожки с чем?
С чем американцы делают пирожки, никто не знал.
Красиво разложили приборы.
Справа лезвием к тарелке тускло блестела нержавеющая сталь ножей, слева оскалили зубы вилки.
Ближе к подставочной тарелке, – вещал знаток этикета, - вилка и нож для мясного блюда, рядом – для рыбного блюда, а с края - закусочные.
Между закусочным и рыбным ножами покоилась, нарушая гармонию холодного столового оружия, ложка.
– Десертная. Если в меню включено первое блюдо.
– А если не включено? – Спросил настороженно командир дивизиона движения, который всегда спешил, ел одной ложкой первое, второе и ей же вылавливал из компота сухофрукты.
– Если не включено, то и ложки не будет.
Командир дивизиона движения потускнел лицом.
– Лопаточку для икры располагается справа от закусочного ножа.
Лопаточку для икры…
В корабельном сервизе эта принадлежность не предусмотрена, как и в нормах довольствия икра.
– Будет икра?
– Акулья.
– Прошу не отвлекаться! – Постучал руководитель занятия десертной ложкой о край подставочной тарелки.
На левый край пирожковой тарелки он аккуратно положил нож. - Нож для масла. Индивидуальный. А эти, – указал он на нож и вилку, покоящиеся за подставочной тарелкой, - десертные.
И прошу запомнить. Вилку держат в левой руке, а нож – в правой.– Строго предупредил преподаватель. - Запомните, как правильно держать вилку. Вилка – не ложка!
– Я запомню! Я запоминал и более трудные вещи. – Зевнул командир дивизиона малого калибра. – А вообще-то приборы раскладываются в порядке очерёдности блюд. Что тут гадать?
Шёл третий час ночи.
Командир отряда метался по ГКП флагманского корабля, словно шимпанзе в клетке.
Мысленно поставил себя на посту Главкома.
– Это вы там что, по гостям ходите? С империалистами виски пьёте вместо того, что бы задачи выполнять? Поснимать бы вас с должностей к чёртовой матери!
Поёжился, будто озяб.
– Что Первый?
– Молчит Первый!
– Мать твою…
Спустился в каюту. Не сиделось в одиночестве. Опять поднялся на ГКП.
– Ну что ЦКП ВМФ? Молчит?
– Требуют докладывать погоду каждый час!
– Мать твою…
Командир отряда и начпо ломали голову. Как поступить?
Молчит ЦКП ВМФ…
ЦКП ВМФ не бездействовал.
О сложившейся ситуации немедленно доложили Главкому ВМФ.
– Да что там! Пусть идут! Проверим организацию англосаксов. Не ударят в грязь лицом. А ударят, так пожалеют, что их катер не перевернулся, и они не утонули по пути на этот чёртов авианосец!– Но что скажут в ГлавПУре ? – Робко возразил начальник Политического Управления, отвечавший за классовую ненависть к империализму.
– Да… Дела… Может быть, загнать его куда-нибудь с визитом? Или на ремонт.
– Да куда же? У нас и так все дружественные порты кораблями забиты. А с визитом – МИД надо подключать. Они такие… неповоротливые. Пока раскачаются, – шторм утихнет!
– А если создать чрезвычайную ситуацию, где-нибудь поблизости, в Африке?
Ночь прошла в тревоге. Ближе к утру получили донесение от одной из подводных лодок в Средиземном море об обнаружении атомного ракетоносца США.
Главком повеселел.
– Ну вот! Приказываю противолодочным силам начать противолодочную операцию в районе с координатами…
И на ЦКП ВМФ занялись привычной работой.
– Где этот негодяй? Отослать его, к чёртовой матери, в другой конец моря! Гоните его в район обнаружения! Пусть утюжит район, пока всё топливо не спалит. Затем, дайте ему точку рандеву с заправщиком где – нибудь возле Гибралтара. Или нет, в Эгейском море! Среди островов!
А там «Теодор Рузвельт» на выходные заползёт в Неаполь. Они в публичных домах забудут о приглашении.
А этого… Чтобы на триста миль к нему не подходил! Триста миль! Не ближе! Очертите вокруг «Рузвельта» циркулем радиус. Это будет подвижный район, запретный для плавания. Так и передайте начальнику оперативного управления! Понятно?
Главком откинулся в кресле, посмотрел поверх очков и погрозил пальчиком. Глазки быстрые, ласковые, а по уголкам морщинки. Не просты глазки. Они, при случае, как шарахнут!
– Понятно, - ответил главный штурман ВМФ и выполнил задачу.
Светало. Москва стряхивала с себя остатки сна.
– Товарищ командир! Получено радио! Нам следовать в точку с координатами…
– Есть! Координаты – штурману! Нанести на карту. Рассчитать маршрут следования и время прибытия в заданную точку.
– Передать на «Рузвельт»: «Благодарим за приглашение. К сожалению, предложение принять не можем. Корабль получил новую задачу».
От упавшего с командирской души камня за бортом раздался негромкий всплеск. Его заглушило мелодичное пение турбин.
– Накрыт стол в каюткампании!
– Команде завтракать!
Лопаточек для икры на столах не было.