...- Уймись, Митрофан! – гаркнул пожилой мужичок с окладистой бородой, сидевший на самой вершине горы из мешков и внимательно осматривавший до этого Феликса и его фургон.
- Уйми норов свой и заткни едалово своё мятежное! Не признал сударя Жнеца - твоя вина! Молод ты и зелен, лезешь на рожон попусту. Был бы умён – знал бы – Жнецы простой люд не обижают. Напротив, слыхивал я и не единожды – будто Жнецы не токмо чудищ злокозненных истребляют, но и супостатов, душегубов и грабителей разных. А ты, не разобравшись, что к чему и туды же, рога навострил. Токмо ты дурень, в жизни ни рожна не ведаешь. Жнецы-то приспособлены с такими страхолюдинами биться, что в глупой башке твоей и в страшном сне не привидится!
- Сразу видно, кто тут староста! – Феликс козырнул мужичку.
В ответ староста снял кепку и поклонился. Его примеру последовали и остальные в обозе.
- Хм! Тоже мне невидаль! – отвернулся от Феликса смущённый Митрофан, и кепи снимать не стал.
- Меня зовут дед Афанасий! Угощайтесь, не стесняясь, сударь Жнец. Диковин не имеем, цыгарами не располагаем, но как говориться – чем богаты, тем и рады! – представился староста. И перегнувшись через край повозки, предложил самокруток.
- Благодарю, я не курю, но за предложение спасибо! - Феликс решил перейти от сельского этикета ближе к сути.
Ещё с первых сочных эпитетов, он раскусил хитрость старого лиса. Таким образом, старый хрыч и разрядил обстановку, и уже набивался к нему в приятели. Ведь на человека поливающего тебя маслом лести, нет смысла переть с обнажённым оружием наперевес. Заодно и выскочка был поставлен на место, и тугой узел боя так не завязался. И овцы целы и волку нет резона щёлкать зубами. Мягко стелет да жёстко спать!Ай да хитрец! Не зря он в старосты выбился!
Феликс был уверен, что скользкий тип при случае не преминет вонзить нож в спину, стоит лишь ему расслабиться. К примеру, во время дружеской пирушки.
- Ради блага общины! – так бы он наверняка и сказал бы, вытирая лезвие о рубаху Жнеца…
Но Феликс решил пока поиграть в дипломатичность и разузнать дополнительно то, что мог утаить колбасник.
- Меня зовут Феликс. Совсем я, уважаемый Афанасий не ожидал увидеть в ваших краях механомула. Такого и в предместьях Новогорда не часто сыщешь, а ведь отсюда до него не один месяц пути. Вот и не смог удержаться и не спросить, без всякого злого умысла – откуда он у вас?
- Ну, ежели и без злого умысла! – дед Афанасий хитро улыбнулся и затянулся самокруткой, – тогда можно и ответить по чести, да по совести. Его нашёл на болотах мой сосед Феклистий. Лет этак с пяток назад. Мало того, что энта машина там обнаружилась, что хвала Древним, так она исчо и заработала, спустя хрен его знает сколько годин. Благо дело был тут недалече механик. Тык он того, покумекал с неделю и разобрался куды ему мулу этому воды сувать, и куды масло лить. Учение великая штука, не зря механик цельных три года обучался знаниям книжным в Новогороде. Мы ему всем селом деньги на учёбу вскладчину собирали. Так он и не оплошал – нашёл, куды дёрнуть, куды пёрнуть – чтобы агрегат этот древний до сей поры фуйционировал. Ага, и пашет уже годами, и зимой и летом, не зная усталости и жеребячьего гона. Поле вспашет, если плуг присобачить, корягу выворотить может. И телеги доверху гружённые тянет. В любую погоду и всякое время года. Ну, бывает, конечно, шо масло протечёт или нога заклинит. Так тот же механик всё подправит за милую душу.
- Теперь-то понятнее стало! Может, в болоте вашем чего занятного и поныне находят? – задал следующий вопрос Феликс
- Ну, бывает и такое, но редко, честно говоря. Чаще на болотах этих гнилых находят смерть. – Афанасий внимательно осматривал механоконей Жнеца и повозку, не прекращая болтать. Да и прочие сельчане едва ли не облизывались, глядя на имущество Жнеца.
- Ну, раз, уж и спросить изволили, так и нам тепереча полюбопытствовать не грех! А вы что делаете в наших-то краях, чем заняты и куды путь держите?
- Я принял заказ на поиски одного шурина, некого Астаха от колбасных дел мастера. Шурин этот собирался идти, если верить рассказам к развалинам на болотах. Ушёл он в поисках приключений неделю назад и до сей поры обратно не возвращался.
- А вы случаем не про колбасника Ясеня речь держите?
- Про него самого! Значит, и вы его шурина знаете?! Не доводилось ли вам слыхивать чего о нём?!
- Знаем ли мы про толстого Ясеня и его шурина? – переспросил староста, в ответ мужики на повозках загоготали.
- Знаем, знамо дело и немало. Колбасня у Ясеня дюже хороша. Токмо он, жид жадный накручивает цены ажно до потолка, и не сбавляет ни в какую. Говорит, мол, ему выгоднее везти сосиски его на ярмарки, чем нам - местным продавать. Жидоба он конечно, но колбасы хорошо вертит. Дельный мужик и работящий, хоть и скаредный чересчур. Бывает и нам скидки по праздникам делает. А вот шурин его гниль и мразь последняя! – с негодованием сплюнул дед Афанасий, и крестьяне начали хором ему поддакивать.
- А этот чем вам насолить успел?
- А чем он только, сучий потрох не пробовал! Бездельник он, выжига и плут. Сам работать, как колбасник не желает. Пуще того, мешает другим, гадит всюду и норовить деньги сшибить за счёт чужого лихолетья. То эликсиры от всего, и от облысения и геморроя впаривает доверчивым бабам да недалёким мужикам. То в три цены штуки заморские, кои три дня работают, а после ломаются - продаёт, чтобы тут же слинять. Ищи опосля его как ветра в поле. То естшо какую хрень придумает. Я уж и не вспомню всех проделок, сукина этого сына напомаженного. Недавно, месяц назад, падаль эта, даже осмелилась приторговывать звезданутой пылью, так её, поди, называют. Ну, мы знамо дело с мужиками раскинули мозгами, и решил выбить из паскуды этой чуток дури. Вдарить оглоблей ему по заду, что ему голову бесстыжую заменяет.
- И что наставило его это на путь истинный?! - осклабился Феликс.
- Куды там! Гаденыш, этот завсегда чует, откуда ветер дует. Он мигом собрал свои вещички и рванул в сторону заката, шельмец носатый. Мы потом его как-то на ярмарке повстречали. Ну и подумали намять бока, напомнить о былом. Так этот трус сразу же спрятался за спину дружка своего Форга. А этого, Великий Взрыв, силой не обидел, не то, что умом. Поговаривают, что зачинали его в пьяном угаре и рожали в таком же непотребстве. В итоге сила есть – мозгов менее чем у курицы. Кулаками махать любит, да жрёт в три горла. Полудурок и остолоп, но Астах мигом с ним закорешился и пользует вместо охранника. Ну, а как драка разрослась, Астах, хвост заячий, не постеснялся искать помощи у колбасника. Тот сам его не любит, но ради сестры вступился, и откупил своего шурина, чтоб ему навозом год питаться.
- А мог ли этот стервец на болота податься в поисках диковин, на манер механомула? – Жнец решил всё разузнать из первых рук.
- Мог, сучёнок, мог! – подал голос Митрофан, - он про эти болота не раз выспрашивал и выпытывал, есть там что ценное, и если есть – то где!
- И много он узнал! – Феликс повернулся к Митрофану.
- Да хрен его знает! Он тут у всех интересовался. У бабок, у стариков-травников, у сборщиков ягод и грибов, охотников кто постарше да поопытнее. Может, поди, и узнал чего. Но только все знают, кто на вглубь болота пошёл - назад не возвращаются. Много кто уходил, искать второго механомула за эти годы. И ни одного не вернулось, дабы рассказать, нашли они чего лучше смертушки и лиха.
Крестьяне одобрительно закивали головами.
- А вы того, случаем не желали, бы, продать свой фургон, да коняшек ваших стальных? – решил перейти к другой теме Митрофан. И в очередной раз масляно глянул на металлические крупы.
- Мы знамо дело, за ценой не постояли бы! Всей деревней скинулись. И деньгами и припасами, даже дом вам отдали бы новый в довесок. Может и вам когда жизнь кочевая наскучит, задумаете остепениться, и остаться. А тут вам жильё и цена - красна. Ну, так как? – не унимался бывший задира и новоявленный коммерсант.
- Может когда, и надумаю, но точно не в этот год! – Феликс решил сразу расставить точки над i.
- А пока мне мой фургон нужен больше, чем кому то бы и было! Да и опасаюсь, что не хватит у вас, уважаемые пейзаны, денег даже в рассрочку выкупить у меня механоконей. И тем более не хватит хитрости или силы выманить или отобрать! – Феликс решил не кривить душой, а сразу же рубить с плеча.
- Жаль, жаль такое слышать! – с разочарованием протянул дед Афанасий.
- Ну, раз разговор окончен, нам в путь-дорогу надобно! – он внезапно засобирался.
- Работы нам на сегодня - уймища. Да и у вас тоже заботы - по поиску имеются. Удачи тебе, Жнец, желаем. Тебе-то да! А Астаху хрен на всё рыло, а не удачи. Каждому своё – ему червей кормить, тебе за тело его от колбасника деньжат получить. А нам урожай убирать, с рассвета пахать, потом землицу нашу родную обильно поливая.
- Всех благ! Omnia eius habet price! * – Феликс махнул на прощание рукой и направился к фургону…
(«всё имеет свою цену»)
продолжение следует...