Глава 8. Свердлов в Перми.
Свердлов ехал в Пермь, чтобы навести порядок в партийных рядах, отлучить меньшевиков от влияния в партийной организации. Как вспоминал один из старых большевиков: «Пермская организация играла чрезвычайно странную роль на Урале. Странность заключалась в том, что она всё время стремилась к выходу из-под руководства Уральского комитета». Пермяки не признавали Уральский комитет и считали свою организацию единственным правопреемником и организатором социал-демократического движения на Урале. Между Пермским и Уральским комитетами происходила «постоянная небольшая драчка». Пермские меньшевики не хотели принимать большевистские методы руководства.
Меньшевистское руководство пермской организации создавало свои боевые дружины, но только для самообороны, на насилие они не хотели отвечать насилием.
Противостояние между большевиками и меньшевиками в Перми особенно резко обозначилось после решений четвертого съезда РСДРП, апрель, 1906, Стокгольм, и докладов делегатов съезда в партийных организациях города. Как известно на этом съезде, большевики взяли курс на новый подъем народных масс на революционное движение и движущей силой революции объявили – пролетариат.
Делегатами съезда от меньшевиков был Валерианов, а от большевиков Новгородцева-Свердлова. Новгородцева, под влиянием своего мужа, доносила до сознания партийных слушателей её выступлений, большевистскую точку зрения, направленную на вооруженное восстание, которая практически игнорировала позицию меньшевиков.
Пермский комитет под руководством Свердлова продолжал работать по-прежнему, не распуская боевых дружин. Напротив, пермские большевики активизировали работу по инструктированию товарищей по укреплению дружин, боевой работы, заготовке бомб и оружия. Такое жесткое противостояние позиций отдельных фракций одной партии не сгладило уже существующих разногласий, а напротив, усилило их и привело к расколу.
Шараханья большевиков по вопросам участия партии в выборной кампании в период первой и второй Государственных Дум, апрель 1906 и февраль 1907 года, также не способствовали укреплению единства среди социал-демократов.
Однако уральская фракция большевиков не смогла обеспечить успешного проведения бойкота выборов в Первую Госдуму в своём регионе. По Пермской губернии из 279 предприятий, имеющих право голоса участвовать в выборах уполномоченных, выборы состоялись на 218 предприятиях, и лишь в 61 был проведен бойкот, в то время как меньшевики провели своих представителей в Госдуму. В выборах во Вторую Госдуму большевикам не хватало выборщиков, и они вынуждены были вновь искать поддержку среди эсеров.
В этих условиях колебаний многие члены большевистской фракции покинули её, и перешли в меньшевистскую фракцию, к эсерам и анархистам.
В партийной работе в Перми Свердлов, так же как и в Екатеринбурге, продолжал политику укрепления большевистского влияния, говоря современным языком, укреплял вертикаль власти: стремился ослабить влияние среди рабочей массы меньшевиков, эсеров, интеллигенции, формировал новые революционные кадры среди рабочих. Прежде всего, он обратил внимание на Мотовилихинский пушечный завод, на представителей рабочего класса, которые привлекли его политическое чутьё ещё в первый приезд его в Пермь. Свердлов разделил завод на три подрайона: снарядный, орудийный цеха, прессовочный.
Вне завода организовывал кружки, где читались лекции. Руководителями кружков стали Павел Смирнов, Василий Тарин (Береза), Калганов (Корень), Алексей Кайгородов и другие. Маёвки проводили за Камой с песнями и стрельбой. Любил стрельбу Свердлов! Маёвки охраняли боевые дружины. Членами и руководителями дружин были: Александр Миков, Василий Ларьков, Илья Слудковский, Александр Постоногов, Геннадий Почетаев, Александр Трофимов, Иван Глухих и другие. Выдвиженцами Свердлова были в последующие годы известные революционеры Прикамья: Мясников, Иванченко, Фролов, Жужков...
Пермские большевики особенно гордились, уже после ареста Свердлова, тем, что им удалось в разгар лета 1907 года за Камой около полигона провести общегородскую объединенную конференцию, на которой произошел разрыв рабочих с интеллигенцией, у которой, по их мнению, выявился определенный уклон вправо, в результате чего представители интеллигенции покинули конференцию.
Рабочее руководство Пермских большевиков окончательно взяло власть социал-демократией под свой контроль и увлеклось созданием военных и боевых дружин, практически отошло от партийно-идеологической работы и увлеклось «боевизмом» и «эксизмом».
Свердлов приехал в Пермь не один, с ним в этот город прибыл сапожник по профессии со скромной фамилией именем Яков Фейгин, который разработал теоретическую основу создания и действия военных отрядов и боевых дружин и возглавил штаб боевого отряда. Был взят курс и здесь в Перми, не подчиняться меньшевистским решениям по вопросам создания боевых дружин.
Свердлов спешил использовать, наэлектрилизованные большевистской пропагандой о вооруженном восстании и вседозволенностью убивать классового врага, малограмотных молодых, лет 15-20 рабочих, для продвижения своих идей в жизнь. Тем более что рабочих уже научили, как создавать оружие в заводских условиях в различных группах.
Работали по заданию штаба как техники по заготовке оружия: Василий Иванченко, Федор Корякин, Александр Григорьевич Постоногов. При штабе работала химическая лаборатория взрывных веществ. Существовал склад металлических бомб. Бомбы и ударники для бомб готовил Владимир Касьянов. В технической группе работали Тарасов, Арсений Зайков, Гавриил Мясников. Работал гектограф, на котором печатались и затем распространялись прокламации. В апреле уже существовала подпольная типография.
К началу мая 1906 года среди рабочих Мотовилихи царила революционная эйфория. Отдельные боевики без разрешения и безведома партийного комитета, путем собственной инициативы стали совершать набеги на казенные винные лавки, устраивать экспроприации, сводить личные счёты на почве мести.
В начале мая 1906 года Лбов и Стольников, имевшие личное оружие, делают нападение в окрестностях Мотовилихи, возле кирпичных сараев из мести нападают на Н. Ширяева и ранят его в руку.
Свердлов стремится придать экспроприациям организованный характер, и лично сам направляет их действие. В первые экспроприации привлекаются те, кто непосредственно участвовал в изготовлении бомб и прошел теоретические курсы боевиков. Это группа Потапыча: Трифонов, Мельников, Шавкунов, которые вели подготовительные работы в Перми на улице Большой Ямской по производству бомб.
Первую экспроприацию провели на Мотовилихинского казначея. Участвовали: Потапыч, Шавкунов и женщина. Следующую экспроприацию возглавил Меньщиков Дмитрий Васильевич, по кличке «Герой» (погиб на каторге в Иркутской губернии), в которую по предложению Свердлова включили Ивана Глухих, поехали по горнозаводскому участку железной дороги. На одной из станций к ним присоединились Лбов и Стольников, но экс – провалился.
На следующее организованное Свердловым нападение Лбов и Стольников не поехали.
Почему? То ли подсказала интуиция, или возникли какие-то причины, но это спасло этих парней от гибели и тюрьмы. Если бы Лбов поехал на это ограбление, то так бы и погиб неизвестным боевиком. Судьба была к нему благосклонна, и готовила его к большим свершениям.
Следующее нападение, которое благословил Свердлов, было осуществлено на Пашийском заводе, куда поехали: Меньшиков, Глухих (участники вооруженного бунта 1905 года), Трифонов, Обухов для ограбления сборщика Орлова, у которого в саквояже было семь тысяч шестьсот рублей и другие документы.
Что произошло днём 2 мая 1906 года, и как это было на самом деле, предоставим слово самим участникам нападения. Их показания сохранились в архиве. Трифонов в своей записной книжке зашифровал, но эту записку расшифровала полиция. «Товарищи, наши показания таковы. Нас позвал Обухов, а, как и зачем, не знаем. Приходим на станцию Пермь, он берет билеты и говорит, что мы едем до станции Пашия. Приехали в Пашию, ходим в лес, и он дает по револьверу, и говорит, что предстоит нам сделать, пили вино и пиво. Затем они едут, стали ждать, когда они поедут обратно, ждем, вот едут. Мы трое за лошадей, а он, Обухов стал стрелять из двух револьверов. Мы испугались и побежали, а он, догоняя нас, ругался, что мы убежали. Шли мы лесом полтора суток, не ели и хлеба. Перебрались через реку Койву на плоту, который устроили сами. Стали подходить к Чусовой, но нас там ожидали и сделали попытку арестовать, но мы им дали отпор, не применяя в действие оружие, которое, ни к черту не годно. Их было человек сто. Меньшиков от нас отстал, и его задержали. Мы переправились через реку Чусовую, направились в Лысьву, легли спать, встали часов двенадцать ночи, чтобы попасть на поезд. Идем, и вдруг вырастают из земли три фигуры и арестовывают меня, а те побежали, Часов в двенадцать дня и их поймали, так как все дороги были окружены войсками. Обухов побежал, а Глухов сдался. Обухова убили сразу тремя выстрелами. Мы с Меньшиковым не сознавались, но приводят Глухих, и он уличает меня и Меньшикова».
У всех арестованных изъяли револьверы, патроны к ним, записные книжки и мелкие денежные суммы. У Меньшикова нашли адреса явочных квартир. При допросе все трое признали себя виновными в том, «что должны были ограбить сборщика винной монополии, который должен был приехать с деньгами, обещал (Обухов) часть денег дать им, остальное надо передать в революционный комитет».
Но на этом события 2 мая не закончились. В ночь на 2 мая 1906 года свершилось тайное похищение неустановленными злоумышленниками 25 пудов динамита 5400 капсюлей и 710 аршин фитиля из динамитного склада Архангело-Пашийского завода. Большая часть похиженного динамита и фитиля тогда же была найдена вблизи растущего кустарника, а три ящика динамита весом четыре с половиной пуда и остальная часть фитиля были найдены на следующий день в полверсты от склада, в сухом шурфу. Капсюли не были разысканы вообще.
Но через пару дней, в ночь на 4 мая, на берегу реки Вижай, саженях пятнадцати от динамитного склада, в четверть версты от шурфа были задержаны вооруженные револьверами «Браунинг» почетный личный гражданин И. И. Остроумов. Назвавшийся сыном чиновника Николай Дмитриевич Трошников, впоследствии оказался Николаем Савичем Вилковым, ещё с ними были студент Андрей Николаевич Миславский и сельский обыватель Златоустовского уезда Гавриил Ефимович Бормотов. При задержанных людях оказались топоры, веревки, в десять саженей длинная пила, электрический фонарик, зубило и так далее, поэтому на них пало подозрение в том, что они намеревались поднять динамит, спущенный в шурф. Все четверо были арестованы.
Как видим два предпринятых экса в течение одного дня были провалены. Возникает вопрос: «Для чего была вперед по времени направлена группа Обухова?» Для отвлечения полицейских сил станции Пашия? Или это случайность, несогласованность действий? Сейчас в этом разобраться практически невозможно.
В 1906 году ещё не было таких сил в Мотовилихе для систематического и организованного нападения боевых дружин на винные лавки, магазины и заводские конторы. Но с легкой руки Якова Свердлова этот процесс стал набирать силу, пополняться новыми кадрами и готовиться к новым более масштабным экспроприациям. Одновременно с этим, выпущенный из бутылки Джин наживы и разбоя Яковом Свердловым, стал разрастаться не только организованным порядком и под контролем Пермского комитета РСДРП, но и приобрел широкий размах индивидуальных грабежей под социалистическими лозунгами. Так эти два течения экспроприаций (групповой организованный заранее и индивидуальный, стихийный) и развивались параллельно до тех пор, пока не были ликвидированы полностью.
Яков Михайлович Свердлов, в Перми был известен под партийной кличкой «Михалыч». Он провел на Западном Урале большую организационную партийную работу: вывел большевистскую фракцию РСДРП из-под меньшевистского влияния, расколол окончательно партию социал-демократов, подорвал влияние интеллигенции в большевистской фракции и организовал структуру подготовки боевиков по всему Уралу. Свердлов проделал на Урале большую работу, но при этом он не предполагал, что каждый его шаг находился под контролем полиции.
Полиция и жандармерия в те годы, верно, служили царю и отечеству. Почти всё, что известно истории о событиях периода первой русской революции, известно из архивных сохранившихся материалов. Сами революционеры не вели стенографических записей своих поступков и действий. Напротив, они стремились спрятать их от взора общественности, а при аресте и допросах пытались искажать факты, отказывались отвечать на поставленные следователями вопросы, изворачивались и лгали, как учили их инструкторы и многочисленные приезжие руководители.
Факты для истории о революционных событиях, не только на Урале, собирали рядовые служащие полиции: филеры, городовые, тайные агенты, внедренные в революционные пролетарские ряды, добровольные осведомители, сами революционеры, не выдержавшие избиений, или решившие порвать связи с партиями, членами которых они состояли по разным причинам.
Сами большевики, закрепившиеся у власти после окончания Гражданской войны, в двадцатые годы писали свою историю с опорой, прежде всего, на оказавшиеся доступными для них архивами полиции. Воспоминания старых большевиков централизованно и целенаправленно записанные в 20-е и 30-е годы уже в корне отличаются друг от друга, хотя в этих записях участвовали одни и те же люди. Всем известен анекдотический случай с субботником, на котором принимал участие Ульянов-Ленин. Нес ли Ленин бревно на субботнике, доподлинно неизвестно, но то, что это бревно с Лениным несли несколько десятков человек, свидетельствуют воспоминания.
Полиция готовила агентов, засылая их с использованием своих тайных методов в ряды революционных партий. Или это были внедренные агенты, или завербованные полицией члены со значительным партийным стажем. Особенно удачно занимался этим делом Мотовилихинский пристав Сигизмунд Косецкий, которого 26 ноября 1906 года в здании народного дома среди бела дня смертельно ранил боевик Александр Миков, кличка «Костя».
Вербовать агентов было не сложно, так как среди старых рабочих было много недовольных действиями молодых начинающих революционеров, да и просто не понимающих идей революции, призывавших разрушить устоявшиеся взгляды и порядки существования. Платили таким агентам по десять-пятнадцать рублей в месяц, в зависимость от качества и частоты, поданной в полицейское отделение информации.
Вот таким осведомителем полиции оказался старым рабочий Мотовилихинского пушечного завода, участник декабрьских событий - Яков Вотинов.
Свердлов полностью ему доверял. В основе такого доверия могло лежать доверие к трудовому и революционному стажу этого человека, а может просто симпатия к человеку, носящему одно и то же имя – Яков. Не суть важно это, важно то, что к самому штабу Пермского комитета РСДРП (б) был приставлен полицией свой человек.
Яков Вотинов заведовал охраной и складом всего оружия большевистского комитета, который начал формироваться ещё в октябрьские дни 1905 года. Арсенал не малый, если учесть, что было куплено в оружейных магазинах города Перми 36 револьверов и 650 патронов. Да ещё в ноябре Борчанинов привез из Ижевска 146 револьверов и 1500 патронов, конечно, часть оружия была потеряна во время декабрьского вооруженного выступления, но основная часть была сохранена.
Склад с оружием Вотинов разместил действительно в самом надежном месте – в квартире самого начальника охранного отделения Перми, господина Самойленко. После этого не трудно представить информированность этого господина обо всех графиках передвижения революционного оружия, а за одним и графика движения самих революционеров.
Свердлов попался якобы неожиданно. Свердлов поднимался 10 июня 1906 года вверх по улице от станции Пермь 1 к центру города, после проводов кого-то из знакомых на речном вокзале. Навстречу ему шел, якобы случайно оказавшийся в Перми представитель полиции города Екатеринбурга, между встретившимися мужчинами произошел, знакомый каждому человеку короткий, но приятный в таких случаях разговор:
- Ба, товарищ Андрей, какая неожиданная встреча. Вы в Перми, а мы вас с ног сбились, ищем в Екатеринбурге, - воскликнул приезжий сыщик.
- Да вот так случилось, - только и успел сказать товарищ Андрей, он же Михалыч.
При аресте у Свердлова обнаружили записи прихода и расхода Пермского комитета, собственную рукопись прокламации. Денежный отчет Пермского комитета за май месяц, который был написан рукой Свердлова.
Арестовали Якова Фейгина вместе с документами, повествующими об организации вооруженного восстания, с уставом боевых организаций РСДРП и прочими документами.
Арестовали Гаврилу Мясникова. При обыске обнаружили печать РСДРП, красную коробочку с подушечкой, пропитанную лиловой краской, чековую книжку на сто билетов из желтой бумаги, на каждом билете имелась печать Пермского комитета РСДРП. Полицейские собрали большую коллекцию исторических документов. Всего было арестовано сорок девять человек.
Но Яков Михайлович Свердлов не был арестован. Полиции не удалось раскрыть его настоящее имя. Был арестован студент, по паспорту Лев Сергеевич Герц. Полиция, похоже, не очень старалась, так как в Перми жила Татьяна Дмитриевна Шпинова, которая представлялась теткой Свердлова, она бы могла его опознать.
После этих арестов большевистская организация в Перми была разбита, произошел окончательный раскол между меньшевиками и большевиками. Но, не смотря на такой провал, студент Лев Герц заложил основные направления развития большевизма на Урале, воссоздал на новой основе боевые дружины и открыл новое революционное дело на Урале – экспроприацию.