В воскресное утро на Курском вокзале столицы народу было не меньше, чем в любой другой день. Выйдя из здания вокзала, я умудрилась тут же оступиться и чуть не грохнулась – помешал какой–то мужик, шедший впереди меня.
– Астарожна! – крикнул он и повернулся ко мне. Карие глаза «лица кавказской национальности» тут же обшарили меня. – Такси нада? Недорого!
– Извините, пожалуйста, – пролепетала я. – Нет, такси не надо.
Я рванула за Полей и Лизой, ушедших уже метров на двадцать вперед и услышала за своей спиной гневный окрик таксиста:
– Панаехали тут! Ходить не магут!
Голова сама собой вжалась в плечи, и я припустила еще быстрее, пока «коренной москвич» не облил меня с ног до головы словесными помоями.
Такси нам, действительно, не было нужно, так как трехкомнатная квартира Лисовских находится совсем недалеко от площади Курского вокзала тут же на Садовом кольце на улице с не очень поэтичным названием Земляной Вал. Да и сумки у нас были небольшие – всего на три–четыре смены нарядов. В квартире нас уже ждали приходящая домработница Лисовских Анна Матвеевна пятидесяти восьми лет от роду и обалденные запахи то ли позднего завтрака, то ли раннего обеда, если учесть, что время только приближалось к полудню. Аннушка, как ее ласково приветствовала Лиза, подала на стол салат «Летний», только что испеченные пироги с капустой, включила кофемашину и ретировалась к себе домой, пообещав явится по первому зову. Тут нам бы и побалдеть, отдыхаючи, но… У Полевой зазвонил мобильник.
– Пашка, – сообщила она нам, едва взглянув на экран, включила громкую связь и тут же потребовала от собеседника: – Докладывай, что мы имеем на сегодняшний день?
– Варвара ничего о завещании не слышала, – не споря с сестрой, начал майор. – Квартира Ярослава продана за рекордно короткий срок в три дня, а Альфред молчит, как партизан, но мы откатали его пальчики и сейчас наш эксперт занят поиском идентичных в нашей базе. Если будет что–то новое, перезвоню.
Павел отключился, а я почесала затылок:
– Итак, мы все еще не знаем мотив убийства, и что его связывает с проникновением в мой дом.
– Девочки! Я была права! – Лиза все время после завтрака рылась в секретере и теперь потрясала над головой длинной кожаной записной книжкой. – Если я не нашла ее в Нижнем, значит, оставила во время последнего приезда здесь. Сейчас найдем кого–нибудь из мира моды.
– О! И я щас! – Полина открыла ноутбук и стала яростно колотить по кнопкам. – Ага! Нашла телефон и адрес актерского агентства «Пахота», которое занимается киноустройством Максима Потапенко, того самого, с кем Ярик снимался в последнем сериале и, по словам Сергея Званцева, тесно сдружился. Надо ехать туда – по телефону нам никто никаких координат артиста не даст, главное, чтобы Максим был сейчас в Москве. Ну и по дороге зарулю к своему начальству, которое и в выходные на рабочем месте, – надо получить пару пистонов для проформы.
– А ты пообещай эксклюзив по расследованию убийства Солнцева, тебя не только ругать не будут, еще и поцелуют куда–нибудь, – с усмешкой посоветовала я.
– Вот только не надо иронизировать, – притворно рассердилась Полева, – пообещаю! И меня не будут дергать по мелочам. Всякую ерунду им и Дашутка отпишет.
– Нашла–а! – радостно закричала Лиза. – Супер! Как я забыла?! Это даже лучше, чем я могла себе представить!
– Кого ты там нашла? – Поля пересела на диван к подруге и, заглянув в ее записную книжку, присвистнула. – Ничего себе! Ты его знаешь?
– Близко, – слегка покраснела Лисовских. – Думаю, он мне поможет выйти на того, кто знает местонахождение Мари Морель.
Мы с Полькой понимающе покивали и затаились, пока Лизавета набирала номер сотового телефона.
– Алло… Ты меня узна–ал! – Лизка еще больше покраснела. – В Москве… Сегодня… Я тоже подумала! Ага… Коне–ечно! Да… Да… Только чисто по–дружески… Ха–ха–ха… Нет, возраст уже не тот… Только с мужем… Ха–ха–ха… Конечно, приеду! До вечера, дорогой.
Лисовских, красная, как нижняя полоса российского флага, положила телефон рядом с собой и уставилась на нас.
– Мы поняли, что ты сегодня с ним встречаешься, – Полина подняла руку, словно останавливала подругу. – Но позволь тебя спросить, голуба моя, ты чего зарделась? Влюблена, что ли, в него?
– Немножко, – повела плечами Лиза. – Ничего серьезного, не переживайте!
– Оно и видно! – подмигнула мне Полева. – То–то вождем краснокожих заделалась…
– Я в него влюблена ровно столько часов или дней, сколько он рядом, – махнула рукой наша красавица. – А потом начисто забываю. Вы же видели, я о нем даже не подумала, хотя всю дорогу в Москву перебирала в уме, с кем поболтать о Морель, а вспомнила, только увидев номер телефона в записной книжке.
– Может, вы поделитесь со мной, о ком идет речь? – прервала я светскую беседу подруг.
Они с удивлением посмотрели на меня.
– Лизка идет на рандеву к временами любимому мачо–гаспчо Алексу Моринелли, – пояснила Полина.
– А кто это? – я не нашла в своей памяти такого имени.
– Столичный ресторатор Саша Морев, который взял итальянский псевдоним и держит ресторан итальянской кухни «Манжёне» , который облюбовал модный и околомодный люд.
– А–а…, – состроила я одобрительную гримасу.
– Ага–а, – Поля похлопала Лизу по плечу. – Давай, удачи тебе. Только сначала добрось нас до «Пахоты». Потрясу там журналистской ксивой, мне адрес или телефон Максима Потапенко дадут, а дальше, Сонька, ты пообщаешься с ним, а у меня на семнадцать ноль–ноль назначена встреча с первой женой Ярослава. Она обещала дать небольшое интервью.
– Ну, в интервью она откровенничать не станет, – махнула я рукой.
– Не боись, не впервой! – хищно улыбнулась Полева. – И не таких раскручивали. По коням?
– Мне надо привести себя в порядок, – смущенно заулыбалась Лизавета. – Все–таки в пафосный ресторан иду!
– Ну, да! Ну, да! – кивнула Поля. – Двадцать минут тебе на сборы. Но вот маленький вопросик. Как мы попадем в эту квартиру, если все разбредемся и освободимся в разное время?
– Не беспокойся, Полюшка, – Лиза встала и подошла к стационарному телефону. – Я скажу Анне Матвеевне, чтобы она ужин приготовила к девяти часам вечера и подождала ту из нас, которая вернется первой.
– О кей! Мы ждем тебя на улице!
Через час Лиза высадила нас около актерского агентства на Смоленском бульваре.
– Давай, Лизок! У тебя самая основная задача – Мари Морель! Не забудь о ней в пылу беседы с мачо–гаспачо, – я чмокнула подругу в щеку и поспешила на противоположную сторону бульвара в небольшое кафе, поскольку Полина решила, что лучше справиться с задачей, если явится в агентство в одиночестве.
Пока Полина трясла ксивой в «Пахоте» – ну и название творческие люди подобрали! – я выпила уже два кофе глясе. По моим подсчетам, подруга давно должна была появиться, но из дверей агентства кто только не выходил, а ее все не было. Ко мне уже в третий раз подошла официантка:
– Еще что–нибудь желаете? – она забрала две пустые чашки из–под кофе.
– Воды без газа можно?
– Конечно!
Официантка улыбнулась и ушла, а я увидела, что дверь агентства опять открылась, но из нее снова вышла не Полина. Высокий симпатичный молодой человек показался мне знакомым. Он постоял у входа в «Пахоту», посмотрел по сторонам, а потом направился в сторону кафе. Зайдя под навес, он огляделся по сторонам. Свободных мест было всего три: за моим столиком, за столиком пышной дамы лет шестидесяти и там, где темнокожий гость столицы читал газету на арабском языке. Парень решительно шагнул в сторону столика, занятого мной.
– Разрешите присесть? – он положил руку на спинку стула напротив меня.
– Пожалуйста, – пожала я плечами и перевела взгляд с него на дверь агентства.
– Вы кого–то ждете? – спросил меня визави, когда официантка принесла мне стакан воды и приняла заказ у него.
– Да, – решила я быть лаконичной.
– Из агентства «Пахота»? – молодой человек оказался весьма любопытным.
– Угадали, – я продолжала придерживаться односложных ответов.
– Может, меня? – парень улыбнулся во все тридцать два кипельно белых зуба, и я опять подумала, что мне знакомо его лицо.
– Нет! – отрезала я.
– И все–таки позвольте представиться, – парень склонил голову. – Максим Потапенко.
– Да! – подскочила я на стуле. Ну, вот же, почему он показался мне знакомым, – я видела его в кино!
– Что? – оторопел он от моей реакции.
– Вас жду! – обалдела я от такого везения.
– Извините, – парень нахмурился и быстро поднялся со стула.
– Подождите! Не пугайтесь! Сейчас все объясню, – я протянула к нему руку, словно Киса Воробьянинов со словами: «Je n'ai mang; pas six jours» ! – Вы же знаете, что Ярика Солнцева убили! Мы с ним были друзьями!
Максим грохнулся обратно на стул:
– Как убили?!
– О, черт! – у меня совершенно вылетело из головы, что СМИ объявили смерть актера естественной, если таковой можно считать смерть в сорок два года, – от остановки сердца в связи с чрезмерным употреблением алкоголя. – Я все объясню! Моя подруга – журналистка, она сейчас в агентстве пытается выяснить ваши координаты, чтобы поговорить, потому что вы последний, кто с ним близко общался незадолго до его смерти.
– А вы кто? – Потапенко все еще не раздвинул брови на привычное для них расстояние друг от друга.
– Я Соня Соловьева из Нижнего Новгорода. Я…
– Соня?! – актер, так и не вернул брови на свои места, теперь они взлетели верх. – А Степан – ваш муж?
– Да–а, – теперь уже удивилась я. – Откуда вы…
– Степан приезжал в Москву в командировку как раз, когда мы вернулись с Урала и снимали здесь в павильонах, и Ярослав нас познакомил, мы дней пять встречались, общались. Степа классный мужик.
– Спасибо, – зачем–то поблагодарила я Максима и тут же увидела Полину, стремительно идущую в кафе.
Она подошла к столику и не обратила никакого внимания на моего собеседника. Подруга была очень зла. Она плюхнулась на свободный стул и завела в своей обычной манере:
– Finalis vaginalis! Сидит там какая–то meretrix , которой абсолютно пофигу, кто я, что я, чего мне надо. Заладила: «Мы вас не приглашали. Меня об интервью с Потапенко не предупреждали. Мы адреса и телефоны, кому попало, не даем»! Тити недоношенная! Ну, я ей, уходя, сказала: «Пошла покупать тебе барабан и флаг, вернусь»…
– Зачем барабан и флаг? – начиная закипать хохотом, успела вставить я в гневную речь.
– Вручу ей, чтобы она возглавила колонну, идущих на хрен!
Максим захохотал, я тоже, а Полина с гневным недоумением посмотрела на нас.
– Поля, познакомься, – я указала рукой на актера.
– Максим Потапенко, – он поклонился.
У Полины глаза сделались, как у лемура.
– Не… вино… , – вдруг стала я давиться хохотом. – Не виноватая я, он сам прише–е–ел…