«Помнишь, ты встала попить воды ночью? А я пришел на кухню, крепко обнял тебя, ты еще удивилась, зачем так крепко?». Помню. Тогда я боялась, что он обнимает меня последний раз, будто прощается. «Так вот, в ту ночь я не нащупал тебя рядом и проснулся в испуге. Увидев свет на кухне, я подумал, что ты собралась уйти. Но, увидев тебя в моей майке, сонную, пьющую воду из моей кружки – я успокоился. Мне важно знать, что уснув с тобой – я не проснусь один». Стою, плачу.
С ним хочется валяться ночи напролет в кровати, нежиться ранним утром, улыбаясь первым солнечным лучам. С ним хочется быть нежнее, ласковей. С ним нет необходимости строить из себя сильную и независимую. И с ним понимаешь, что у тебя появилась зависимость и, в первую очередь, это его глаза. Пронзительные глаза, смотря в которые, забывается все плохое. Вот ты едешь к нему, полная голова мыслей, продумываешь план работы на неделю, а видишь его глаза – и пошло бы все к черту.
Есть еще одна слабость – его руки. Он прижимает меня к себе ночью, накрывая одеялом, чтобы не мерзла. Ночью, пытаясь встать попить, я чувствую, как он, сквозь сон, притягивает меня к себе. Черт с ней, с этой водой. Ложишься обратно, прижимаешься к нему, и ничего больше не имеет значения.
Мы смотрим кино, он засыпает и целует меня в макушку. И, знаешь, я отдала бы многое, чтобы такое повторялось чаще. Утром, сквозь сон, чувствую, что он целует макушку, затем шею, давая понять, что пора просыпаться. С ним каждое утро начинается с улыбки и одновременного страха. Страха от того, что боишься, что все это окажется сном. Впервые в жизни, меня так пугает страх проснуться. Если он сон – я готова больше не просыпаться.
Он накрывает меня одеялом, кладя поверх свою руку. Прижимает меня к себе покрепче, несмотря на то, что нам душно и, практически, нечем дышать. Но ему важно знать, что я рядом, что не ухожу.
Знал бы он, что я уже никуда не уйду от его глаз, крепчайших объятий.
От него.
Не смогу уйти.
Не хочу уходить.