Достойный противник. Глава 1

Александр Михельман
Хоть мужчина,
Хоть самец,
С Василиной -
В раз ... капец!

Борис Готман.


- Гой еси, добры молодцы и ты, красна девица, - старец поклонился низко, -  спасибо вам сердечное, что не отказались прибыть, а собрал я вас не просто так, ради дела великого, дела ратного.


- Понятно дело, старче, - произнёс богатырь сильномогучий, чей шелом упирался в потолок пещеры, - для чего ещё призывать ратников, защитников Святой Руси?


- Если кто не знает, звать меня Финном-волшебником, - чародей кашлянул, - а дело, о котором говорить будем, зело важное. Угрожает нашей великой родине ворог жестокий, да коварный, имя ему – Горазд-В-Десять-Раз. Могущественен злодей упомянутый, не выстоят против него ни воины доблестные, ни колдуны многомудрые, ни чудовища хищные, ни звери дикие. Все земли вокруг захватил, государства разорил. У царей троны отнял, бояр, дворян, да купцов ограбил подчистую, простой народ в цепи заковал. Да что, люди, даже нечисти от него покоя нет. Соловья Разбойника свистом оглушил, Змея Горыныча огнём спалил, Кощея Бессмертного в склеп заточил, Бабу Ягу в камень обратил.


- Так чего же вы от нас хотите? – поинтересовался добрый молодец, одетый в царские одеяния, на перевязи у него покачивался меч в расписных позолоченных ножнах.


- Не спеши, мечник доблестный, - Финн поморщился, - как бы ни был ворог коварен, завсегда найдётся кто-то, способный его одолеть. Нашёл я такого героя. Лишь он один в целом свете может одолеть Горазда ненасытного. Однако, сему воителю нужны добрые товарищи, что защитят его в пути. Ты, Илья Муромец, средь богатырей русских, самый могучий. Ты, Иван-царевич, владеешь мечом-кладенцом, необоримым оружием. Перед твоей красотой, Василиса-Краса, Золотые волоса, ни один мужчина или самец не устоит, только глянет раз - разум и волю утратит.


- «В пути», – Василиса нахмурила брови соболиные, - коли вы – волшебник могущественный, отчего не можете отнести нас, сразу к жилищу Горазда или где он там находится?


- Прости, дева прекрасная, - чародей вздохнул печально, - если ворог узнает, что я ему противостою, шансов на победу и вовсе не останется. Не смогу я вам помочь ничем, окромя совета мудрого. Не хочу ждать, пока злодей нападёт, ваша задача – добраться до его обиталища, Чёрной крепости. Но не просто это. Спрятался ворог на высокой скале, кою окружают три пропасти, да такие широкие, не перескочит их зверь лесной, не перелетит птица небесная. Пройти можно лишь по мосткам тоненьким, да только охраняют их три стража сильномогучих, кошмарных чудовища. Только вы трое в силах победить этих недругов.


- Что же это за витязь такой, что Горазда одолеет без труда, а вот стражей – нет? – Илья Муромец скрестил руки на груди.


- Сейчас позову, - Финн закивал, поспешил вон из пещеры, а когда вернулся, привёл с собой юношу, только вот какого!


Ростом невеличка, почти карла, плечи узенькие, тощ, как палка, но и, то не самое странное – волосом рыж, да конопат, глаза косые, друг на друга смотрят, нос картошкой, рот открыт, язык высунут, слюна на грудь капает, бородёнка в три волосины. А уж одежонка  совсем худая, заплатка на заплатку налезает, в дырах тело немытое выглядывает, лапти каши просят давно.


- Вот, - чародей указал на своего спутника, - это – Василь Юродивый.


- Да уж, богатырь знатный, - Иван-царевич руками всплеснул. - Уж если кому с Гораздом ратиться, то только ему! И чем же сей герой славится, сколько чудовищ одолел, злодеев извёл?


- Не спеши, Иван, - Илья-богатырь покачал головой, - юродивые самому Б-гу угодны, может, прочтёт молитву особенную, что рассеет чары недобрые, или призовёт на помощь ангелов небесных, или исцелять будет раны наши, в битве полученные. В любом случае, Финн кажется человеком многомудрым и опытным. Коли говорит, что Василь одолеет Горазда, знать так тому и быть. Наше же дело – выполнять то, что велено, стражей истреблять.


- Поведаю я вам, с кем столкнуться придётся, - старец кивнул важно, - а потом перенесу, так и быть, почти к самой скале, в трёх днях пути от первой пропасти.
               


****


И вот очутились странники наши в лесу дремучем. Высоки деревья, верхушки до самых небес, всё ели, да сосны, иглы длинные, как кинжалы, острые, как копья, ветви и корни переплелись так, что не пройти ни конному, ни пешему. Не поёт среди ветвей птица небесная, не рыскают по кустам звери дикие, не шипят гады ползучие, даже гнуса кусачего и того нет.


- Проложу я нам путь до первого провалища! – выхватил Иван-царевич меч-кладенец, махнул раз, образовалась улочка, махнул два, так и вторая, с переулочком.


Задрожали деревья испуганно, подняли ветви вверх, корни в землю втянули, пропуская путников. Сели герои на коней богатырских. Илья Муромец помог Василисе, подхватил руками могучими, посадил в седло. Только Василь Юродивый трясётся, не смеет к лошади и приблизиться.


- Чего ждёшь, добрый молодец? – царевич в усы фыркнул.


- Бо-о-ольшая зверюга страшная, - захныкал Василько, - невмоготу на ней сидеть, мне бы поменьше кого, чтобы ближе быть к земле-матушке, не так больно падать.


- Знал бы, прихватил с собой своего пса, - не унимался Иван, - такому, как ты, доблестному витязю, только на нём и ездить.


Раздался вдруг тихий звон, разлился по округе свет, ярче солнца, и явился Финн, вёл он за уздцы осляти.


- По всаднику и конь, - царевич головой покачал.


Попытался Юродивый вскарабкаться на серую зверюгу, да не удержался, на другую сторону перевалился, на землю сверзился, заплакал слезами горькими. Пришлось Илье Муромцу его, как ребёнка, на руки взять и в седло посадить, да привязать верёвкой, чтобы не падал.


Долго ли коротко ехали путники, да вот расступились деревья и увидели впереди пропасть широкую, если пустить стрелу из лука, не долетит она и до середины провалища, коли метнуть копьё, не добросить и до трети её. Перекинут, был с одного края на другой мостик тоненький, да хлипкий. Коснёшься такого, и развалится тут же. Но не то было самым страшным – возвышался перед мостом алый монстр стальной, огромный, рогами облака цепляет. Обликом на быка похож, только лап двенадцать, из копыт торчат когти смертоносные, из тела – шипы острые, да лезвия смертоносные, из пасти огонь пышет.


Как увидел чудовище Василь, возопил от ужаса, развернул осляти и понёсся прочь, да только недолго скакал, не приметил сука, что располагался слишком низко, лбом ударился, а верёвка, коя бедолагу удерживала в седле, лопнула и пал он на землю, да потерял сознание.


- Грозно сие чудовище, - Илья нахмурился, - поминал Финн, что не является живым существом, и не боится оружия, ни обычного, ни зачарованного. Знать мне с ним ратиться.


Слез богатырь сильномогучий с коня доброго, сложил на землю копьё своё, меч, щит да палицу, направился к быку кошмарному. Узрел гигант стальной богатыря Святорусского, аж задрожал от ярости, бросился на него. И вот столкнулись две силы, аж земля заколебалась, иголки с ветвей древесных осыпались, солнце в облаках скрылось. Целый день борется с ворогом Муромец, вот ночь опустилась, и второй денёк сражается, и ночь, а за ними и третий, а к вечеру почувствовал, что уставать начал, со лба пот кровавый течёт, ноги дрожат, а быку стальному что сделается? И собрал герой оставшуюся силёнку, поднатужился, поднял руками сильными чудовище, да швырнул в пропасть.


Поспешили путники взойти на мост, Василь от ужаса обмер весь, глаза руками закрыл, трясётся, как осиновый лист, хныкает. Иван-царевич узду осляти ухватил и повёл его за собой.


Долго ли коротко в пути были странники, да вот узрели впереди и вторую пропасть, втрое шире предыдущей. Перекинут через неё мостик был, не шире досочки, на ветру колеблется. Перед ним же росло дерево жуткое, высотой до неба, солнце в ветвях его запуталось, на месте встало, вместо коры – чешуя драконья, зелёная, вместо ветвей – змеи живые, глазами сверкают злобно, с длинных клыков яд капает.
Завизжал Василь, нырнул вниз, под живот осляти, запищал, как мышка. Того и гляди, помрёт от страха.


- Вот и ворог мой поджидает, - Иван-царевич вперёд выехал, выхватил меч-кладенец.
И оружие чудесное выскользнуло из длани витязя, устремилось само к чудовищному древу, накинулось на него, обрубил ветви смертоносные, а потом и на ствол обрушился, подрубил его почти у самой земли, и со скрипом ужасным упал кошмарный гигант, прямо в пропасть и скрылся в ней.


Очень медленно и осторожно шли по мостику странники, опасаясь, что рассыплется он под ногами, уронит их в пропасть. Юродивого пришлось связать, завязать ему глаза тряпицей, да рот заткнуть, чтобы воплями своими не испугал лошадей. Перешли как-то, опустились на землю без сил, и долго не могли в себя придти. Да, увы, сколько не лежи, а идти надо, впереди ожидали испытания ещё более страшные.


Три дня и три ночи шли путники, и вот впереди показалась вдали последняя пропасть. Втрое шире, чем обе прежние, вместе взятые. Перекинут через неё был мостик третий, тонкий, как канатик. Лошадям по нему не пройти, да и людям не просто будет. И стояло перед мостком чудовище непонятное – ком серой плоти. Стоило странникам приблизиться, заколыхался он, начал меняться и преобразился вдруг в кентавра огромного, ростом выше дерева, шириной с две мельницы, в руках лук длинный, со стрелой, что размерами превышала копьё богатырское.
Василь как узрел ворога, спрыгнул с осляти, и верёвка не удержала, птицей взлетел на коня Ильи Муромца, за спиной богатыря спрятался, в плащ завернулся.


- Сам Тысячеликий оборотень перед нами, - Василиса-Краса, Золотые волоса вперёд выехала, - Финн говорил, сколько ран ему ни наноси, враз исцелятся, сколь бы могуч ты ни был, превратится чудище в существо намного более сильное. Ни одному витязю его не одолеть. Если сила не поможет, коли храбрость и ум, не выручат, знать моя очередь пришла путь расчистить.


Спрыгнула девушка на землю, к ворогу направилась, идёт, словно лебедь плывёт, кожа белее снега, волосы сверкают, подобно золоту, румянец на щеках, алый, как кровь, глаза голубые, два озера бездонных, брови соболиные. А как улыбнулась, всё вокруг осветилось, даже солнце как будто потускнело.


Как узрел Тысячеликий Василису, замер, как истукан, уменьшился быстренько, став размером с обычного всадника.


- Кто ты, о совершенство? – произнёс монстр хриплым голосом, - человек ли, нимфа лесная, или богиня, спустившаяся с небес? Как узрел тебя, обмер весь, сердце в груди затрепетало. Понял я, что до того не жил, прозябал, не знал чувств истинных, не ведал любви искренней! Молю, скажи, что желаешь ты, если в силах это человеческих, немедленно исполню.


- Не попрошу я многого, - Василиса подмигнула оборотню, - пропусти нас, позволь пройти по мосту, я же тебе не забуду дела доброго, подарю платок свой узорчатый.


- Ради тебя, готов я забыть о долге своём, пойти против воли хозяина, - преобразилось чудовище, превратилось в птицу гигантскую, опустило крыло на землю, так что путники смогли въехать по нему прямо на лошадях, устроиться на спине могучей.


Сколько ни кричал, ни плакал Юродивый, Илья силой его удержал, завернул в свой плащ, не вырвешься. И вот взвился оборотень в небо и понёсся вперёд.