Идеальный друг. Такой, что бы всегда вместе. И понимал что бы тоже всегда. И не жадничал чтобы. И игрушками делился.
Кто из нас не мечтал о таком. Хотя бы раз в жизни. А тем более, если тебе уже три года, а в садик, где, скорее всего, полным полно таких друзей, ты еще не ходишь. До садика, как вы уже догадались, Сёмка не дорос, а ясли - это…
Рассуждения взрослых о специфике ясельного воспитания и “ужасных”, как говорила мама, прививках Сёмка всегда внимательно слушал, но понять, а уж тем более запомнить, чтобы потом обсудить с другом у него не очень пока получалось. Да и, если уж честно, с друзьями тоже были проблемы. Сами подумайте, какие могут быть у человека друзья, когда в садик не ходишь, а твои прогулки планирует молодая и очень деловая современная женщина. Короткие встречи на детских площадках. Общие игры на полтора-два часа, а потом неизбежное расставание на дневной сон или даже до завтра. То есть практически навсегда. Конечно, можно было договориться о встрече на следующий день, но в три года трудно сдержать свое обещание.
У взрослых свои планы и свои обещания. Личная жизнь в этом возрасте – штука мало предсказуемая.
Была середина рабочей недели. Последние дни мая. Сёмка с мамой, которая была в отпуске по уходу за ним, и дедом, готовым к приключениям всегда, выехали на дачу.
Городского люду было мало. Дачные фанатики, корчившиеся на своих участках с утра до вечера, в счет не шли. Веселый и шумный дачный народ приезжал только на выходные. Мамаши с детворой, по причине дождливого мая и мокрых прогнозов на июнь, еще не выбрались. Дачный сезон только начинался.
На огород, где растет клубника Сёмка не пошел – рано еще для клубники. В дом его пока не пускали, мамы мыла полы после их долгого отсутствия, а дед взялся разжечь камин. В доме было холодно и сыро.
Поэтому ему было разрешено делать что хочешь, главное – не путаться под ногами, не лезть в грязь и не выходить за забор.
Семен не спеша прошелся по саду. Проверил там и сям, побросал в лужу камушков и насобирал жевательной смолы с абрикосового дерева. Впрок. То есть – про запас.
Взобравшись на огромную теплую гранитную глыбу, загадочно появившуюся на самом краю участка еще в эпоху динозавров или массового строительного бума в поселке, Семка зажмурился, подставив лицо солнцу.
Солнечные лучи, пролетев сквозь безмолвный холодный космос миллионы километров и самым непостижимым образом умудрившись сохранить свое тепло, щедро делились им с мальчишкой. А робкий по-летнему добрый ветерок нежно шевелил волосы и ласково щекотал ресницы.
“Эх, - мечтательно вздыхал Семен – Хорошо бы вот так сидеть сейчас здесь с другом. Греться на солнышке и болтать ни о чем. Или молчать о чем-нибудь важном”.
Не открывая глаз, Сёмка сложил губы трубочкой, чтобы немножко посвистеть. Свистеть пока получалось не очень, но забавное щекотание на краешках губ было исключительно приятным.
За этим занятием наш герой не заметил, как теплые солнечные лучи спрятались за облаком. На облако смотреть уже получалось (не то, что на солнце!) и Семка принялся его рассматривать, стараясь сообразить, на что оно больше всего похоже. Выходило, что облако больше всего походило на кашу. Маленькую тарелку белоснежной вкусной каши. А маленькую - потому что быстро закончилась. Солнечный свет победил кашу-облако и пришлось снова зажмуриться.
Сидеть долго без движения в любом возрасте трудно, а в три года – так даже неприлично. Повертев головой и не заметив никакого активного движения на горизонте, не считая постоянного далекого гула машин на шоссе, Семен принялся вертеть руками колесо, изображая ветродуйку.
Ну, или мельницу. Как в фильме про одного странствующего рыцаря. Как рыцаря звали, Сёмка не запомнил. Да и фильм был совсем даже не цветной. Но мельница в фильме была просто замечательной. Очень древней и страшной. И гораздо больше всадника. Пусть даже самого храброго.
Будь у Сёмки друг, тогда бы рыцарем сейчас был он. А друг мельницей. А потом можно было бы поменяться. Но друга, увы, не было…
Быть мельницей с закрытыми глазами непросто. Тем более, взобравшись на высокую гранитную скалу. Кстати, в том, что она точно гранитная, были у Семена серьезные сомнения. Мало ли что дед сказал. Мог и ошибиться. Уж очень она была на метеорит похожа. Или даже на космический корабль инопланетян. Только поломанный, как после аварии. Такой он в папиных любимых “Х-файлах” однажды видел. Ну не совсем такой, но тоже корабль. В смысле инопланетный и космический. А где-нибудь неподалеку лежал бы раненый космонавт. То есть инопланетянин.
Глаза Сёмка уже давно открыл. Чтобы не свалиться с метеорита. Или расплавленную ручку люка инопланетного корабля обнаружить. Глаза открыл, а руками мельницу крутить не перестал. И очень хорошо сделал, что не перестал.
Потому что увидел внизу незнакомца, крутящего точно такую же мельницу. Только у него даже лучше получалось. Вроде, быстрее, чем у Сёмки и даже страшнее чуть-чуть. Черная мельница на черной скале. Как в кино.
“Вот здорово!” - обрадовался Семен. А обрадовавшись, мельницу свою тотчас остановил. Перестал крутить свою мельницу и товарищ внизу. Семка машинально назвал его товарищем, слышал у взрослых такое слово. Они так иногда к незнакомым людям обращаются. Сёмка у деда спросил, что это за слово такое - “товарищ”? Тот ему и объяснил.
Так как был Семен мальчиком вежливым, так ему, по крайней мере, многочисленные бабушки все время говорили, он помахал товарищу внизу рукой. Вроде приветствия.
Нижний – сама вежливость. Сразу же помахал в ответ. Тогда Сёмка дружески улыбнулся. Ответной улыбки нового приятеля Сёмка не рассмотрел, но кривляться тот точно не стал.
Для закрепления контакта, Сёмка поднял вверх правую руку и громко сказал: “Привет! Ты кто?”
Незнакомец тоже поднял руку и начал что-то говорить в ответ. Вот только что он ответил Семен, к сожалению, не услышал. Мама громко позвала обедать.
Спрыгнув в траву, Сёмка резво побежал к дому. Уж очень он сегодня проголодался.
“Надо будет что-нибудь взять с собой. Вкусненького. Для нового друга” – подумалось на бегу.
А еще у Семена внезапно покраснели щеки. Только это не от бега. Просто он вдруг вспомнил, что не попрощался…