Я проверяю мясо и картофель, а за тем уже поворачиваюсь к проходу на кухне. Зейн стоит с опущенными глазами, а в руках держит ремень, который чертовски меня напрягает. Молчит, а что ему еще говорить? Зачем он вообще сюда пришел? Зачем так унижаться перед какой-то девкой, которая была служанкой и шлюхой?
-Зейн, я тебя не для того пустила в дом, чтобы любоваться тобой и твоим немым контактом, -фыркнула я, -И застегни ремень, ты в чужом доме со спущенными брюками. Соблюдай нормы этикета хотя бы в моем доме, -язвительность не переставала меня покидать. Малик послушно и немо кивает, одевая свой ремень, раздражая своим подчинением. Я добивалась этого, но теперь не хочу вдеть парня, который всегда держался так стремительно и гордо, беспрекословно выполняет мои пожелания. Даже я себе не позволяла так манипулировать собой в ту ночь, хотя нет… Позволяла, но моему терпению наступил конец. Теперь кожу поражают мурашки, а если и его терпению придет конец? –Зейн, -тяжко выдыхаю я, смотря как он уже с минуту не произносит не одного живого звука.
-Я…-замялся он, наконец-то произнеся хоть что-то в слух, -Я знаю, это будет звучать дико… Но ты должна пойти с нами. Мы поможем тебе Картер. Пойми, Хендерсон не забывает таких порядков вещей, которые пошли в этот раз, с тобой. Его люди уже начинают слежку за тобой и мы видим их все чаще около твоего дома, -каждое предложение он тянет, нервно смотря на меня, но я лишь уперто смотрю в его глаза.
-Мы? –переспрашиваю я, с большим интересом наклоняя голову на бок и опираясь о тумбочку сзади меня, схватив ее руками.
-Нильс не унимается. Он как чертов сталкер ходит за тобой по пятам, -закатывает он глаза, очевидно вспоминая Веркоохена.
-Мне не нужна ваша помощь, мне ничья помощь не нужна, -проговариваю я со злостью, -С чего ты взял, что я поверю в это? Веркоохену плевать на каждого, и он быстрее побежит и скинется с крыши своего дома, нежели побеспокоиться обо мне, -выплевываю я слова, но тон пытаюсь удержать спокойным. Мне ведь все равно на него, совершенно все равно.
-Пять дней назад ты читала книгу до четырех часов ночи. Три дня назад ты убиралась во дворе, а за тем пролежала на гамаке не меньше трех часов, видимо отдыхая, -его настороженный взгляд осмотрел меня, а я зверски взбесилась, -А вчера ты разгромила комнату и…
-Заткнись, -рявкнула я. Прекрасно, теперь этот кретин еще и следит за мной и за каждым моим шагом.
-Картер, ты ведь не хочешь погибнуть, а мы лишь пытаемся помочь, -убеждает меня в своей скрытной доброте Зейн.
-От куда ты знаешь, что я не хочу погибнуть? –изогнув бровь, спрашиваю я. Его удивленное лицо рождает мою усмешку. Да, Малик, мне надоело мучиться, и чем лучше смерть от мучения? Как по мне легче слечь и не о чем не думать, не беспокоиться, не терзаться.
-Пойдем со мной, я обещаю полную безопасность, -он тянет ко мне руку, а я смотрю на него. Помощь. Я не немощь, чтобы не уметь заботиться о себе, -Подумай о своих родителей, Грейс, они не переживут твоей смерти. Подумай о друзьях. Подумай о Нильсе, -я закусываю щеку с внутренней стороны, убийственно сдерживая себя, чтобы не врезать Малику. Родители? О, да ладно, как ни будь погорюют и переживут. Друзья? Кто? Вайлет, которая наверняка теперь даже ко мне не подойдет. Гарри? Этот парень, который продал меня? У меня нет друзей. Нильс? Ха! Шутит? Ему трижды плевать на меня, как и мне на него! Как он этого не поймет?
-Черта с два! Я ни шагу не сделаю из этого дома! А теперь проваливай, твое время вышло! –заливаюсь я гневом и криком, эмоционально вскидывая руками, прогоняя парня. Не понимаю зачем он тут, не понимаю. Он думал, я как послушная девочка побегу за ним? Никогда!
-Грейс, мать твою! –так же повысил свой голос Зейн, -Ты думаешь он пристрелит тебя? Ты думаешь, сможешь умереть так легко и просто? Так вот, дорогуша, огорчу тебя. Твоему невинному тельцу придется пройти через самые жуткие пытки и унижения, и то, что я тебя отхлестал ремнем, покажется раем, -он шипит на меня, но не подходит не на шаг, ожидая его от меня, -Мой отец тоже отдал вместо долга девушку, но не какую-то, а мою сестру. Он думал, что Хендерсон просто трахнет ее и вышвырнет, но нет. Нет, Картер, он ее не вышвырнул, -его глаза наливаются влагой и мне становиться не по себе, когда его голос сбивается на последних словах, -Она провела там около месяца, Картер. И то, что ты чувствуешь сейчас, она чувствует куда хуже и на протяжении уже двух лет. Ты хочешь провести так жизнь? Ты хочешь, чтобы тебя сломали и заставили подчиниться? Ты делаешь не правильный выбор, -качает он головой. А я смотрю на парня, у которого почти начинается истерика от моих отказов.
-Мне жаль твою сестру, Зейн. Но я не могу сломаться дважды, я не могу видеть его, я не хочу находиться с ним, я хочу забыть обо всем, -говорю я пойти что шепотом, отводя взгляд в сторону.
-Она нам помогла тогда, она была единственным человеком, который знает Уилсона так хорошо. Без моей сестры, мы бы не смогли вытащить тебя. Ее единственное пожелание было одно – спасти тебя от лап этого монстра, -он тоже сбавил голос до шепота, заставляющий меня более спокойно реагировать на слова, но мое сердце бьется как у запуганного воробья.
-Монстр спасет меня от монстра, -иронично выкинула я, зная, что Веркоохен не лучше Хендерсона, ни капельки!
-Картер, пойдем со мной, иначе в следующий раз к тебе заявятся люди Хендерсона, -опять просит он, а я хмурую брови, когда он делает шаг ко мне.
-Не подходи ко мне, -строго бурчу я, не позволяя пройти ближе, -Убирайся с моего дома, я все услышала. А если я тебя еще раз увижу и твоего ошалевшего дружка-сталкера… -задыхаюсь от слов, -Я заявлю в полицию, ясно? –нахожу предлог, чтобы они не появлялись мне на глаза. Зейн пронзительно смотрит на меня, словно не понимая, кто перед ним стоит. Да что там он, я уже не знаю кто я, -Уходи, Малик, -насторожено рявкаю я, и парень в последний раз оглядев меня, скрывается за стеной и тихо хлопает входной дверью. Я прикрываю глаза, поворачиваясь к тумбе и опираясь об нее. Чувствую себя ослабевшей, покинутой, такой ненужной вещью. Я не разговаривала столько с родителями за всю неделю, как говорила с ним. Он вытащил из меня последние силы, все силы, которые я берегла для себя. Хендерсон не сможет меня сломать. Ведь сломавшись однажды, я еще не подчинилась. Мне плевать на дальнейшую жизнь, я не задумываюсь о завтрашнем дне. Живу сегодняшним. Так легче, так на много легче.