И все же цели больше не было. Эдгар менял города и отели, бродил по ночным улицам, от тоски бросал шокирующие фразы прохожим, видя их всхлипывающие души, уже невольно определял по дороге потоки грабителей или убийц, расправляясь с ними тут же в подворотнях, и больше не наблюдал за обманной человеческой суетой. Это все стало настолько прозрачным, насколько бывает чистой вода. Мутность исчезла, все стало понятно- вновь не имея слов, законов. Так умеет понимать лишь душа. Долгие дни, покрытые все той же бессонницей, Эдгар проводил не только в номерах на последних этажах или маленьких придорожных гостиницах, но и в заброшенных домах, и даже под водой, где, оказывается, имел способность не дышать. Идеальное тело легко приспосабливалось, не беспокоило болезнями, усталостью. Однако душа от этого еще сильнее творила самосуд. Вспоминалось все с самого начала, крутились в голове воспоминания, просясь вновь и вновь на повторные переживания. А, главное, не было больше цели. Лиад оказался прав- без нее все погибает. И Эдгар находил все больше доказательств того, что устал. Устал жить, как устал когда-то и старый Лиад. Однако тот хоть в чем-то придумывал мнимые и страшные для других идеи, подогревал свое пустое бытие.
Она пришла на закате. Когда Эдгар, в бессонном терзании пролежав на дне моря целый день, начал окутываться слоем водорослей. Холодный поцелуй в лоб остановил текучесть мыслей, принес облегчение. Эдгар открыл глаза. Склонившееся над ним темное лицо Теры сливалось с мраком , однако источало покой, энергию. Волосы и платье на женской фигуре потоками воды расплылись в стороны. Еще шире этого была видима душа Теры.
- Ты всегда меня успокаиваешь,- улыбнулся Эдгар.
- А ты всегда снова распыляешься,- улыбнулась в ответ Тера.
Они направились ввысь, к небу. Превозмогая напор воды, медленно всплыли на поверхность волн и тотчас пулей продолжили путь в наступающий мрак. Скалы на берегу приняли две темные фигуры. Они присели на крупный камень. Тера поправила влажные волосы, глубоко вздохнула, ее полные губы, расслабившись, даже на расстоянии вновь коснулись беспокойного лба Эдгара. Он тотчас вновь это почувствовал.
- Ты часто это делала, пока я бродил по миру?
- Старалась. Правда, с тобой сложно. Иногда ты горячишь себя непомерно моим возможностям.
- Благодарю тебя, Тера. Как же я рад тебя видеть. И как жаль, что понял я это поздно.
- Разве ты еще не понял, что жалеть о чем-то поздно?
- Затем мы и вместе, чтобы понять это.
Эдгар приблизился, взяв руку Теры, прижался к ней щекой. Успокоение побежало по телу. Впервые за последние годы захотелось спать. Эдгар лег на камень, не выпуская руки Теры, прижав ее к своей груди. Расслабление прокатилось не только в мыслях, но и в мышцах. Тело словно слилось с камнем, глаза закрылись, клыки обнажились меж приоткрытых губ. Вампир задремал.
Как же все важны. Как важны. Как же все связаны. Как связаны… Эдгар чувствовал теперь лишь эту мысль в голове. Еще чувствовал, как с любовью отдает свою энергию Тера. Он уснул с возникшей внутри благодарностью. Чувство оказалось парящим, приятным, как первый полет.
… Тело болело, словно сотни игл впились единым выстрелом в чувствительную кожу. Стон вырвался естественной реакцией. Темнота, осязаемо тяжелая, давила, словно толща океана. Внезапно что-то тонкое, как луч света или заостренная спица, пробралось сквозь грубость. Скользнув теплом, словно зацепившись за цель внизу, остановилось, начало набирать силу и температуру, а затем внезапно взорвалось. Взорвалось ярким светом и звуками, среди которых отчетливо угадывался самый яркий- крик Элизы.
- Эдгар! Эдгар! Еще немного… Я здесь, я рядом! Я рядом, Эдгар!
Теперь крик определился в отчетливые слова, гул звуков превратился в пение птиц и шелест листвы, свет… Свет был рассветным. Это было невозможно спутать. Эдгар в своей жизни наблюдал пришествие ночи и пришествие дня так долго, отчетливо, душевно проникаясь самыми тонкими оттенками, как никто. Первые лучи скользили по стенам и потолку, иногда прерываясь, вдруг упершись в подпрыгивающую от радости головку Элизы. Она увидела, что впервые за два года муж начал реагировать на свет и звуки.
- Элиза…- Эдгар скорее сказал это мысленно, чуть приоткрыв пересохшие губы, но жена тотчас все поняла.
- Милый Эдгар, ты назвал меня по имени. Господи, как же я молилась долгими ночами, долгими днями , чтобы это произошло.
Элиза плакала от счастья, уткнувшись в пылающую грудь лежащего Эдгара.
Когда рассвет превратился в окрепший полдень, Эдгар попросил отнести его в сад. То, что чувствовал он, сидящий на скамье, под потоками солнца, запахов, звуков, было подобно непередаваемому по ощущениям полету. Благодарность словно поселилась внутри, заставляя вдыхать, замирать и вновь выдыхать полноту жизни. Элиза суетилась вокруг , поправляя плед, вглядываясь в бледное лицо мужа.
- Присядь рядом, присядь, - Эдгар приподнял еще слабую, дрожащую руку.
Элиза впорхнула к плечу, страстно прижалась.
- Как же я ждала этого момента, милый, милый Эдгар. Знаешь, я пела каждый вечер тебе колыбельную, читала сказки. Я, я была уверена, что ты слышишь. Обязательно слышишь… И вернешься.
Она вскинула возбужденный взгляд на Эдгара. Он прижал девушку к себе, чувствуя тепло ее тела, тепло ее души.
- Моя милая жена… Конечно, я все слышал. И только благодаря этому мой мозг продолжал работать и боролся, прорываясь сквозь темноту, находя в твоих словах смысл и дорогу. Теперь все будет хорошо. Обними- ка меня покрепче…
- Эдгар, когда я тебя впервые увидела, тотчас поняла, что твои уши, глаза, привычка хмуриться мне знакомы и приятны. Хотя и лет нам было, ты помнишь, совсем мало… Почему- то так все странно в жизни…
- Ты все поймешь попозже, главное, не разочаровывайся в жизни, милая.
- Моя жизнь- это ты.
- А ты- мой Ангел- хранитель. Говорят, их особенно трепетно надо беречь.
Элиза смущенно опустила глаза, счастливо вздохнула. Эдгар держал руку жены, отчетливо чувствуя вместе с пульсом все изменения ее нежного потока. Справа зашуршала в траве змея, за изгородью в кустах замер заяц, раздались шаги лакея в доме- сейчас он откроет входную дверь… Скрипнули петли, лакей появился. Элиза приподняла голову, пытаясь что-то сказать, однако Эдгар опередил ее:
- Нет, не хочу есть. Спасибо, милая.
Элиза с удивлением подняла глаза и замерла, разглядывая знакомое с раннего детства ухо Эдгара, только сейчас, в дневном свете, заметив его измененную, заострившуюся форму и едва заметное движение…………….. декабрь. 2015