Краткая автобиография ветерана войны и труда, Маларова Григория Васильевича, и его взгляд на историю Второй Мировой войны.
1. Судьба раскулаченных семей.
2. Кому нужна была Вторая Мировая война и зачем?
Родился я 20-го августа 1925-го года в селе Ново-Пятигорске, Маканчинского района, в то время Алма-Атинской области Казахстана. Мои родители: Отец: Маларов Василий Иванович.
Мать: Маларова (Макидонова) Парасковия Николаевна. Сёстры: Пелагея, Мария, Ирина и самая младшая сестра – Фаина. Я был четвёртым ребёнком.
В 1914-ом году по воле Царя-батюшке России, на свободные земли Казахстана, хлынули из разных уголков страны сотни, а может тысячи переселенцев, которые образовали, целый ряд сёл вдоль Тарбагатайских гор. В числе этих переселенцев были и мои родители. Какой силой воли должен был обладать этот народ, чтобы не сойти с ума, когда оказался один – на один с дикой природой; когда с одной стороны громады скал Тарбагатайских гор, тёмные глубокие ущелья, бурные реки; бурые медведи, раздираемые любопытством, спускаются с гор; по ночам вокруг воют волки, а с другой стороны: раз за разом совершаются набеги каких-то диких всадников, то в белых то в красных знаках отличия, не понимая, что же они могут взять в этих примитивно сооружённых жилищ, врытых на половину в землю.
Сельчане, и с ними и мои родители, обосновали своё село в горах Тарбагатая на границе с Китаем. Называлось это село Старо-Пятигорск. Старший брат отца Григорий Иванович, служивший ранее в царской армии, своим эскадроном, созданным из сельчан, перехватил обоз в сорок повозок, груженных винтовками, патронами и продовольствием. Обоз следовал из Сергиополя с грузом бля армии атамана Анненкова, дислоцирующейся у границы с Китаем в районе Бахты - (Иртыш № 129 от 28 июня 1966 года). И этим было обеспечено село надёжной обороной от набега бандитов разных мастей и намерений. Всю зиму того же года карательный отряд под командованием полковника Гарбузова осаждал село Старо – Пятигорск, чтобы отомстить за переадресовку их груза, но войти в него так и не смогли. Весной вокруг села валялись десятки трупов лошадей и бойцов карательного отряда, и их разложение ускорило намерение сельчан спуститься с гор, где их не устраивали климатические условия. На берегу горной реки Ойранка сельчане обосновали для себя другое село, село Ново – Пятигорск. В этом селе я и родился.
Моим родителям в начале двадцатых годов пришлось пережить бандитский грабёж крестьянских хозяйств коммунистами, не оставив -шим крестьянам зерна даже на семена, чем был спровоцирован голод. Пришла пора крестьянину сеять, а семян нет. Голод, унёсший жизнь миллионам крестьян по всей России, был необходим Ленину, чтобы, якобы, ускорить переход к социализму. Вот открытое мнение Ульянова- Ленина, по этому поводу, высказанное им ещё в 1891-м. году, когда был неурожайный год, и нужно было спасать обречённую бедноту от голодной смерти: «Последствия голода, - говорил Ульянов (Ленин) – нарождение промышленного пролетариата, этого могильщика буржуазного строя, явление прогрессивное, ибо содействует росту индустрии и ведёт нас к социализму. Голод, разрушая крестьянское хозяйство, разрушает веру в царя и бога, толкает крестьян к революции». Вот для чего был коммунистами спровоцирован голод в 1921-1922 годах. В 6 миллионов жизней обошлось это нашему народу. Комиссары, наделённые Лениным неограниченной властью, разрушили всю экономику страны, ликвидируя зажиточное, трудолюбивое и грамотное в своём деле крестьянство. Страна осталась без средств бля существования. Всю Россию охватил ужасный голод. И, чтобы как то сгладить положения в стране, Ленин решил это сделать за счёт изъятия церковных ценностей. Вот что он писал по этому поводу 19 марта 1922 г. в своём секретном письме: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются тысячи трупов, мы можем и должны провести изъятия церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением, какого угодно сопротивления. В Шую послать одного из самых толковых, энергичных членов ВЦИК, чтобы он там арестовал не меньше нескольких десятков представителей духовенства, местного мещанства и буржуазии, по подозрению в прямом и косвенном участии в деле насильственного сопротивления декрету ВЦИК, об изъятия церковных ценностей. Приговор выносится до ареста. Необходимо, чтобы процесс был проведён с максимальной быстротой и закончился расстрелом.» Вот на кого молилась огромная страна более семидесяти лет. А некоторые, не понимая откуда исходили человеческие трагедии, до сих пор молятся на этого идола. « … не менее нескольких десятков… и с максимальной быстротой должны быть расстреляны». И это только по «подозрению» и без суда и следствия, потому что «приговор выносится до ареста». Такая жестокость может удивить даже самого отъявленного бандита. Но он не мог не осознавать тяжесть репрессий против народа. И дальше - пишет: «Если для осуществления какой-то политической цели необходимо пойти на ряд жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый короткий срок, ибо длительное применение жестокостей народные массы не вынесут. Ни малейшего упоминания в печати о моём письме быть не должно». Пишет вождь Мирового пролетариата («СЛОВО» Еженедельная областная газета №4 от 5. 02. 1991г.).
Такова была судьба великого Государства. Перепробовав военный коммунизм, при котором заговорила в полную мощь диктатура пролетариата, установлен был продуктообмен между городом и деревней, минуя рынок, введена всеобщая трудовая повинность, запрещена частная торговля, всё было подчинено снабжению революционной армии; первую неудачную попытку насильно загнать крестьян в колхозное рабство и продразвёрстку, при которой государство изымало у крестьян зерно по твёрдым ценам, установленным намного ниже себестоимости, тем самым разорили крестьянские хозяйства. Идол, которому по жестокости нет себе равных во всей истории человечества, Ленин, понял, что, перечисленные системы управления народным хозяйством вели только к его разрушению и предложил своему окружению согласиться с предложениями меньшевиков и эсеров - перейти к продналогу, который впоследствии был назван – « Новой экономической политикой» (НЭП), то-есть, вернулись к тому, как было при царе. «Иначе мы можем всё потерять…», - говорил Ленин. При НЭПе мои родители, как и многие сельчане, своим трудом добились получения с одного гектара чёрнозёмной, ещё ни кем нетронутой земли, тридцать центнеров зерна. Этим они обеспечили достойную жизнь не только для себя, но и наводнили зерном рынок, в чём он крайне нуждался. Жизнь в деревнях на земле Казахстана расцвела. Вернулось чувство собственности. Люди испытывали радость в труде. Многие в своём богатстве выходили за пределы самодостаточности. Друг перед другом множили свои трудовые достижения. Казалось, что этому движению не будет конца. Так думали люди труда. Но захватившие власть в огромном Государстве бандиты думали иначе. Им нужно исполнить заветы Ильича (Ленина), которые гласили: «В том, что нами достигнуто на сегодняшний день, нет и полдела из того, что нам необходимо. Чтобы закрепить достигнутое в нашей стране, нужно во чтобы-то ни стало экспортировать социализм, если не во всём Мире, то хотябы в Европу, потому что без тяжелой индустрии Европы нам социализм не построить – или он будет недолговечным. А то, что мы отошли от Продразвёрстки к Продналогу, это не отступления от принципов нашей партии, это скорее исправление допущенных нами ошибок, и мы не должны этого стесняться. Мы должны дать крестьянам возможность восстановить свои разрушенные революцией хозяйства, и только потом, мы сможем, вернуться к образованию коллективных хозяйств, без чего социализм не мыслим (прослушанная мною лекция в Университете Марксизма-Ленинизма в г. Семипалатинске – 1957-1958-годы.) Как видим, только через спровоцированный голод и гибель миллионов ни в чём не повинных людей, можно построить Ленинский социализм. И теперь его нужно ещё и экспортировать «если не во весь Мир, то хотябы в Европу». Но для этого нужна война, и коммунистическая партия стала к ней готовиться с тех пор, как объявила всему миру свою идеологию –«Построить коммунистическое общество на костях капитализма». Это ли не объявление войны всему капиталистическому миру! Где тогда был Гитлер? А Сосо Джугашвили, «вождь мирового пролетариата, а потом ещё и «Генералиссимус», был уже при деле. И вот с чего он начал: «Чтобы притворить в жизнь заветы Ленина, нам нужно срочно восстановить разрушенную революцией тяжелую промышленность, для этого нужны большие средства, а где их взять»! И он нашел эти средства. В конце двадцатых и в начале тридцатых годов двадцатого века, Сосо на глазах всего мира совершил второе преступление века, приведшее к гибели от голода и холода миллионов детей, женщин и стариков, а трудоспособных мужчин отправлял на каторжные работы в Сибирь, откуда ни один не вернулся к своей семье. Только в пути следования погибло около девяноста тысяч раскулаченных крестьян. Это стало результатом ограбления всего зажиточного крестьянства страны под видом ленинской коллективизации. Всё, что было создано за период НЭПа в сельском хозяйстве, Сосо уничтожил одним махом, и никто его остановить в этом не мог. Таково было его окружение. Земля, которая давала «кулаку» тридцать центнеров зерна с гектара, после ленинской коллективизации, стала давать шесть центнеров зерна с того же гектара, и с той же земли. Оказалось, что комиссары, которые возглавили колхозы, могли решать свои вопросы только при помощи нагана, а земля комиссарского нагана не признала и дала им то, чего они, по своим знаниям, могли от неё получить. В стране начался ужасный голод. Умирали сёлами. Голодные крестьяне, искавшие спасения от бандитского произвола, мёртвыми валялись по обочинам дорог. Пострадали и мои родители. После раскулачивания, 3-го февраля 1938-го года, отца арестовали, а в октябре того же года мою Мать с тремя детьми за двадцать четыре часа выселили из села, оставив дом и обустроенное хозяйство. С котомкой под мышкой Мать повела нас, троих детей, пешком до села Урджар. Это – около семидесяти километров. В Урджаре нам разрешили поселиться. Мы, дети кулака, с детства привыкшие к полезному труду, выжили даже в таких условиях, когда рядом такие же выселенцы от голода умирали семьями. Как мы выжили? Дело в том, что село, из которого нас выселили, находилось на пограничной полосе, и из него выселяли всех, которые, по мнению карательных органов, были неблагонадежны. Нас выселили как семью кулака. Ещё семь семей были выселены в тот же период по причине, что в каждой из этих семей, сын или дочь находились за границей, в Китае. Выселение сопровождалось принудительной закупкой за гроши всей нашей живности; оставалась за выселенцами только их недвижимость: дома,
надворные постройки и всё, что в них находилось, чем они никогда больше воспользоваться не смогли, кроме нас. Всё это оставалось без присмотра - на совесть сельчан. Я же не отдал полуторагодовалого бычка, которого отстоял со слезами. У каждого выселенца в оставленном хозяйстве осталось что – то: мука или зерно, но чтобы вернуться и взять то, что не мог взять за 24 часа, нужен был пропуск для въезда на пограничную полосу, а такого пропуска так никто и не добился. Да к тому же ни у одного переселенца не было своего транспорта, хотя каждый из них мог бы что-то для себя отстоять, но не захотели с этим возиться. Нашей семье повезло в том, что мы привели с собой бычка, и на второй же день, по прибытию в Урджар, нашли для себя жильё. Семья Осиповых освободила для нас курятник, пригодный для жилья, переселив кур на скотный баз. Курятник мы привели в порядок и в нём перезимовали. Мы купили двухосную бричку, на железном ходу, и, имея бычка (которого звали Мишкой), навозили на зиму карагайник, которым отапливали своё жильё. А сена заготовить для Мишки на зиму мы не успели, - наступила зима. Помог нам наш хозяин, которого мы звали дядей Петей. Он отдал нашего бычка знакомому казаху в аул, за двенадцать километров от Урджара, чтобы он там перезимовал. Плату за перезимовку Мишка сам отрабатывал; на нём возили карагай на базар. Плату за проживание мы оплачивали по договору тем, что ухаживали за скотиной хозяина и помогали по дому.
Наступил декабрь месяц. Деньги у матери на исходе. Работы нигде найти не можем. Дошли до нас слухи, что среди выселенцев уже наступает голодная смерть. То же ожидало и нас. Что делать? На семейном совете решили: - я должен пойти в аул, в котором зимовал наш бычок Мишка, и попросить у хозяина Мишку и его сани, чтобы сьезить в Ново-Пятигорск, где в нашем амбаре, если его никто не разграбил, есть зерно, которое нас может спасти от голодной смерти. И я приступил к выполнению Семейного решения. На второй день пошел по санной дороге, которая повела меня в сторону Тарбагатайских гор, где должен находиться нужный мне аул. Всё вроде шло нормально, но когда встретилось разветвления дорог, то я растерялся, незнал по какой дороге пойти. Как в той сказке.… И я обратил своё лицо к небу и закричал во весь голос: «Господи! Укажи мне путь! По какой дороге мне пойти»? Но голоса я божьего не услышал, и пошёл по самой наезженной, и не ошибся. В ауле я встретил парня моего же возраста, и после того как ему рассказал что меня к ним привело, то он пригласил меня к себе переночевать, «а завтра вместе пойдём искать твоего бычка», - сказал он - Николай Зайцев. Это приглашение меня обрадовало, так как уже надвигалась ночь, и мне, так или иначе, нужно было искать ночлег. В доме Зайцевых было много народу; праздновалось возвращение старшего брата Николая - Андрея, участника Советско-Финской войны, на которой обморозил ноги, и по инвалидности был демобилизован. Андрей рассказывал, как они шли в бой с винтовками наперевес, без патронов; как отдельные части, не имея ни продовольствия, ни патронов, при строгом приказе Сталина не отступать, расстреливались финнами в упор, а те, которые самовольно отступали, без пищи и тёплой одежды, при лютом морозе, замерзали тысячами.
На второй день мы с Николаем нашли моего бычка- Мишку. Хозяин, которого звали Абдыкан, после того как меня выслушал, не только дал мне свои сани, но и положил на сани сена столько, чтобы хватило на корм бычку на пять дней, которые понадобятся мне для поездки в Ново-Пятигорск.
От взрослых я узнал, что в Ново-Пятигорск можно попасть не только через Маканчи, где нужно пройти через пограничный пост, но и через сёла, которые тянутся вдоль Тарбагатайских гор: Оксаковка, Кириловка, Каргалинка, Благодарное, Петровск и Ново-Пятигорск. Я выбрал второй маршрут, хотя мог бы поехать и через Маканчи, так как несовершеннолетним пропуск не нужен. Но маршрут через сёла мне показался короче. Прибыв в своё родное села, и заехав в свой заснеженный двор – заплакал: «Боже! Почему ты нас не защитил от бандитов, что позволил им выгнать нас из собственного дома, и поселить в чужой курятник. Ты же знаешь, каких трудов стоило моим родителям чтобы построить на голом месте: дом, амбар, летнею кухню, баз для скотины, засадить пол- огорода виноградником, фруктовыми деревьями! Кому теперь всё это достанется? Неужели не хватило того, что бандиты вывели с этого двора: шесть коров, из семи, пару быков, трёх свиней, из четырёх, три лошади, и сто пятьдесят овец. Забрали две брички: одна с деревянным коробом, а вторая с двойными дробинами; забрали лёгкие дрожки, на рессорах, сенокосилку, конные грабли, ручную веялку, каменный каток, которым отец молотил пшеницу, плуг и борону (об этом нам рассказывала Мать, да и мы отчасти помнили). Это я перечислил для тебя, читатель, чтобы ты знал, чем владел кулак. Но слёзы мне ни в чём не помогли. Осмотрел усадьбу и обнаружил: дверь в дом была открыта настежь. В доме остались одни голые стены. Всё, чем располагала семья «кулака», было разграблено. В амбаре – тоже «хозяйничали», но я все-же наскрёб в закроме два мешка пшеницы и в деревянном ларе – мешок муки, это всё что нам оставили. Всё это погрузил на сани, и поспешил вернуться, чтобы переночевать в Благодарном, где проживал троюродный брат моей матери - Баданов Иван Михайлович. Из села Благодарного я выехал рано, похоже, было, что погода может испортиться. Так оно и получилось. Проехав несколько километров от Оксаковки, повалил снег, и поднялась метель со стороны Тарбагатайских гор. Дорогу стало заметать. Передомной встал вопрос: возвращаться в Оксаковку, пока ещё не так далеко отъехал, или ехать дальше? Посоветоваться не с кем. Я остановил бычка, зашел к нему наперёд и спросил: «Ну что, Миша! вернёмся или поедем дальше»? Миша стал лизать мои руки, как- бы говоря: «я согласен с любым твоим решением». И я поехал дальше, надеясь на то, что груз небольшой и что Мишка с дороги не собьётся. Но проехав ещё несколько километров, Мишка мой остановился – сам. Я слез с саней и обнаружил, что дальше дороги нет. Оказалось, что мы находимся на том месте, где недавно отсюда сельчанами была вывезена скирда сена, и развилка дороги к скирде была более обозначена из под снега, и Мишка пошел по ней. И теперь я не мог понять, в какую сторону от главной дороги нас повела дорога к скирде, в правую или в левую. И опять обратился к Мишке за советом. Я понимал, что нахожусь в крайне опасном положении. В такую погоду, да ещё и ночью в наших краях волки рыщут стаями. Нужно принимать срочное решение. Ждать до утра опасно. Я знал, что животные лучше ориентируются на местности, чем человек. Выпряг бычка и дал ему волю, да ещё стал отгонять его от саней. Мишка понял, чего я от него ожидаю. Зашел в глубокий снег и остановился, как бы ожидая следующую команду. Но команда никакая не поступила, и тогда он пошел навстречу метели, в сторону гор. Я следил за ним с чувством страха, незная, куда же он пошел. Через некоторое время Мишкина фигура поднялась и повернулась в сторону Урджара. Я понял, что Мишка вышел на нужную нам дорогу. Прикрыл дополнительно, чем смог, мешок с мукой, чтобы не промок, не мешкая, по Мишкиным следам, пошел его догонять. От Оксаковки до Урджара - километров восемнадцать, и мы с Мишкой это расстояние, почти по бездорожью, преодолели только к утру. И когда я наступил на твёрдую почву, то почувствовал, что дальше идти не смогу. Задрожали не только ноги, но и всё тело. Мишка пошел домой, а я постучался в окно первого же дома, и, вышедший на стук хозяин, запустил меня в свою квартиру. Поднялась с постели и хозяйка. Когда она меня увидела – запричитала: «боже, что творится на белом свете»! Я был весь покрыт льдом. В начале пути снег падал мокрый, а к утру поднялся мороз. Таким образом, - оказался в ледяном панцире. Снимали с меня куртку, обувь и штаны оба: и хозяин и хозяйка. Дали мне кружку горячего чая и после чего постелили мне на печке. Проснулся где-то после обеда. За это время хозяйка высушила мою одежду, накормила, и когда - им рассказал, что сомной случилось, то не только хозяйка, но и хозяин не удержал своих слёз. Я не стал отвечать на все их вопросы, сказал, что мне срочно нужно прибыть домой. Попрощавшись, пообещал им, что отблагодарю при первой возможности.
Когда мой друг Мишка пришел домой, без меня, можно себе представить, какое горе навалилось на мою бедную мать и сестёр. Узнал об этом и дядя Петя. Он пошел к председателю колхоза «Победа», Кожушко Трофиму, с которым был в приятельских отношениях, и попросил лошадь, чтобы поехать на поиски пропавшего квартиранта. На эти поиски изъявил желание поехать и бригадир поливодчиской бригады, Костенко Иван, ранее служивший в Краснопартизанскрм отряде, которым команывал мой отец, в Старом-Пятигорске.( Так потом назвала Советская власть отряд отца, защищающий своё село, Старо-Пятигорск.) Но, когда они выехали за Урджар, и убедились, что дорога занесена снегом, вернулись обратно. Связь сёл с Урджарским районным центром осуществлялась только по этой дороге, поэтому она на второй же день была пробита. И мы с сестрой Ириной взяли бычка за налыгач, и пошли искать свои Сани. Сани мы нашли быстро. Протоптав снег несколько раз от саней до дороги, мы без особого труда смогли выехать. Два мешка пшеницы я на второй же день отвёз на нашу сельскую мельницу и смолол. Таким образом, мы спаслись от голодной смерти.
Весной 1939 года всем выселенцам были выделены земельные участки под строительство дома. Получили и мы участок – четыре сотки. Из выселенцев только мы были семьёй кулака, кулаками мы и остались. За одно лето никто из выселенцев не смог построить дом, а семья кулака даже без отца, смогла! И вот каким образом: Во-первых, я как единственный мужчина в семье, взял на себя ответственность за строительство дома и обустройство надворного хозяйства, удобного для проживания. Мать мне доверяла, а сёстры меня слушались. Это было главным для меня. На тетрадном листке - обозначил: где что будет построено и сооружено. Начал с туалета. Поехал в так называемое солдатское ущелье и там нарубил тальник, из которого соорудил крытый туалет. Затем со старшей сестрой Ириной, выкопали колодезь глубиной девять с половиной метра. Вода в нём оказалась родниковая. А у соседей, и с правой и с левой стороны от нас, в таких же колодцах вода была ржавая. Люди говорили, что в нашем колодце вода родниковая только потому, что колодец был выкопан детьми. И мы разрешили соседям пользоваться нашим колодцем. В колхозной кузнице за небольшую плату мне помогли соорудить вертушку для колодца. Для фундамента я навёз речной булыжный камень. Под фундамент мы сняли растительный слой на глубину 20см. И выложили фундамент из булыжных камней, скрепленных глиной, высотой 60 см. С колхозного заброшенного тока привёз соломы и половы. Это весь стройматериал для возведения стен дома. Дальнейшая технология такова: Рядом с колодцем сняли растительный слой с площади пять метров в диаметре. Под растительным слоем оказалась глина, пригодная для валькования стен дома. Мы её перекопали, хорошо разрыхлили и залили водой, и примерно через два часа, когда глина хорошо пропиталась водой, мы с сестрой начинали её месить ногами, посыпая сверху мелкой соломой. Месить глину, посыпая соломой, надо до тех пор, пока она не превратиться в однородную и вязкую массу. Затем из этой глины делали шары, 20-25см. в диаметре, обкатывая их в полове. Мы эти шары называли вальками. Этими вальками и выкладывали, стены дома. Одного замеса глины хватало на ряд высотой около 40см. Выложенному ряду давали время высохнуть – не менее 4-х. суток для того, чтобы можно было продолжать кладку. Чтобы выложить стены дома, по нашему проекту, понадобилось шесть замесов. Время после первого замеса я использовал на поездку в Ново-Пятигорск за жердями, бля крыши строящегося дома. Часть нашей усадьбы была обсажена стройными тополями, и я спилил их столько, сколько мне понадобилось. И за два рейса - их перевёз. У связистов купил неликвидный телеграфный столб, на матку. Затем привёз тал и солому, а землю на крышу использовали ту, которую выкопали из колодца. Таким образом, на крышу основное было приготовлено. Время между следующими замесами - использовал, как сейчас говорят, рационально. От мужиков узнал, что, километров за десять от Урджара, вдоль одноимённой речки, где она замедляет свой ход и увеличивается её глубина, хорошо ловится на удочку рыба. Я обрадовался этой информации, и вспомнил, что татарин, который жил недалеко от нас, на своём ишаке ездит по сёлам, собирает утиль, рассчитывается за него: иголками, булавками, расчёсками, удочками и прочей мелочью. Но есть у него и мотки шелкового шнура разной толщины, какраз, то, что нужно рыбаку. А он у меня в долгу. По его просьбе я достал из его колодца - ведро, которое его бабка уронила, и никакую плату за это не взял. Сказал, что по соседству мы должны друг другу помогать бесплатно. В этом деле, то-есть доставать вёдра из колодца, я был в нашем краю знатным человеком. Пока копал свой колодец - настолько наторел, что опускался и вылизал из него без всякой помощи, упираясь в его стенки руками и ногами (правда, мои ногти от этого немножко страдали). А теперь, когда рассказал ему, что хочу заняться рыбалкой и что прошу у него в займы 20 удочек, и что рассчитаюсь за них рыбой, то татарин охотно принял участие в моём деле. Мы с ним соорудили два шестиметровых перемёта, по шесть удочёк на каждом. От этой удачи я почувствовал, что возмужал, и вырос, наверно, на целый вершок. На второй же день, к вечеру, - уже был у той заводи, которую мне обрисовали мужики. Дал волю Мишке (бычку), закинул свои перемёты в глубину этой тихой речки и приступил к рубке тальника, надеясь, что у меня на ужин будет уха. Мишка мой пасётся, но как мне показалось, слишком далеко ушел. Я пошел, чтобы привести его к месту нашего ночлега, и наткнулся на большую яму, примерно три-четыре метра в диаметре. Заглянул в неё, а там всё бело, ничего не понял. Привёл к ночлегу Мишку, а сам пошел проверять перемёты. На первом же перемёте поймались два сазана. Второй перемёт не стал проверять, чтобы не спугнуть желающих полакомится червячком. Одного сазана разделал и сварил уху, а второго, зануздал проволокой и спустил в воду. На второй день пошел смотреть, что же это за яма. Оказалось, что в этой яме когда-то люди добывали белую глину. Белая глина и мне будет нужна, когда построю дом. И я перестал рубить тал и переключился на глину. Топором наколол, настрогал примерно килограмм сто, не меньше, надеясь, что такая глина будет иметь спрос на базаре. Так оно и вышло. Привёз домой двадцать сазанов, две маринки, тальник, и белую глину, что обрадовало сестёр, теперь и им есть работа. Будут торговать глиной. Десять сазанов в тот же день отнёс татарину. От этой щедрости он пообещал снабжать меня удочками столько, сколько мне понадобятся. А пять сазанов и одну меринку отнёс тем людям, которые снимали с меня ледяной панцирь. Так я наладил свою работу, пока строил дом. Ловил рыбу и снабжал Урджар белой глиной. От торговли глиной и рыбой у нас появились деньги, и мы смогли заказать окна и двери и купили всё, что нужно было нам в дом: кровати, стол, стулья и прочую утварь, без чего люди не могут существовать. Впрочем - опять можно раскулачивать. За лето мы дом построили. Соседи нас называли пчёлками, которые работают от восхода до заката без единого выходного дня. К Ноябрю, мы заготовили топливо и сено для бычка. Надвигалась зима. Свой промысел вынужден был остановить. Попытался вступить в колхоз – не приняли, сказали, что зимой в колхозе в таком возрасте делать нечего. Я узнал, что в нашем селе зимой работает бойня, где забивают скот. В бойне меня принял к себе в помощники сам заведующий, по фамилии Бессонов. Мне приходилось выкладываться изо всех сил, чтобы заведующий был мной доволен. Он иногда даже приглашал меня к себе домой на обед. За мой прилежный труд, к концу рабочего дня, в моей сумке оказывалось два-три, а иногда и больше килограммов мяса, в зависимости от того сколько туш мы разделывали за день. Весной 1940-го года я возобновил свой промысел. Опять стал ловить рыбу и копать белую глину для продажи. Однажды к нам домой пришел мужчина и попросил меня перевезти его семью из Урджара в Благодарное. Он мне предложил такую сумму, что не мог отказаться от его предложения. Хотя знал, что в такую пору весны в горах начинается интенсивное таянье снега, и что реки, при этом, выходят из своих берегов. А мне придется преодолевать самую бурную речку в наших краях – Каргалинку. Но, как говорится, риск благородное дело. Опасение было еще и в том, что бричка у меня была на низком железном ходу. И в этом выручил меня мой сосед, Николай Тараненко, который дал мне на эту поездку свою конную бричку, на высоком ходу. С утра, погрузили мы с этим мужиком на мою бричку его домашние вещи, жену, двоих детей, и к вечеру мы уже были на берегу этой дико ревущей Каргалинки. Мужика, который меня нанял, звали Николаем Петровичем, а его жену – Маней, так он её называл. Так вот, эта Маня, когда увидела эту разнузданную стихию, запричитала, глядя на мужа: «ты что, хочешь утопить детей? Да и мы погибнем. Давай вернёмся обратно, и поедем на твою Родину, как растает в горах снег, и успокоится эта речка….» Но Николай Петрович ничем не ответил своей жене, посмотрел на меня, как, бы, спрашивая моё мнение. Я ему тоже ничем ни ответил и подошел ближе к реке, мысленно стал измерять свои возможности. Страх меня охватил наверно не меньше, чем эту бедную женщину, но гордыня оказалась сильнее разума. «Николай Петрович! – обратился я к хозяину, - давайте переночуем, здесь, на берегу, а завтра видней будет, сможем ли мы переехать через эту Каргалинку или согласимся с предложением вашей жены». И Николай Петрович согласился. На второй день я разбудил Николая Петровича, который устроил себе ночлег под бричкой, и сказал: « Сейчас сяду верхом на бычка и проверю, смогу ли я перевезти вас на ту сторону или нет». «А может не надо рисковать, Гриша! Подумай!» «Нет, я решил…» ответил ему. Привёл бычка, который пасся недалеко от брички, сел на него верхом и стали переплывать эту бурлящую стихию. Почти от самого берега Мишка пошел вплавь, а когда доплыл до середины, то высокий гребень волны захлестнул его, и сбил меня, чтобы унести в неизвестность. Хотя я мог неплохо плавать, но намокшая на мне тёплая одежда, затрудняла меня держаться на плаву, чтобы не уйти с головой под волны холодной горной реки. В одном месте, где река пошла вширь, ногами упёрся в её дно, но удержаться не смог, бушующая река оказалась сильнее детского упорства. Николай Петрович бежал по берегу, не отставая от несущих меня волн, хотя не мог не понять, что помочь он мне ничем не сможет. Силы были неравные даже для взрослых. Помог мне Господь Бог. Он направил русло реки в крутой поворот, где волны, ударяясь о берег, образовали страшную круговерть, уходящую в тень опущенного над водой тальника. Не без моих ужасных усилий я оказался заброшенным волнами в эту тень, где смог ухватиться за тальник и вылезти на берег, на котором ожидал меня мой друг, Мишка. Можно не верить, но когда Мишка меня увидел, пошел мне навстречу и стал лизать мне руки и лицо. И это заставило меня заплакать, а Мишка слизывал солёные слёзы. Как много жалости, пониманий, сочувствий и преданности у скотины, и как мало этих качеств у бандитов, расстрелявших полстраны и образовавших миллионы сиротских семей. Прежде всего, я обратил внимание на то место реки, где упёрся в её дно ногами. Оказалось, что это был второй переезд, на тот случай, когда поднимается уровень воды в реке, о котором я не знал. Обратный путь мы с Мишкой одолели без всяких осложнений, и это вселило во мне уверенность, что не подвергаю детей опасности, которых я должен перевезти через эту бушующую реку. Николай Петрович со мной согласился. Чтобы придать бычку большую устойчивость, я сел на него верхом, и мы приступили к переезду. Когда бычок стал передними ногами на противоположный берег, зад брички стал крениться в сторону течения. Я остановил бычка, спрыгнул в воду, забрал маленькую девочку из рук Мани и вынес на берег. То же сделал и Николай Петрович, спасая не только старшую дочь, но и жену. Оказалось, что быстрое течение воды закатило большой булыжный камень под бричку. Когда все были спасены, я тронул бычка, зад брички ещё сильнее накренился, а затем опустился и мы выехали. Потери были небольшие. За нижний зад дробины, привязанный бидон с керосином, был сорван волной. Маня заметила, как я дрожу от холода, достала из сундука сухие брюки и рубашку и дала мне переодеться. В Благодарное я эту семью привёз к брату Николая Петровича. За обедом, на который был и я приглашен, Николай Петрович, а особенно Маня, стали наперебой рассказывать о наших приключениях. Слушатели смотрели на меня, с выражением в своих глазах любви и восхищения. Сосед брата Николая Петровича выразился так: «Если это не видеть, то невозможно поверить». Они смотрели на меня как на сказочного героя, а я всего-навсего сын кулака, а мне было всего тринадцать лет. Отрезком своей биографии я показываю судьбу раскулаченных семей. А теперь вернёмся к тому, кому все-же нужна была мировая война и зачем.
Зерно, награбленное у крестьян, загружалось в вагоны, и отправлялось через умирающую от голода страну (СССР), в Германию, чтобы помочь ей восстановить свою военную промышленность, вопреки Версальскому договору стран победительниц, заключённый по результатам Первой Мировой войны. По Версальскому договору Германии запрещалось иметь свою армию. Но Сталину нужно выполнить заветы Ленина (чужими руками) и он подготовил офицерский состав Германии на своей территории для завоевания Европы за счет средств голодающего своего народа. «Только Германия сможет помочь нам завоевать Европу, потому что только она претендует на расширения своих владений. Поскольку на Кайзера надежды мало, нужно продвинуть Гитлера к власти. Ему (Гитлеру) нужно будет помочь сырьем, продовольствием. Этим мы его обеспечим. А когда он, Гитлер, завоюет Европу, тогда нам останется только его одного, прихлопнуть, и во всей Европе будет наш социализм. Так велел Ленин. Но для внезапной агрессии нужна общая с противником граница. Для этого мы с Гитлером, когда он придет к власти, разделим Польшу и соединим свои границы». Так мороковал Сосо «Генералиссимус». Это подтверждается его действиями. Сталин приложил все свои усилия, не останавливаясь ни перед какими угодно средствами, помогая Гитлеру занять верховную власть в Германии.
Гитлер понял, что Сталин толкает его на завоевание Европы. Ведь Пакт о ненападении между СССР и Германией от 23-го августа 1939 года именно для этого и заключён. Он знал идеологию коммунистов (построить коммунистическое общество на костях капитализма). Гитлер знал, что для этого, Сталину нужна война, и он к ней усердно готовится. «Вопрос в том,- думал Гитлер, - когда это произойдёт, обороняться Германии, или наступать первыми? Вести войну на три фронта, с Францией, Англией и СССР - опасно». И Гитлер подкупился на том, что армия СССР потерпела поражение даже в «стычке» с Финляндией, оставив на её границе десятки тысячь замёрзших и убитых своих солдат. Кроме того, Сталин, чтобы спасти свою шкуру, когда узнал, что военные хотят свергнуть «зловещий, людоедский сталинский режим в стране» - опередил их, и расстрелял сорок тысяч командного состава армии, и двадцать тысяч командного состава войск внутренних дел. «Армия без подготовленных командиров - это толпа» - думал Гитлер. И он решил опередить Сталина, который интенсивно готовится к внезапному нападению на Германию. Обеспеченный сырьём и продовольствием СССР, Гитлер прошёл по Европе «маршем». После каждой победы Гитлера, Сталин посылал ему поздравительные телеграммы, но сам тоже не плошал. Он шел следом за Гитлером, «делить так делить Европу». На то и договор между Молотовым и Робинтропом. Были завоёваны Сталиным такие страны как: Литва, Латвия, Эстония, и у румын - отхватил Бессарабию. Гитлер , как союзник, не обращал на это внимание. Затем, совместно разделив Польшу, они образовали между собой общую границу, как одно из условий для внезапного нападения друг на друга. Европа была завоёвана. Гитлер собирался перебросить свои войска на Британские острова и подчинить себе Великобританию, как вдруг, обратил внимание на тот факт, что Сталин ввёл свои войска в Бессарабию, от границы которой до нефтяных полей Румынии всего сто километров. И один бросок Русских войск мог бы прикрыть нефтяной поток по трубам в Германию, что явилось бы для неё смертельным ударом. Гитлер обратился к Молотову с просьбой отвести Русские войска из Бессарабии, которые угрожают Германии, но, ни Молотов, ни Сталин на просьбу своего союзника ничем не ответили. И тогда Гитлер понял намерение своего коварного союзника, и подвёл свои войска, к границам СССР, чтобы мощным ударом по пограничным войскам, отвлечь внимание Русских войск от нефтяных полей Румынии. Эту угрозу для себя Гитлер понимал. И Сосо Джугашвили тоже не мог не понять что сто километровый бросок к нефтяным скважинам, мог бы предотвратить Вторую Мировую войну. Но этого не случилось, потому что бандитам это было не нужно. Бандитам нужна была война.
К этому времени, для внезапной агрессии на Германию, Сталин подготовил более шестидесяти тысячь парашютистов (это по одним сведениям, а по другим – около миллиона) для десанта в тыл врага. Убрал оборонительную линию, вдоль старой границы, на сооружения которой были потрачены миллиарды рублей, голодающего народа, чтобы это не мешало продвижению наших наступательных войск. Как видим, Сталин не думал обороняться, он думал исполнять заветы Ильича (Ленина). Сталину нужна была война на чужой территории, на территории Германии. Вот его речь: «Запад с его империалистическими людоедами превратился в очаг тьмы и рабства, задача состоит в том, чтобы разбить этот очаг на радость и утешение трудящихся всех стран».
Продолжая отправлять железнодорожные составы с зерном и прочими материалами в Германию, Сталин одновременно подводил к западной границе 47000 товарных вагонов гружённых военным снаряжением и живой силой армий (Генерал полковник А. С. Клемин). Железнодорожные составы с зерном и прочими стратегическими материалами не могли усыпить бдительность Гитлера, как думал «Генералиссимус» Сосо. Он в стратегических мышлениях Сосой и остался.
И Сталин, и Гитлер знали, как и для чего подводятся войска к общей границе. Вопрос состоял в том, кто кого опередит. Гитлер следил за продвижением многокилометровой вереницей железнодорожных составов, груженных, как выше сказано, военным снаряжением и живой силой армий, и ждал, когда эта вереница с воинским грузом приблизится к Западной границе, и перед тем как приступили к разгрузке, тут же налетели немецкие бомбардировщики, и фугасными бомбами уничтожили основные наши кадровые военные силы, которые после разгрузки должны были вступить в бой на территории Германии. От фугасных бомб плавился металл вагонов и военной техники, - сгорали тела солдат. Почему так случилось? Почему немцы не встретили никакой отпор? Директивами Сталина запрещалось приводить в боевую готовность войска Западного фронта, якобы для того, чтобы не спровоцировать войну, а на самом деле, для того, что если он не успеет напасть на Германию, первым, то ему нужно якобы «внезапное», нападение врага, поэтому враг и не встретил никакого сопротивления. И от этих хитроумных манёвров «Генералиссимуса», кроме уничтожения 47000 вагонов с военным грузом, в первые же часы нападения Германии, в плен были захвачены сотни тысяч наших солдат и командиров. Уничтожены все самолёты (а их было около трёх тысяч), которые ждали на приграничных аэродромах команду для наступления на Германию. Были захвачены огромные склады, забитые продовольствием. Захвачены сотни тысяч тонн военного снаряжения, боеприпасов, и сотни тысяч тонн горючесмазочных материалов. Всё это было приготовлено у самой границы для экспортирования Ленинского социализма в Европу.
Вот что писал в своём дневнике немецкий генерал майор Б. Мюллер – Гиллебрант: «Без захваченных в первые же дни войны огромного количества 76мм снарядов, мы бы не дошли до Москвы, потому что снарядов расходовалось в сражениях намного больше, чем могла выпускать промышленность». Вот что Сосо «Генералиссимус» подарил фашистам: и огромные склады продовольствия, и 500000 тонн снарядов, 3000 самолётов и 2,7 миллионов наших солдат и офицеров. Это произошло ровно в четыре часа утра 22-го июня 1941го года. Так началась Вторая Мировая война. Всё остальное - это дешевая политика.
Двадцатый век был ознаменован тем, что позволил образованию двух политических систем на преступных основах. И в связи с этим они были обречены изначально. Но прежде чем уйти с мировой сцены, коммунизм и фашизм стали причиной гибели более восьмидесяти миллионов ни в чём не повинных людей. Коммунисты своим идейным замыслом «построить коммунистическое общество на костях капитализма» - объявили войну всему капиталистическому миру. Фашисты пошли еще дальше. Они объявили всему миру, что их идейный замысел: «разделить народы мира на расы: на высшую расу и низшую расу. Часть низшей расы должна была принадлежать высшей расе в качестве рабов, а вторую часть низшей расы, которая, по мнению фашистских лидеров, якобы состоящая из непродуктивных наций, должна была быть уничтожена полностью. И к исключительной нации относились только немцы. А это значит, что немцы, как исключительная нация, должны были быть над народами всего Мира. И Капиталисты стали на стороне своего злейшего врага СССР против своего собрата, пошедшего своей идеологией на их достоинство. И этим они спасли себя и своего врага от фашизма. Будь у фашистов идеология другого содержания, союзники СССР, в этой войне, были бы союзниками Германии. Идеология фашистов в этой войне спасла СССР от полного поражения. Армия СССР, доведённая «генералиссимусом» до такого состояния, что не могла устоять перед Финнами, то тем более не могла бы устоять перед механизированным натиском немецких войск без Англо-Американской помощи ни на одном оборонном рубеже. Да! Мы располагали самым грозным оружием во Второй Мировой войне, это - реактивный снаряд, который солдатами назывался ласковым именем – КАТЮШЕЙ. Но в начале войны ракетная рама была смонтирована на шасси грузового автомобиля марки ЗИС-5, с одним ведущим мостом, и, поскольку война – это бездорожье, то наши КАТЮШИ, смонтированные на шасси автомобиля с одним ведущим мостом, для немцев были скорее находкой, чем грозой. И заговорила наша КАТЮША, во всю свою мощь только тогда, когда она была смонтирована на шасси американского Студобекера-вездехода, с тремя ведущими мостами. К тому, что я сказал, приведу слова Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, которого невежды затёрли на глазах всего мира. «Сейчас говорят, что союзники никогда нам не помогали…. Но ведь нельзя отрицать, что американцы нам гнали столько материалов, без которых мы - бы не могли формировать свои резервы и не могли бы продолжать войну…. Получили 350 тысяч автомашин, да каких автомашин!.. У нас не было взрывчатки, пороха. Не было чем снаряжать патроны. Американцы по-настоящему выручили нас порохом, взрывчаткой. А сколько они гнали нам листовой стали! Разве мы могли бы быстро наладить производство танков, если бы не американская помощь сталью..». По другим источникам грузовых автомашин (Стадобекеры) было поставлено 375 тысяч, джипов 51,5 тысяч. Телефонного кабеля 670 тыс. миль, телефонных аппаратов 189 тыс. штук. Радиолокаторов 445 штук. Англо-Американские поставки начались с Июля 1941го. Года, и за всю войну мы получили, кроме перечисленного, 18295 самолётов, и 3782танка. Мясные консервы 480% от произведённого за эти годы в СССР. Продукты питания поставлялись в неограниченном количестве. Нельзя даже представить, кто и чем мог бы накормить солдата на протяжении всей войны, если бы не Англо – Американская помощь. Этого достаточно, чтобы понять, что мы не одни победили фашизм, как хотим показать. Нельзя искажать историю, иначе она повторится с нашим участием, и накажет нас, или наших детей. Мы пострадали больше всех в том, что потеряли живой силы во много раз больше чем фашисты. Мы теряли своих солдат больше и когда отступали, и когда наступали. Зачем нужно было брать Берлин штурмом, когда он уже был окружен нашими тремя армиями? И Немцы уже были готовы капитулировать? За 23 дня штурма мы оставили под стенами Берлина 361367 наших солдат и командиров. Каждый день, наши Матери и жены получали из под стен Берлина 15712 похоронок. И это лишь только потому, что наши маршалы соревновались – кто первым войдёт в Берлин, чтобы получить похвалу преступника века - Сосо «Генералиссимуса». Это пример, когда можно было достичь ту же победу, сохраняя жизнь сотням тысячь наших солдат и командиров. Но, располагая наличием огромных людских масс и отсутствием ответственности за их жизнь, необдуманные и неподготовленные штурмы населённых пунктов и высот, взятия больших городов к памятным датам, вошли у Сосо «Генералиссимуса в систему. Любому солдату понятно, что неподготовленный штурм увеличивает жертвы живой силы в разы. Бог его наказал на земле, накажет и на том свете. А мы должны признать, что на борьбу с фашизмом, поднялся весь Мир, которому фашизм угрожал унижением, уничтожением - и победил. Как видим, как у Сталина, так и у Гитлера гордыни было намного больше, чем ума, а они, правили миллионами… Они оба не могли понять, что с такой идейной политикой обречены только на самоуничтожение, но не на мировое господство.
Если бы Сталин не вмешивался в дела военных и сохранилисьбы эти три миллиона кадровых солдат, которые по его вине выбыли из строя красной армии, и с учётом Англо-Американской помощи, исход войны решился бы, далеко не доходя немцами до Москвы. Таково мнение солдата. А Маршалы об этом даже думать боялись. Их воля была подавлена. Они не имели прав принимать решения с учётом обстановки на фронтах. Они в основном действовали согласно директивам ставки, а ставка – это Сосо «Генералиссимус», который, в своём невежестве, приказывал: - «удержать позицию во чтобы- то ни стало», не сверяясь с обстановкой на местах. И это приводило к гибели и пленению миллионов наших солдат и командиров. Солдат понимал, что принимать бой с противником, который превосходит тебя во всех отношениях в разы - это величайшее преступление перед воинами тебе доверенными. Ибо ты их сознательно ведешь на верную гибель, без всякой пользы для своей Родины. А Сосо «людоед» - «Генералиссимус» этого не понимал. А если понимал, то, что им двигало? когда своим приказом (удержать позицию во что бы то ни стало) отдавал наши войска немцам, разбивать их по частям? Кто, за такие величайшие преступления перед войсками, перед государством, мог присвоить этому «людоеду» звание ГЕНЕРАЛИССИМУСА? Только бездарное и трусливое его окружение, являющееся невольным или вольным соучастником в столь ужасном преступлении, совершённом «людоедом», ими же выращенным. Ведь как мог выполняться приказ: «Удержать позицию во чтобы - то ни стало», или приказ «Ни шагу назад», когда силы врага во многом превосходят тебя? И ты лишен возможности отойти, чтобы занять выгодную позицию, потому что сзади тебя, кроме приказа «Ни шагу назад» заградительный отряд, вооруженный до зубов самой современной техникой. Ты зажат с двух сторон: с одной стороны враг, а с другой стороны « людоед». Так кто же из них страшней, враг или «людоед»? У врага ты можешь оказаться и пленным, а у «людоеда» только трупом. И получается, что приказ «людоеда» насильно загонял наши войска в плен.
Чтобы представить мощь заградительных отрядов, приведу секретную справку, адресованную «Народному комиссару внутренних дел СССР, Генеральному комиссару государственной безопасности товарищу Берия». Справка начинается словами: «С начала войны по 10-е октября с.г. Особыми отделами НКВД и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла задержано 657364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта. Из них оперативными заслонами Особых отделов задержано 249969 человек и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла – 407395. Особыми отделами арестованы25878 человек, остальные сформированы в боевые части и отправлены на фронт. По постановлениям особых отделов и по приговорам военных трибуналов расстреляно 10201человек, из них перед строем 3321». Далее следует статистика арестов, расстрелов вообще и расстрелов перед строем по различным фронтам. Из статистики следует, что арестовывали больше всего на Западном фронте – по 1000 человек в месяц, 4013 человек за четыре месяца. На этом же фронте и расстреливали больше всего – 2136 человек.»
Справка подписана заместителем начальника Особого отдела НКВД СССР комиссаром государственной безопасности 3-го ранга Мильштейном. Этот документ был предъявлен в Конституционный суд России как один из обвинительных документов преступной деятельности коммунистической партии.
Иные командиры, в таких случаях, если солдатская масса позволяла, то пытались сами выжить за счёт солдатской массы, которую бросали на пулеметный огонь врага до тех пор, пока у противной стороны не кончались патроны. И таких неподготовленных командиров у нас было большинство. Потому что Сталин расстрелял 40000 подготовленного командного состава армии перед самой войной, спасая свою шкуру, боясь своего свержения. И при колоссальных потерях живой силы иногда даже одерживалась победа. А такие победы могут быть действительно только иногда, но всёравно шли на это, боясь худшего. А другие командиры, если видят, что противник превосходит в разы, и приказом «людоеда» он лишен возможности принимать самостоятельное решение отвести войска на выгодную для себя позицию, принимают решения капитулировать перед врагом, сохраняя жизнь солдатам. Что касается поведения наших Маршалов, в особенности, в период отступления, то они виновны в том, что не могли, или не хотели (боялись, спасали свои шкуры миллионами солдатских жизней) доказать своему «Главнокомадуещему», что невозможно управлять войсками на фронтах из Кремля, по карте, и что это приводит к потерям огромных масс наших войск. Нашим Маршалам нужно было подчинить себя законам войны, а не невежеству «Главнокомандующего». И действовать по принципу сжатия пружины. Нужно было отводить войска, не принимая серьёзного боя до тех пор, пока из тыла не подойдут резервы, чтобы сравнять или превзойти силы наступающей стороны, не обращая внимания, при этом, на то, сколько городов нам пришлось бы обойти. И только тогда, приняв бой, можно было рассчитывать на исключительную победу над врагом, сохранив сотни тысяч жизней наших солдат и командиров. Потому что обороняющаяся сторона, на своей территории, имеет большее преимущество перед наступающей стороной - на чужой территории. К тому же, обойдённые города были бы целы, их не нужно было бомбить или обстреливать. И чем дальше немцы бы продвигались, в таком темпе, тем слабее бы они становились от протяжённости и незащищённости тыла. А что получилось на самом деле, если «людоед» Сосо сумел подавить волю военачальников?
Вот некоторые примеры, когда выполнялся приказ Сталина «Ни шагу назад»: Германская армия взяла в плен в котле Минск – Гродно 300 тысяч наших солдат и командиров,
В районе Умани – свыше 100 тысяч,
В Смоленском котле – 350 тысяч.
В Киевском котле свыше 600 тысяч.
Под Вязьмой 663 тысяч.
В Крыму, включая Севастополь – 250 тысяч.
Южнее Харькова 240 тысяч и т. д.
Только в первые месяцы войны Сосо «Генералиссимус» отправил в плен 2,7 миллиона наших солдат и командиров. А кто мог сосчитать наших солдат и командиров, погибших в сорока семи тысячах вагонов, приближающихся к Западной границе (чтобы напасть на Германию) в первые часы войны? Никто! А их непременно было около 600 тысячь.
Наши историки до сих пор не могут определиться, сколько же погибло военных и мирного населения за период Второй Мировой войны. Точную цифру погибших невозможно назвать. Приблизительное количество погибших с нашей стороны называются, но с большим расхождением. В 1946-м году Сталин объявил погибшими – 7 миллионов. Хрущёв объявил более 20 – ти миллионов человек погибших. Генерал полковник Г. Кривошеев возглавил группу военных историков, которая, исследовав архивные документы, установила – почти 27 мил. Режиссер Станислав Говорухин озвучил 60 мил. погибших наших солдат и мирного населения. А теперь давайте мы с вами проверим, кто же из них ближе к истине. Считаем: На начало войны в армии числилось 5,4 мил. человек; мобилизовано за период ВОВ 34877, тыс. человек; в конце войны в армии числилось 7,0 мил. человек; погибло солдат – 33277 тыс. человек (34,877+5,4 – 7,0 = 33,277). По статистики мирного населения погибло 27-28 миллионов человек. Для подсчёта возьмем 27мил. Итого: - 33,277+27,0 = 60,277 мил. человек. Так кто же оказался ближе к истине в подсчётах? Конечно С. Говорухин – 60 млн. погибших, а не 7,0 млн. как озвучил Сосо «Генералиссимус». Это четыре Казахстана! По численности. И это стало ценой за смерть одного преступника, Александра Ульянова, родного брата Ленина, которого повесили за участие в покушении на жизнь Императора, Александра 3 - го. А не какой-то «Идейный замысел Большевиков построить социализм в отдельно – взятой стране». Такая идея у большевиков появилась после отречения Императора Николая 2- го - от престола, после чего произошли рассогласованные действия Российских военных сил. Только после этого Большевики поняли, что, Государственная власть в России, ослабла на столько, что теперь стало возможным, взять её в свои руки. Но что с этой властью делать, бандиты не знали. И их эксперименты, о которых уже было сказано, принесли народу России экономических потерь и людских жертв столько же, что и Вторая Мировая война (если не больше), как продолжение их же бредовой мысли об экспортировании Ленинского социализма в Европу. Ленинский социализм просуществовал более семидесяти лет только потому, что более 30% трудоспособного населения работало в лагерных зонах, без оплаты им, за их труд. И этими людьми, воздвигались великие стройки.
Два человека стали причиной гибели более 80-и миллионов ни в чём не повинных людей в двадцатом веке - это: Кайзер (немецкий канцлер), который финансировал в России банду, возглавляемую Лениным, совершить бандитские беспорядки в 1917-г. с целью разжечь внутри России гражданскую войну, и ослабив её, выйти победителем по результатам Первой Мировой войны. Другого результата Кайзер не ожидал от немецких МАРОК. Потому что он не мог допустить и мысли, что фигура Русского Императора изначально была, как оказалось, предназначена не для такого престола. И Ленин, который мстил семье Николая второго за гибель своего брата. И он отомстил, как неимоверный преступник Века. Но если заглянуть глубже, то главным виновником трагедий двадцатого века можно считать Императора Николая второго. Он создал в стране такую обстановку, при которой стало возможным кучке бандитов- захватить власть в такой огромной стране, которая устояла даже перед многотысячной армией Наполеона. А его, несмотря на это, возвели в ранг святых.
Была ещё одна возможность недопустить банду большевиков, евреев, к власти в России. Это когда глава Временного правительства А. Ф. Керенский, не согласился с предложением Адмирала Российского флота А. В. Колчака: «немедленно приступить к реформе в воинских частях, и предотвратить влияние среди солдат, подлого лозунга большевиков: «конец войне, заводы и фабрики рабочим, землю крестьянам.» Этим можно было спасти миллиардные убытки и за 1917 по 1945 годы около ста миллионов человеческих жизней, только со стороны России.
Так начинаются Мировые войны.
Апрель 2016 г.
Г. В. Маларов.