Сегодня я получил первый отзыв (положительный) на главный и заключительный момент доказательства ВТФ. Так что это некоторое подспорье в моей грандиозной войне одного против всех.
Анализ реакции мирового математического сообщества на мое доказательство впечатляющ и неожидан даже для меня. Оказалось, что я мыслю «по-русски» (в стиле 1950-х), а практически все математики – «по-французски». С французским феноменом мышления я познакомился по приезде во Францию в 1982 году. Этот феномен заключается в том, что при малейшей неполноте информации француз напрочь теряет дар понимания. Примеров этому тьма, и вот самый впечатливший меня.
Однажды я пошел купить дрожжи в булочную, в которой, кроме хлеба и пирожных, продавалось еще с пяток названий других продуктов, в том числе и дрожжи, которые хранились в холодильнике. И вот я попросил продавщицу продать мне «левюр». Ничего не поняв, она меня переспросила. И я с русским акцентом повторил: «левЮр» и показал на пальцах размер нужного мне продукта. Но и тут никакой из своих двух десятков продуктов она не смогла сопоставить со словом «левюр». Я пытался объяснить ей и так, и эдак, и наконец после десятой попытки до нее дошло: «Ах, лёвЮр!» И она расцвела, обрадовашись своей интеллектуальной победе! Оказалось, что незначительная разница в интонации способна ввести милого француза в самый настоящий ступор!..
Забавный случай произошел и с Тамарой Васильевной Самсоновой, женой Петра Егидеса. С конвертом в руке она подошла к француженке и, показывая на письмо, спросила у той, где тут «пост». Так вот, Тамара Васильевна потратила минут пять, пока француженка не воскликнула: «Ах, ЛЯ пост!» Оказалось, что слово без артикля не имеет для француза никакого смысла!...
То же самое происходит и с большинством профессиональных математиков. Оказывается, они не способны увидеть суть системы, если в ней есть непривычные элементы! Математики не выделяют в системе главное и второстепенное: для них значимость всех элементов равны. Для них не бывает более истинно или менее истинно, но лишь либо правильно, либо неправильно. Это как в притче про школьницу, не получившей Золотой медали только потому, что в сочинении не поставила в конце... точку!..
Поэтому все мои старания разбить доказательство теоремы Ферма на блоки и этапы оказались никому не нужными – они все равно упрямо и чрезвычайно скрупулезно шли от первого отверждению ко второму, затем от второго к третьему и т.д. и как только натыкались на какой-либо дефект, то, не задаваясь вопросом о его значимости в доказательстве, жестко прекращали дальнейшее чтение доказательства.
Ну а мелких дефектов в моей работе было хоть отбавляй! За 30 лет работы в полном одиночестве у меня выработались и свой язык, и свой стиль, да в какой-то мере и своя логика. (И только так, дабы не оказаться в плену у косности мышления, можно было рассчитывать на успех!) Конечно, можно было бы нанять профессонала, который переложил бы мое доказательство но общепринятый в математическом мире язык. Но я давно зарекся не играть в азартные игры с вероятностью. Поэтому мог рассчитывать лишь на любителей математики и на не совсем стандартных профессионалов. В итоге на 1200 разосланных писем кое-какие отзывы и рекоменации я все-таки получил.
С первым рецензентом мы дошли до последней формулы, после чего он напрочь пропал. Окольным путем удалось узнать, что то ли в самой формуле, то ли в ее обосновании он нашел ошибку. Какую ошибку, я так и не понял, и продолжал писать письма. Несколько писем я получил с критикой оформления. Это, конечно, хорошо, но не было ни одного отзыва не то что согласного с доказательством, но хотя бы с оценкой самой идеи. (По сей день!..)
Наконец, я получил письмо с указанием весьма вероятного ошибочного места. Этим местом оказалсь та самая последняя формула. Причем математик указал точное место, , где в ней содержалась ошибка. Поразмыслив, я согласился с оппонентом. К счастью, ошибка была вызвана моим желанием упростить доказательство и я вмиг ее исправил. Однако, смотреть исправление математик уже не стал и проинформировал меня о прекращении дискуссии. Но из общения с ним я понял, что он понял мое доказательство с первого чтения. А ведь меня постоянно упрекают в непонятности изложения...
Итак, я опять оказался в самом начале пути. Но на этот раз с исправленной последней формулой. А в заключительной оперции ошибиться было просто невозможно, поскольку она просто повторяет предыдущее изложение. Тщательно справив все замеченные огрехи, я послал последнему математику лишь следствие из бинома Ньютона, являющееся ключевым и достаточным в предпоследней формуле. И вот сегодня получил от него подтверждение правильности леммы. Теперь я могу держать любие пари!..
Конечно, это еще не признание доказательства, но с учетом всех обстоятельств я ощущаю себя уже на стороне успеха. Теперь нулевая реакция математиков на доказательство будет иметь совсем иную интерпретацию: в первую очередь – научное равнодушие. Вот мы и подсчитаем степень этого «равноудушия»!..
===================
P.S. Текущее состояние доказательства можно прочитать на авторской странице в Прозе.ру.