Мистическая история о том как я шагал, а потом реа

 
МИСТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ О ТОМ КАК Я ШАГАЛ, А ПОТОМ РЕАЛЬНО ЛЕТЕЛ С ТЕЛЕВИЗИОННОЙ АНТЕННОЙ В РУКЕ В ОБЪЯТЬЯ ВЕРОНЕЗЕ   
(документальное правописание в пяти главах с послесловием)

ГЛАВА 1. Поход в Русский музей на масштабную выставку художника Марка Шагала в июне 2005 года, а до этого мне довелось 1973 году лично повстречаться с ним в Ленинграде на Большой Морской улице, где при встрече я задал ему один-единственный, но каверзный вопрос. Но так и не получил от него внятного ответа.
________________________________________________________

Живопись Шагала я терпеть не могу, скажу больше - меня от неё подташнивает... Не верю я ему, как не верил в неискреннюю игру актрис и актёров режиссер Станиславский. Сразу прошу прощения у всех, для кого мои слова как нож в левое полушарие головного мозга. Я бы, конечно, промолчал, и не говорил бы публично обидных слов про художника, но вынужден быть до конца искренним, так как сюжет повествования от меня не очень-то зависит - и мои эмоции завязаны на дальнейшее повествование. Вспомните, какие сюжеты и кого в основном изображает Шагал? Вы сразу же ответите - летающих людей с белорусскими коровами впридачу. Но, если внимательно присмотреться, все его летающие объекты очень сильно смахивают на сине-зелёных мертвецов, которых внезапный ветер вдруг подхватил из могил и потащил по воздуху. У всех настолько жутковатые лица, что сразу вспоминаются блуждающие и безродные вампиры с заброшенного кладбища. Колорит картин тревожный и мрачный, а летающие люди, уж точно не ангелы, но и не сельские космонавты, засланные мечтателем Циолковским. В это же время, там внизу, за пределами картины, настоящие крестьяне, от рассвета до заката пашут землю, и им в голову не приходит летать по пустому.

И дело не в перекошенных домах и безумных фантазиях художника - ведь для истинной живописи не существует надуманных запретов! Проблема здесь в другом - с картин веет такой тяжёлой и беспросветной тоской, которая имеет ещё и мощную энергию, не побоюсь даже этого слова - разрушительную силу для психики нормального здорового человека.
Когда в 1973 году мне удалось встретится с Шагалом лично, эта энергия отправила меня на несколько секунд в состояние реальной клинической смерти...
А теперь забыли всё что я говорил про его картины и обещаю, что не буду больше евредничить по поводу его живописи.

В 2005 году в Русском музее открылась масштабная выставка картин Шагал. Я решил всё-таки выставку посмотреть, ведь не так часто работы художников вынимаются из запасников и приезжают из разных музеев. В конце концов, он уже давно всеми признанный мировой классик.
На втором этаже музея я увидел не меньше сотни его картин и, притормаживая около некоторых, прошёл по кругу. Вдруг голова у меня закружилась и я понял, если останусь здесь ещё минут на пять, то мой организм с такой нагрузкой не справится.

Когда я вышел из музея, на улице светило тусклое питерское солнце, а в небе вовсе даже не летали шагалистые люди.
Я подошёл к памятнику Пушкину, стоящему почему-то с протянутой рукой. А ведь ещё 500 лет назад,  Микеланджело говорил: ,,Хороша та статуя, которую можно скатить с горы, и у неё не отколется ни одна часть!"
Присев на скамейку рядом с любимым поэтом, я решил отдышаться. Неизвестные птички щебетали над головой, а на земле ворковали серебристо-сизые голуби. Я вспомнил как в 1973 году встретился с Шагалом в Союзе художников, когда он впервые приехал в СССР, после своего побега в Париж в 1920 году.

Я смотрел на стройную фигуру поэта, и вдруг мне показалось, что Александр Сергеевич опустил свою поднятую руку в бронзовый карман сюртука и позвякивает мелочью...
,,Бред какой-то! - подумал я, - но может быть он намекает мне, что там, наверху, ему тоже известна эта мутная история, связанная с картиной Веронезе и художником Шагалом."
На голове у бронзового поэта пристроился белый голубь, и похоже улетать не спешил. Мне вспомнилась история, рассказанная смотрителем кладбища, где похоронена Наталья Гончарова-Ланская: ,,Каждый день на могилу Наташи прилетает и подолгу на ней сидит белый голубь. Я думаю что это душа Пушкина до сих пор навещает её".


ГЛАВА 2. Мой поход ловить рыбу на Университетскую пристань, напротив Академии художеств, где я стал свидетелем общения Александра Пушкина с египетскими сфинксами и с художником Иваном Айвазовским. После чего я отправляюсь с приятелем в ЛОСХ, на встречу с классиком 20 века Марком Шагалом.
_____________________________________________________

В этот душный дождливый день июня 1973 года, я впервые в жизни отправился ловить рыбу на набережную Невы. Рыбак я заядлый, но никогда в городе ещё не рыбачил. Устроившись напротив Академии Художеств, где восседают задумчивые сфинксы, я стал внимательно наблюдать за поплавком. Клёва не было вообще и мой взгляд переместился на сфинксов с лицами могущественного Аменхотепа Третьего. Три тысячи лет они простояли у входа в величественный некрополь недалеко от города Фифы, и только в 1834 году, по недоразумению, приехали ,,погостить" в Петербург. Я рассматривал строгие и одухотворённые лица фараона, но постепенно их гипнотизирующий взгляд стал клонить меня ко сну. Протяжный и надрывный гудок, идущего против течения буксира, окончательно отключил меня от реальности и мне вдруг послышались голоса людей, стоящих на гранитных ступенях.

То что я увидел, не укладывалось в извилинах моего мозга, видимо воспаленного от общения с Аменхотепом Вторым.
На ступенях стояли... Александр Пушкин и молодой человек высокого роста, похожий на Айвазовского! Я вспомнил, что когда-то читал, как поэт в сентябре 1836 года посетил выставку в Академии художеств и восхитился картинами начинающего мариниста.
Пушкин обнял художника и сказал: ,,Как вы меня, молодой человек, порадовали своими прекрасными картинами и разбудили воспоминания о счастливых днях моей юности, когда я впервые встретился с бесконечным и бушующим морем. Как бы хотел я вновь увидеть эту завораживающую стихию, но сейчас в Петербурге меня штормит не меньше чем в волнах океана! Спасибо, что вы так убедительно мне об этом напомнили! - он посмотрел на сфинксов и продолжил - Я думаю, нашим египетским гостям за два года жизни в сером Петербурге, уже достаточно поднадоело обозревать друг друга на берегу Невы. Мне кажется, они тоже рвутся на море, или хотя бы в отпуск на родные берега могучего Нила."
Сфинксы услышав этот монолог, радостно закивали головам и снова замерли с вопросом на своих каменных лицах: ,,Зачем мы здесь сидим и по какому-такому придуманному поводу?!"

Вдруг за моей спиной раздался громоподобный голос, который сразу вывел меня из оцепенения... Но это вещал не египетский сфинкс, а над гранитными ступенями пристани поплыл красивый чистый бас моего приятеля-архитектора: ,,Сашо-ок, а чего это ты здесь делаешь? Совсе-ем с катушек слетел, или быть может хочешь щуку волшебную пойма-ать, Еме-еля академический?!"
Он присел на ступеньки, уходящие почему-то в воду, обрастая там тиной и водорослями, и сразу доложил обстановку: ,,Значит так, Александр, сматывай удочки и быстро со мной в Союз художников! Классик 20 века, Марк Шагал, пожелал встретится с простыми питерскими художниками ровно в 13 часов по московскому времени. Вот я, Санёк, человек совсем без излишеств, и всегда говорил своим друзьям-приятелям - проще надо быть, и тогда к вам потянутся не только алкаши и клоуны, но и великие люди! Сегодня на встречу с великим, вход свободный - как в любой советский Дом культуры!"
,,Ни фига себе!" - присвистнул я, быстро смотал свои простенькие удочки и мы пешком отправились на Большую Морскую...

Народа в вестибюле было не много - что конечно нас удивило! Но до встречи ещё оставалось полчаса и мы подумали что художники ещё повыползают из своих творческих ,,берлог" на такое редкое мероприятие. В большом вестибюле второго этажа, рядами уже были расставлены стулья человек на пятьдесят. У стены стоял стол, покрытый новым зелёным сукном, а на сукне стоял классический советский графин и три гранёных стакана. Вдруг народ зашумел, и я увидел как по широкой лестнице медленно поднимается фигура с узнаваемым лицом, окружённая строгими и подтянутыми молодцами в серых костюмах.
,,КГБ не позволит буйным членам ЛОСХа обидеть мировую знаменитость" - подумал я.
Воздух в старых стенах задребезжал, а большая люстра с пухлыми шарами-плафонами стала слегка раскачиваться; толи от гула собравшихся творцов, а может быть и от энергии великого гостя... Человек в штатском, сопровождающий Шагала, отодвинул в центре стола стул, и старый художник, улыбаясь, сел на почётное место.

Наступила полная тишина, и тихий голос знаменитости, казалось, звучал совсем из другого мира: ,,Дорогие и уважаемые коллеги, я очень рад встретиться с вами в этом прекрасном здании бывшего ,,Общества Поощрения художников" и огромное вам всем спасибо за сердечное внимание к моей скромной персоне! Я попробую кратенько рассказать о себе и о дорогих для меня воспоминаниях, а потом с удовольствием отвечу на любые ваши вопросы.."
Марк Шагал не спеша рассказывал о далёких годах проведённых в Витебске, о своих встречах с гигантами 20 века - Малевичем, Пикассо, Модильяни, Леже и многими другими... Глаза его светились и по его помолодевшему лицу было видно что это не просто давние и дежурные воспоминания, а реальная разноцветная жизнь, которая приключилась с ним будто вчера...
Некоторые художники, ,,принявшие на грудь" уже с утра, моментально отрезвели и перестали выяснять друг с другом отношения - кто из них истинный живописец, а кто так - ,,за хлебом вышел"...

Через час было видно, что Шагал устал, и начальник ЛОСХа не спрашивая разрешения у гостя, обратился к присутствующим чтобы они задавали художнику разумное количество вопросов. Вопросы были интересные - все по делу. Я набрался храбрости и тоже поднял руку. Хотелось задать Шагалу, как мне казалось, важный вопрос. Но когда к моему удивлению я получил добро, голос мой споткнулся и я спросил совсем не то что собирался озвучить: ,,Уважаемый Марк Григорьевич, у меня к вам два вопроса - первый, правда ли что свою мастерскую в Париже вы называете Эдемом,- а картины пишете голым?"
- Вы хорошо информированы, молодой коллега, да это правда...  я до сих пор в таком виде работаю! Из этого вывод - когда я пишу, в мастерской свидетели отсутствуют не из-за какой-то технической секретности, а по причине моего человеколюбия. Потому как обозревать шагалистого Аполлона, не скажу чтобы смертельно, но для эстетического здоровья очень даже чревато! - ответил Шагал и засмеялся.
Зал поддержал его дружным ржанием.

Второй вопрос я сформулировал уже без особого волнения: ,,Уважаемый Марк Григорьевич, хотел бы у вас спросить - почему после первой поездки в Париж в 1907 году, ваша живопись претерпела кардинальные изменения; это было влияние французских художников, или здесь какие-то другие, витебские причины? Извините, и ещё маленький вопросик - собираетесь ли вы навестить родную Белоруссию?"
Шагал задумался, и как мне показалось, побледнел. Ответил он только через минуту, глядя отрешённо на люстру: ,,Молодой коллега, ваш вопрос для меня очень болезненный и важный! Съездить в Витебск, к сожалению, у меня не получится - как видите, я совсем уже не молоденький, и боюсь что поездка надолго выбьет меня из колеи! Это раз! А ваш второй вопрос, для меня самого так и остался вопросом! Я его много раз задавал сам себе... Об этом же спрашивал меня и мой первый учитель, прекрасный витебский художник Юдель Пэн, когда писал с меня портрет в 1914 году. Я эту работу очень люблю - я на ней молодой и симпатичный. Пэн уловил мою мятущуюся сущность, которая мне самому стала понятной через много-много лет! В моей мастерской в Париже висит большая цветная фотография с этого портрета; и я часто спрашиваю у себя молодого: ,,Скажи мне, Мовша, - это моё настоящее имя, скажи мне - я стал таким о котором ты мечтал, или тебе бывает иногда стыдно за меня?! Он ничего не отвечает, но и взгляда не отводит, а только пристально смотрит мне в глаза..."
Шагал достал из кармана платок, и, наклонившись, вытер лицо...  Затем искренне всех поблагодарил, и, ссутулившись, пошёл со своими смурными охранниками в Голубую гостиную.


ГЛАВА 3. Глава о том, как через полчаса после встречи с Шагалом, я был вынужден заскочить в бывший доходный дом вдовы Т. Н. Путиловой на Петроградской. В просторном помещении этого дома, я оторвался от пола и улетел в мощный поток яркого белого СВЕТА. Через несколько секунд, человек похожий на Марка Шагала, рассказывает мне как проходил этот эффектный полёт.

Когда я вышел и ЛОСХа, на улице шёл мелкий дождь, а над Исаакиевской площадью летали белые жирные чайки, которые истеричными голосами пытались о чём-то рассказывать. Я до сих пор так не изучил птичьего языка и потому не очень-то и прислушивался к их резким, курлыкающим голосам... Пока я ждал автобус - промок последней нитки, и усевшись на тёплое заднее сидение ,,Львовского" автобуса, был очень рад что через 2-3 часа узнаю, сможет ли мой любимый синий Зенит ,,раскатать" красный московский Спартак...
За окном как в киноленте мелькали питерские дома и после общения с Шагалом, мне казалось, что я лечу внутри Ленинградских улиц, будто бы превратился в летящего персонажа с его картины. Меня слегка потряхивало и знобило. А причина этому была одна - я был под завязку пропитан вибрациями Шагала...
Через полчаса автобус свернул с улицы Добролюбова на Большой проспект Петроградской стороны и остановился у давно знакомого трудолюбивого светофора. В 1973 году движение транспорта по Большому проспекту было не в сторону Петровского стадиона, как сейчас, а в обратную - к площади Льва Толстого.
Вдруг я вспомнил, что без новой комнатной антенны посмотреть по телевизору футбол у меня не получится - старая антенна сломалась и мой допотопный телевизор не хотел ничего транслировать, только мелькал ярким светом и натужно вспыхивал серебристыми искорками. Через три остановки я вышел, чтобы заскочить в известный комиссионный магазин под номером 44 - что напротив кинотеатра ,,Молния". Этот магазин с довоенных времён торговал комиссионными товарами, которые были крайне необходимы всем слоям населения, в .... условиях тотального советского дефицита. Ещё будучи студентом я частенько отоваривался импортными шмотками в этой комиссионке, которые прилетали к нам от новоиспечённых еврейских эмигрантов из Австрии и Израиля. Но речь сейчас пойдёт не о портках и разноцветных рубашках, а об обычной телевизионной антенне, которая имеет способность материализовать не только футболистов - но и ,,вечную" программу ,,Время".

Перед ступеньками магазина от дождя образовалась огромная лужа, которую я решил не обходить, предполагая что она неглубокая... но мой ботинок тут же зачерпнул грязной воды, и я вошёл в комиссионку смачно хлюпая правой ногой.
В мёртвом свете ,,дневных ламп", я успел на прилавке заметить шеренгу работающих телевизоров - с единственной программой на всех. На большом телевизоре ,,Радуга", стояла долгожданная антенна, с ценником закреплённым на одном из рожков.
Я быстрым шагом рванул к желаемому объекту, и не спросив разрешения у старого еврейского продавца, схватился за металический рожок антенны рукой...
~~~>>> ...ЯРКИЙ БЕЛЫЙ СВЕТ ВДРУГ СТАЛ ПУЛЬСИРОВАТЬ ПРЯМО ПЕРЕДО МНОЙ - А ГУДЯЩИЙ И НАРАСТАЮЩИЙ ГОЛОС-КРИК ПОВТОРЯЮЩИМСЯ ЭХОМ ЗВАЛ МЕНЯ В НЕИЗВЕСТНОСТЬ...
В мозгу успела промелькнуть только одна мысль - ,,КАК ВСЁ-ТАКИ ОБИДНО ЧТО Я ТАКИМ ЕЩЁ МОЛОДЫМ КУДА-ТО НАВСЕГДА УЛЕТАЮ... НЕ УСПЕВ ТОЛКОМ ОСВОИТСЯ И ПОЖИТЬ НА СТАВШЕЙ УЖЕ ТАКОЙ РОДНОЙ И ЛЮБИМОЙ ЗЕМЛЕ...
В эти секунды я не мог понять только одного - этот ПРОТЯЖНЫЙ ГОЛОС-КРИК, который раздавался со всех сторон будто из идеальной стерео-системы - чей это КРИК? Мой, или чей-то другой - ЗОВУЩИЙ ГОЛОС? Он монотонно звенел на одной ноте и торжественно приглашал в другую - НЕВЕДОМУЮ СТРАНУ..."
...вдруг я почувствовал, что кто-то меня тормошит... открыл глаза... и увидел человека похожего на Марка Шагала.
Его лицо было испугано и он скороговоркой что-то говорил. Смысл до меня не доходил... но постепенно его слова выстраивались в логичные и понятные предложения:
... ,,Ну что, оклемался, Гагарин Питерский? Ну ты даёшь! Я много в жизни чего повидал, но чтобы вот так, на моих глазах, человек пролетел несколько метров по дуге, а потом удачно приземлился - такого точно, я не видел! Не даст мне соврать, Зинуля - женуля моя необъятная. Такие лихие полёты я обозревал только в западных фильмах, да ещё в русском немом - Аэлита!"
Я приподнялся и понял что лежу на влажном кафельном полу, в пяти-шести метрах от прилавка...
- Что со мной случилось?! - спросил я у доброго еврея.
- А случился с тобой - настоящий космический полёт в волшебных стенах нашего комиссионного космодрома! Видимо магазин подключили к двигателю внешнего сгорания, - сказал он, и ржал, пока цвет его лица не переменился...
- Не виноватый я! - пытался он говорить икая, - оно само так сработало! Видимо антенна, состыковалась своим проводом с кинескопом... а как ты знаешь, в кинескопе напряжение - 10 тысяч вольт... а твои ноги, похоже, были мокрые! Вот тебя и шарахнуло наотмашь, по всей телевизионной программе! От этого удара, мышцы твои настолько сильно сократились, что этого хватило, чтобы на моих глазах, ты превратился в очередного космонавта! Спасло тебя одно - провод у антенны тонкий, в судороге ты его порвал и вместе с антенной в руке улетел... Иначе бы обуглился, превратился в головешку и через пару дней, тебя бы засыпали чернозёмом!" - доложил расклад, двойник Шагала.
Я встал... и, покачиваясь, нарезал на автопилоте круг по центру магазина...
Молодой человек, может быть вызвать  ,,Скорую"? Что-то тебя крепко штормит!
,,Нет, спасибо! Не нужна  мне ,,скорая", тем более - медленная! - ответил я и направился к выходу...
Футбол мне был уже не нужен, я думал только об одном - ,,Что же это было?! К чему бы?! Ведь неспроста такие ,,звоночки" приключаются?!
Я вышел из странного старинного дома и медленно побрёл на улицу Гатчинская, в свою уютную мастерскую...

ГЛАВА 4. Неожиданная встреча с Веронезе в бывшем доходном доме Т.Н.Путиловой, где я годами раньше в душном пространстве комиссионного магазина совершил реальный полёт с телевизионной антенной в руке. У меня в кармане, на всякий случай, была приготовлена одна тысяча (1000) американских долларов, которых мне как раз и хватило для того чтобы стать близким другом великого Венецианского художника Паоло Веронезе.

Со времени моего электро-полёта в комиссионке прошло 18 лет! Много ручейков и речушек растворилось в полноводной Неве. Жизнь в стране изменилась... ,,Подобно общему закону" - и мы переменились... и стало горько от того, что лучшие свои порывы пришлось связать цепями нищеты и страха!
В 1991 году людям жилось совсем не сладко. Северная столица, с трудом сводившая концы с концами, тоже огребала серьёзные экономические трудности. Количество беспризорников, бомжей и попрошаек росло в геометрической прогрессии, и даже продвинутые ЛГУушлые математики не могли из необъятного цифрового бардака вычленить хоть какую-нибудь простую формулу локального счастья. А стратегией заниматься на голодный желудок, им вообще было не под силу. Все свои математические усилия они направляли только в одну колею - КАК ВЫЖИТЬ?

В эти тяжёлые годы, от недостатка денег я особенно не страдал; во всяком случае мне не нужно было каждый день думать о хлебе насущном. Меня и мою большую семью кормило искусство разных времён. Закончив отделение реставрации в Академии художеств, я уже не плохо ориентировался в старинной живописи, и в реальной её стоимости на рынке. Это и помогало мне добывать цветные гравюры, в виде денежных знаков, в достаточно нужном количестве. В многочисленных антикварных и комиссионных магазинах регулярно всплывали хорошие и эффектные картины. Моим конкретным ,,хлебом",  в основном была живопись в плохом состоянии. Стоили эти обдолбанные временем картины недорого, а после реставрации, накинув сверху 300-500 процентов, я моментально скидывал их ,,новым русским", желающим приобщится к нетленке. Иногда бывали и приятные неожиданности; купленная, например, настоящая картина Айвазовского за 1000-1500 $, через неделю ,,улетала" в Москву как минимум за десять тысяч! ,,Крутится" на старинной живописи было азартно и увлекательно... Часто антик-приключения закручивались намного эффектней чем в примитивных многотиражных детективах. Главное, нужно было быть бдительным и не пересекаться с откровенными бандитами, которые без устали рыскали по городу в поисках лохов и состоятельных граждан. Эти новоявленные ,,Робин Гуды" жестоко потрошили богатеньких ,,буратинов".

Как-то летом 1991 года мне позвонил знакомый владелец антикварного магазина, который с успехом приторговывал старинной мебелью. В живописи антик-мэн ,,плавал", и для ,,живописных" консультаций часто вызывал меня.
В этот удивительный день он позвонил мне и сказал: ,,Александр, мне неделю не даёт спокойно работать с буфетами и стульями один настырный зануда; он каждый день мне названивает и хочет чтобы я посмотрел какую-то старую картину. Он очень торопится её продать, - в Израиловку отваливает. Пожалуйста, выручи меня! Я ему уже сказал что пришлю грамотного специалиста... поверь, Шурик, у меня совершенно нет времени мотаться по городу - старой мебелью завален до упора! Запиши телефон - его Марком Григорьевичем зовут."

Я тут же позвонил потенциальному эмигранту:
,,Здравствуйте Марк, звать меня Александр, я вам звоню по рекомендации ,,античного" Фёдора и готов сегодня посмотреть ваш шедевр." - и услышал его радостный ответ: ,,Приезжайте, уважаемый, а если возможно, то прямо сейчас - ведь у меня три дня до отъезда!
Он назвал номер дома на Большом проспекте и я сразу напрягся - это был тот самый сорок четвёртый дом, в котором когда-то меня шарахнуло тысячами вольт.
Я заскочил домой, взял 1000 долларов и отправился в это злосчастное здание...

Около подъезда с красивой готической аркой, столетняя бабуля кормила стаю прожорливых голубей и когда я близко подошёл, она посмотрела на меня и замогильным голосом проскрипела: ,,Молодой человек, вы проживаете в нашем доме, или кого-то пришли навестить?"
- Бабушка, дорогая, неужели за долгие годы своей жизни, вы не устали овладевать ненужной для вас информацией? - улыбнувшись ответил я.
- Как-то шибко мудрёно вы разговариваете, я ничегошеньки не поняла... вы о чём? - пробормотала она в недоумении.
- Я у вас только спросил - а сами-то, вы давно здесь живёте?
- Ох, давно-о милок - да поди уже лет сто! Маманя моя, Татьяна Николаевна, ещё при царе-батюшке этот дом выстроила, и до 1917 года им владела; а потом пришли злобные большевики и бесцеремонно взяли и захапали всё наше добро и достоинство... С тех пор я и проживаю в душной коммуналке... да не живу совсем, а только мучаюсь в крохотной и тёмной комнатушке!
Вдруг ей на плечо сел ослепительно белый голубь, и почесав её ухо клювом, тупо уставился на меня как бы говоря: ,,Всё! Разговор окончен - иди своей дорогой, а то клюну невзначай в темя и забудешь зачем пришёл!"

Дверь мне открыл седой и характерный Питерский гуманитарий лет пятидесяти. Он широко улыбнулся и, шмыгая большим покрасневшим носом, сразу повёл меня в маленькую комнату справа от коридора. На узорчатом паркетном полу, рядами лежали стопки старинных книг с золотыми обрезами; он пристально на меня посмотрел и с надеждой спросил: ,,Александр, а вас не интересует хорошая литература? Я потомственный лингвист, и в качественных книгах перемещаюсь как рыба в воде!"
- Уважаемый Марк Григорьевич, давайте поначалу определимся с картиной, а уж потом и ваши книжки с удовольствием ,,почитаем".
- Вы правы! - бодро ответил он и повёл меня по коридору в дальнюю комнату.

Большая полутёмное пространство комнаты было пустым, только но на стене, в шикарной золотой раме, висела потемневшая за многие годы старинная загадочная картина.
Я подошёл ближе и замер! С картины на меня смотрела прекрасная женщина - как минимум 17 века! Но поразило меня не время написания картины! В правом верхнем углу, над рукой изображённой женщины, потоком струился белый свет, из которого вылетел белый голубь... Я сразу вспомнил похожее свечение, этажом ниже, когда восемнадцать лет назад я взлетел вверх с антенной в руке. Меня пробило холодным потом, руки мои затряслись и мне показалось, что ещё мгновение, я опять оторвусь от земли и улечу в этот пульсирующий свет.
,,Что с вами Александр? Вам плохо? - засуетился напуганный Марк Григорьевич.
,,Всё в порядке, не волнуйтесь, каждые 18 лет со мной такое случается.
Вынув картину из рамы, я внимательно её осмотрел и понял что картина не семнадцатого, а шестнадцатого века! Она была написана на холсте редкого саржевого плетения, а такую основу, как правило, использовали венецианцы 16 столетия. Несмотря на потемневший лак и вековую копоть,  я сразу догадался кто её автор! Скорее всего передо мной был великий ПАОЛО ВЕРОНЕЗЕ!
В своё время в Эрмитаже я копировал одну из его работ и неплохо тогда ознакомился с манерой письма и его характерным дребезжащим колоритом.
- Сколько вы хотите за эту картину? - спросил я не раздумывая.
- Ровно одну тысячу долларов и ни центом меньше! - тоже без паузы ответил лингвист.
- Хорошо, возьмите тысячу... я не буду с вами торговаться потому-что очень спешу в парикмахерскую. Раму я обязательно завтра заберу - мне одному её до дома не допереть.

Владелец картины так обрадовался быстрому окончанию сделки, что минут пять не мог справится с пересчётом зелёных американских купюр... Убедившись, что купюр ровно десять, Марк Григорьевич, посмотрел на меня и грустно сказал: ,,Александр, к большому сожалению, в последние времена, мы, евреи, стали очень специфические люди! Основное количество еврейских ,,пассажиров" едут в коммерческом товарном вагоне... А ведь в библейские времена такого не было - наш народ был трепетным и мудрым! И на мелочёвку - никогда, и ни при каких обстоятельствах не разменивался! Вы перед тем как надумаете забрать раму обязательно мне позвоните. А вы однако лихой и азартный покупатель! Как говорили древние латиняне: ,,Veni vidi vici", что в переводе, как вы конечно знаете - ,,Пришёл, увидел, победил!" Мне было приятно с вами иметь дело, и завтра я буду ждать от вас звонка - ведь мы ещё ,,полистаем" мои любимые книги! - сказал на прощание Марк и добавил: ,,Ради Бога, извините меня за любопытство, а под словом ,,парикмахерская", вы ведь что-то другое подразумевали? Или я не прав?!"
,,Какая парикмахерская? А-а-а, да-да-да... я обязательно сегодня туда пойду... Только вначале заскочу в аптеку! - ответил я, не совсем уже понимая, - при чём тут парикмахерская?!"
Прижав картину к груди, домой я двигался в обнимку с Веронезе...


ГЛАВА 5. (Эта глава о том как из моего большого платяного шкафа красного дерева, вылетел белый голубь с золотым ключиком в клюве, и упорхнул в открытое окно на улицу Колпинская. Это случилось за минуту перед тем, когда Римские стражники грубо вывели великомученицу Святую Екатерину из темницы и повели её на площадь города Александрия.

Придя домой, первое что я сделал - поставил картину обратной стороной на мольберт около окна. Достал с полки альбом Веронезе и не спеша, внимательно разглядывая детали, просмотрел все его работы. Затем развернул холст и долго при дневном свете смотрел на оригинал из далёкого 16 века...
Сочетания цвета на картине были просты и гармоничны, а световые удары и завершающие блики ещё больше проявляли глубину отдельных цветов. Я представил, насколько оживёт живописное пространство картины - станет красочней и холоднее, когда уйдут при реставрации многолетние слои копоти и пожелтевшего лака.
У меня уже не было никаких сомнений... Из небытия передо мной возник истинный шедевр! А исполнил это живописное чудо - великий венецианец PAOLO VERONESE CALIARI...
Художник изобразил на холсте Святую великомученицу Екатерину в темнице. Я хорошо знал этот сюжет - его часто писали русские иконописцы во времен правления Екатерины Второй. История этой Святой - образец непоколебимости человека в своих убеждениях и стойкости в вере!

Когда я был ещё студентом, мне довелось расписывать потолок в церкви Святой Екатерины в Антропшино... это недалеко от Павловска. Всё лето я там работал и старые бабули мне поведали в подробностях о житии Екатерины. Они рассказывали, что родилась она в Александрии в семье правителя этого города, и обладала великим умом и редчайшей красотой. Екатерина в подлинниках читала труды лучших античных учёных и философов. Все именитые юноши города искали её руки, но она объявила, что выйдет замуж лишь за того, кто превзойдет её не только в знатности и богатстве - но и в мудрости. Однажды ей было видение Богоматери с Младенцем... Младенец посмотрел на неё и, дав ей перстень, обручил Себе. Видение кончилось и Екатерина проснулась, но на её руке светилось кольцо - дар Небесного Жениха.

В это время в Александрию прибыл Римский император Максимилиан и в городе должно было совершится большое языческое торжество. Христиан, отказавшихся поклониться языческим божествам, ожидала смерть. Желая облегчить участь мучеников, Екатерина отправилась к императору и назвав своё имя, мудро обличила заблуждения язычников. Красота девицы пленила императора. Чтобы отвратить красавицу от христианской веры, он пытался её изощрённо прельстить обещаниями богатства и славы, но получив гневный отказ, приказал бросить в темницу.

Позже я узнал, что сейчас Святые мощи Екатерины находятся в древнем Синайском монастыре, рядом с кустом ,,Неопалимая купина".
Отдыхая на море, в египетском городке Шарм-эль-Шейх, я посетил этот древний монастырь, приложился к Святым мощам, и поцеловал руку Святой Екатерины, а рядом стоящий монах вручил мне колечко с надписью - ,,Святая Екатерина".

Налюбовавшись живописью Веронезе, я аккуратно завернул картину в реставрационную спец-бумагу, и поставил её к стене за шкаф.
Я прилёг на диван, напротив огромного платяного шкафа из красного дерева, и подложив мягкую подушку под голову, продолжал вспоминать рассказы антропшинских бабуль про Екатерину.
....вдруг, с пронзительным скрипом, двери шкафа стали медленно открываться... а внутри вспыхнули искры, сразу превратившись в мощный поток пульсирующего света... Я вспомнил старый чёрно-белый телевизор, который регулярно выдавал подобные эффекты. Но происходящее дальше, никакой логике уже не поддавалось! Казалось, шкаф превратился в огромный цветной стерео-телевизор, где изображение набирало постепенно чёткость и цвет...
В мрачной каменной темнице, на грубой деревянной табуретке сидела живая Екатерина Александрийская - точь-в точь как у Веронезе. Когда раздался лязг
тюремных дверей, из шкафа вдруг вылетел с золотым ключиком в клюве белоснежный голубь, и выпорхнул в открытое окно на улицу...
В шкаф вошли Римские легионеры; грубо схватили Екатерину и потащили прочь из темницы.

Картинка в шкафу моментально поменялась... Я увидел главную площадь древней Александрии, освещённую жарким египетским солнцем. Поседевшие от времени, на постаментах сидели огромные сфинксы, бесстрастно взирая на шумную толпу. В центре площади на золотом троне восседал император Максимилиан. Стражники подтащили Екатерину к трону правителя и бросили к его ногам...
Она с трудом поднялась, и сияя духовной благодатью, без страха взглянула на Максимилиана,
- О, солнцеподобная Екатерина, ты своею красотой превзошла Артемиду - и рождена чтобы владычествовать! Поклонись нашим языческим богам и будешь царствовать с нами в радости! Прошу тебя не губи свою красоту через мучения. - громко начал говорить владыка Рима.
- Я земля и прах, - отвечала Святая. - Любая красота, как цветок, увядает и исчезает от самой небольшой болезни, или от старости - и вам не следует заботится о моей красоте. Не теряй напрасно времени, а делай, что хочешь.

Царь, видя, что не может ни уговорить, не устрашить Екатерину, велел привязать ее к колесам и с силою вращать их, дабы она была растерзана. Но лишь только палачи приступили к сему мучению, как внезапно с неба сошёл Ангел и освободил её от уз, а колеса сокрушил на мелкие части. Видя такое чудо, народ воскликнул: ,,О, как велик Бог христианский!"
Максимилиан рассвирепел от ярости, сделавшись лютее всякого зверя, воскликнул - ,,Ты виновница своей же погибели! А ведь я этого не хотел!"
Он принял решение - усечь её главу мечём.
Много мужчин и женщин плакали и сожалели об этом.
Когда святую привели на место усечения, она произнесла следующую молитву: ,,Господи Иисусе Христе, Боже мой! Благодарю Тебя за то, что Ты поставил на камне терпения ноги мои и приими душу мою, приносимую Тебе в жертву ради любви к Тебе"
Окончив молитву, и сверкнув своими тёмно-оранжевыми глазами, Святая сказала мрачному палачу: ,,Оканчивай приказанное!"
Воин поднял меч и отсек честную главу Екатерины, и из раны вместо крови истекло молоко. Честные ее мощи, тотчас были взяты Ангелами, и перенесены на гору Синайскую...

Вдруг наступило затмение - стало совсем-совсем темно...
Я не мог уже понять где нахожусь - на площади, или в комнате перед шкафом. Пошевелив руками и ногами, я понял что лежу всё-таки на своём диване.
,,Ничего себе кино!" - подумал я, встал и зажёг хрустальную люстру... На часах было 19.40.
,,Вот это да-а! Оказывается, я проспал около десяти часов! За это время я успел побывать в третьем веке нашей эры, мне посчастливилось, на площади Александрии, увидеть Святую Екатерину и императора Максимилиана...

,,Любовь приходит и уходит - но кушать хочется всегда!" - вспомнил я свою любимую присказку и пошёл на кухню ставить чайник на газ и разогревать ужин..
                _______________


P.S. И опять прошло 18 лет. Я со своей подругой Ольгой в очередной раз полетел Америку. Перед вылетом из Петербурга я встретился со своим приятелем, Ринатом-меценатом Ахметчиным. Он мне сказал что тоже летит в Нью-Йорк, а глашатай новейших течений ГРМ, Александр Боровский, попросил его по делу встретится с Сашей Щедринским из Метрополитен музея. (,,Щедринский, профессор Лонг-Айлендского университета - работает в Метрополитене, живет где-то поблизости. Саша мне симпатичен, он добродушный и веселый балбес". - Сергей Довлатов о Щедринском, в письме Юлии Губаревой - 24 декабря 1982 года.)
В Нью-Йорке, через пару дней, Ринат позвонил и предложил подъехать к Метро-музею в 12 часов... ,,Щедринский, - сказал он мне - обещал провести экскурсию на халяву. Приезжайте, если есть такое желание, я вас буду ждать у главного входа."

...Обойдя половину музея, мы оказались в зале итальянской живописи. Я с большим интересом слушал и смотрел на хорошо подвешенный язык Саши-искусствоведа, а про себя думал: ,,Ну почему искусствоведы так влюблены в красивые и малопонятные слова? Ведь в живописи всё намного проще и яснее! Живопись веками безмолвствует и даже простых ,,слов любви" до сих пор не выучила..."
И вдруг я громко закричал - ,,О-ой, это же моя картина!"
Щедринский и Ринат с испугом посмотрели на меня, но из деликатности прокручивать у своего виска пальцем не рискнули.
,,И которая из всех - твоя?" - с ухмылкой спросил учёный искусствовед.
Я рванул к ,,Святой Екатерине"... Да, это была она! Грамотно отреставрированная, она ещё больше светилась и играла своими благородными венецианскими красками.
Справа на стене, в тонкой золотой рамке, висел текст: ,,Паоло Кальяри Веронезе (1528-1588) ,,Святая Екатерина в темнице". Картина приобретена господином Артуром Смиттом на аукционе Christie’s в 1992 году и любезно предоставлена нашему музею на временное хранение в экспозицию."

За спиной заговорил Щедринский: ,,Этот Веронезе висит в нашем музее - уж точно не меньше ста лет! Ты, мой дорогой тёзка, для начала проспись, а с утра подыши воздухом в Центральном парке, и все твои глюки моментально испарятся! Даю гарантию!"
- Щедринский, ты ведь хорошо знаешь английский?
- Александр, даже университетские филологи не посмеют надо мной так нагло насмехаться!
- Тогда переведи мне текст - что справа от картины. Кто-то и зачем-то его здесь повесил.
Он достал очки и почему-то подозрительно долго читал.
- Александр, я всё понял, ты хочешь сказать что на Christie’s
- запустил её ты?! - сказал он, с каким-то уже особым уважением. - Молчу, молчу, молчу... может на аукцион её поставил и кто-то другой! Мы ведь знаем - пути картин неисповедимы! Вот это номер! Уважаю и горжусь тобой! А эту картину я всё-таки перепутал, ну ты же профи, и хорошо понимаешь, что имел я в виду совсем другую! Эту же - я действительно первый раз вижу!"
Ольга улыбнулась и подмигнула мне - одновременно двумя глазами.

Мы отошли от Веронезе, а возбуждённый Щедринский стал с выражением отгружать информацию о втором великом венецианце - Якопо Тинторетто...
Вдруг он прервал себя на полуслове и полушёпотом сказал: ,,Вы только посмотрите, посмотрите, кто подошёл к вашей ,,Екатерине!" Это же Белла!
- Какая ещё Белла? - спросил я с интересом, - Уж не ваша ли вечная возлюбленная!
-  Какая на хрен, возлюбленная? Обижаешь Сашок - ещё совсем не старого еврея! Мои шёлковые лани - в дочки ей годятся! Белла - любимая внучка Марка Шагала и я уже давно с ней знаком! Вы меня здесь чуток подождите, я выражу ей своё почтение, - быстро проговорил Саша и засеменил ногами сорок второго размера к потомку Шагала...
,,Опять мистика пожаловала!" - подумал я, но не стал озвучивать...
Около картины Веронезе, Щедринский, что-то возбуждённо говорил Белле и интенсивно размахивал руками, переодически показывая правой рукой в нашу сторону.
В Нью-Йорке было жаркое лето, стены в музее раскалились, было очень душно, я плохо себя чувствовал и мне хотелось отсюда бежать без оглядки.

...В результате, Белла и Саша подошли к нам. Белла протянула левую руку, с огромным сверкающим рубином на безымянном пальце, и мило улыбаясь спросила: ,,Ну-у, кто тут из вас бывший владелец этой прекрасной картины Веронезе?!
Я коснулся руки Шагаловой внучки, и медленно куда-то  ,,поплыл"... Я успел только заметить, что под потолком, как в невесомости, летает художник Шагал, а его вибрирующий голос просачивается через меня насквозь, оседая на стенах и картинах торжественного итальянского зала Metropolitan Museum of Art. Отталкиваясь от старинных холстов, невнятный но громкий голос художника, эхом рассыпался на уже вполне понятные предложения - ,,Всем, всем приве-е-ет! Алекса-андр, надеюсь, и вы меня ещё не забы-ы-ли..."
А потом тишина - полная тишина...

Не знаю сколько времени прошло, но вдруг я опять услышал голос Шагала. Он полушёпотом обращался к своей внучке - ,,Белла привет! Будь с этим человеком крайне осторожной! Во-первых, он меня очень и очень не любит, а во-вторых, он почему-то считает что его опасный полёт в комиссионном магазине зачем-то организовал я ... Белла, да не перебивай ты меня... А что я хотел тебе сказать - ты не помнишь? Кажется что-то про Веронезе... а может быть и про себя любимого... Когда-то фантаст Рэй Бредбери сказал - ,,Лишь самые юные видят жизнь впереди, и лишь самые старые способны на неё оглянутся; прочие же так заняты жизнью, что не видят её." Это он хорошо сказал! Но я бы к этому добавил - с того света мы тоже часто оглядываемся назад и знаем много секретов про вас! Мы даже знаем - что ждёт вас впереди! Там где мы сейчас находимся, нам дана способность за вами приглядывать! Только нет у нас возможности вам советы давать и предупреждать о неприятностях. А который сейчас час? ...Ой, ой, ё-моё... как быстро время просвистело... Мне срочно пора возвращаться! Полетел, посвистел я в сады Эдемские... посвистел я - как соловей и лихой живописный разбойник... полетел, полетел я... уже лечу-у-у... пока, пока-а-а-а..."
      
Александр Разный, декабрь 2015.

_________________________________________________________